Фефекты фикции — игра на развитие речи
Игроки отправляются в путешествие, выполняют задания сказочных персонажей. Ребята активно используют воображение, развивают речь, мелкую моторику, память, внимание и творческое мышление.
Все задания проходят в игровой форме и участники помогают друг другу выполнять выпавшие задания. Проигравших в игре нет! Это здорово, ведь юные игроки очень не любят проигрывать.
В коробке с игрой вы найдете подробное описание заданий игры. Также мы подготовили видеоправила игры, продолжительность которых едва превышает 8 минут.
Вас ждут 26 видов игровых заданий!
- Артикуляционная гимнастика.
- Выложи узор из палочек и шнурков.
- Повтори стишок.
- Дорисуй половинку узора.
- Исправь ошибку во фразе.
- Придумай предложение, используя заданные слова.
- Развитие ловкости.
- И многое другое.
Всего в игре более 350 заданий!
Об игре
Игра направлена на комплексное развитие речи и интеллекта. В увлекательной игре ребенок с интересом учится не только произносить звуки правильно, но и изучает новые слова, активно использует воображение, развивает память, внимание и творческое мышление.
Игровой мир и цель игры
В центре игрового поля располагается замок богатырей, который окружают четыре сказочные страны. В этих странах живут Баба Яга, Леший, Водяной и Змей Горыныч.
Цель игры — обойти всех злодеев на карте, выполняя их задания, и вернуться в родной замок.
Это логопедическая игра?
«Фефекты фикции» можно назвать логопедической игрой, так как ее основная цель — развитие речи у ребенка. Однако, игра будет чрезвычайно полезна и интересна и детям не имеющим проблем с произношением звуков. В игре много заданий, отвечающих за развитие мелкой моторики, воображения, интеллекта и даже ловкости.
В комплект игры входят
- Игровое поле.
- 3 игровые фигурки богатырей.
- 120 карточек с заданиями.
- 24 счетные палочки.
- Набор из шнурков.
- 2 пакетика для карточек.
- 1 игровой кубик.
- Правила игры.
Количество игроков
Всего в игре может принимать участие до 9 игроков — при условии разделения детей на команды. Участники одной команды вместе выполняют выпавшие им задания.
Однако с увеличением количества игроков снижается эффективность обучающей и развивающей части игры. Рекомендуем ограничиться 1-3 игроками на раунд.
Фефекты фикции
Часть иатериала находится у меня в дневнике! если кому-то интересно)))
Мой знакомый сильно рвался в политику, обозначив ее для себя в виде должности государственного чиновника высшего звена, считая это место хлебным и увлекательно интрижным. А интриган он был завзятый и злой. Только одно сбивало его с пути к мечте – заикание, от которого он никак не мог избавиться, потому что поздно взялся. Зато другой деятель, страдавший легкой картавостью, в политику пробился и такого наворотил, что мы до сих пор икаем.
Я это к тому, что дефекты речи и стимулируют честолюбие, и ущемляют самолюбие, но в любом случае ребенок, а потом взрослый чувствует свою инакость. И это не всегда делает его добрее, умнее и терпимее, потому что часто он не встречает именно этих качеств в окружающих и отвечает им взаимностью отторжения.
А ведь всего-то и надо, что вовремя попытаться избавить ребенка от такой особой приметы.
– Мама, слушай: кАсный цвет – угоги (дороги) нет, зеленый свет – угога есть!
– Чего нет у Гоги?
– Мама! Не у Гоги, а У-ГО-ГИ нет!
Но все-таки наиболее распространенное нарушение речи у детей – заикание, – считает Елена Парцалис, заведующая детским отделением Центра патологии речи, доктор медицинских наук.
– Заикание – нарушение плавности и слитности речи. Очень тяжелая и многогранная проблема. Довольно часто – до 30 % – первые формы заикания можно попробовать устранить, достаточно нормализовать атмосферу в доме, не перегружать ребенка информацией и впечатлениями и не запугивать. Дома должно быть спокойно и тихо. Плюс минимальная медикаментозная помощь в виде успокаивающих препаратов. Иначе может сформироваться очаг патологической судорожной активности мозга и заикание перейдет в привычную стадию, от которой не так-то просто избавиться.
– Елена Михайловна, бывает, что едва заговоривший малыш запинается в начале фразы, с этим тоже бежать к врачу?
– Обязательно! Если это явление становится привычным, имеет волнообразный характер – вспышка, которая постепенно сходит на нет, тихий период и новый, еще более сильный всплеск – немедленно к специалисту. В данном случае специалистов как минимум двое: невролог и логопед.
– Понятно, что малыша следует ограждать от скандалов, конфликтов, психических травм, а как насчет положительного стресса?
– Если говорить о заикании, то мы рекомендуем не допускать как отрицательных, так и положительных стрессов. На моей памяти не один десяток случаев, когда детям, с которыми мы долго и успешно работали, родители устраивали веселый праздник – с множеством гостей, подарков, игр. А на следующий день выплеснувший эмоции ребенок двух слов связать не может. И наступает еще более тяжелая стадия заболевания, чем до праздника. В остальных случаях все зависит от эмоционального фона малыша: если ребенок возбудимый и впечатлительный, надо стараться не волновать его.
– Существуют ведь и другие нарушения речи?
– Конечно. К примеру, дислалия – когда при хорошем словарном запасе и правильном построении предложений есть дефекты произношения некоторых звуков. Дислалия хорошо корректируется, в отличие, скажем, от дизартрии – нарушения произношения, вызванного не неумением или нежеланием говорить, а определенными нарушениями нервной системы.
При алалии ребенок либо вообще не понимает речи, либо все понимает, но не умеет речь воспроизводить, либо и не понимает, и не говорит. Эта патология требует комплексного подхода к лечению – с такими детишками занимаются и психиатры, и психологи, и неврологи, и логопеды.
Ринолалия (говорение в нос), которая часто обусловлена врожденными аномалиями развития верхней челюсти (волчья пасть или заячья губа), но после хирургической коррекции этих дефектов часто все приходит в норму.
– Сегодня больше детей с дефектами речи, чем десять — двадцать лет назад?
– Их несколько больше в процентном соотношении. Какое-то количество малышей, которые раньше погибали в родах или во время беременности, сейчас выживает, но рождается больными. К сожалению, с годами и женщины здоровей не стали. По данным Всемирной Организации Здравоохранения, 30 % способного к деторождению населения поражены заболеваниями, передающимися половым путем. Любая инфекция во время беременности создает неблагополучную для малыша среду: развивается недостаточность работы плаценты и как следствие – нехватка кислорода. А поскольку самый уязвимый человеческий орган – мозг, то у таких ребятишек в дальнейшем могут быть проблемы с развитием высших психических функций, в том числе с речью.
Огромнейшую роль в развитии речи играет обстановка в семье. В неблагополучных семьях дети, как правило, запущены, заброшены и страдают от психологических травм. Но в последние годы наблюдается другая, по сути сходная тенденция – состоятельные семьи, очень успешные родители и ребенок на попечении няни. К сожалению, Арины Родионовны встречаются редко. В основном няням платят за то, чтобы ребенок вовремя поел, выспался, погулял, был ухожен и чист. Вы знаете, что самые запущенные дети, которые поздно начинают говорить – это дети нуворишей? Если с ребенком не заниматься, не играть, не общаться и не вытягивать его на общение, он недополучит очень важную для него информацию и станет отставать от общего развития.
Кстати, передозировка занятий грозит теми же проблемами – нарушениями общего здоровья, а иногда и речи. Скажем, успешные и амбициозные родители, жаждущие вырастить из своего чада вундеркинда, начинают развивать речь во всех ее проявлениях – обучать двух-трехлетних малышей языкам, математике, географии, истории искусств. Так ли это необходимо?
– А вам не кажется, что детские неврологи слишком торопятся поставить двухлетнему ребенку диагноз задержка развития речи и подкормить его медикаментами?
– Когда врач абсолютно уверен в необходимости медикаментозной терапии, его основная задача – объяснить маме, для чего это необходимо. А мама должна всецело доверять своему неврологу. Или логопеду. Правда, здесь встает проблема выбора врача.
– И как же его выбирать?
– Как и любых других врачей. Во-первых, послушать сарафанное радио. Во-вторых, контактировать. Очень многое зависит от того, как специалист будет общаться с вами и ребенком. Если вы получите подробную и внятную консультацию – считайте, что с врачом вам повезло. То же касается и логопеда.
– В каком возрасте проявляются проблемы с речью? Если малыш не говорит, может, он просто мал и накапливает словарный запас?
– Ребенок – не сейф, чтобы что-то накапливать. Если малыш молчит, его это напрягает. Обратите внимание на ребятишек: как только они начинают говорить, ведь не заткнуть! И надо уметь правильно на это реагировать: спокойно отвечать на все вопросы, поддерживать диалог, постоянно общаться. Что интересно: у многих бабушек хватает терпения это делать, а у молодых родителей – нет. И начинается: «Господи, как же ты надоел со своими вопросами! Когда ты, наконец, замолчишь?!» Вы хотите, чтобы ваш ребенок замолчал или научился говорить правильно? Тогда поощряйте его.
Самый ранний этап становления речи – год — полтора, когда малыш учится ее понимать, пробует произносить отдельные слоги и слова. В этот период полезно заниматься звукоподражательными упражнениями: «как каркает ворона?», «как пищит мышонок?», «как гудит машина?». А после 2 лет у ребенка формируется развернутая фразовая речь – его должны понимать не только папа с мамой, но и остальные люди.
– Перечислите, пожалуйста, наиболее частые, на ваш взгляд, родительские ошибки?
– Отгонять от себя ребенка и не обращать на него внимания. Пытаться быстро его чему-то научить. Сегодня у нас множество школ подготовки к родам, где родителей учат рожать, пеленать и кормить новорожденного. Но нет школ для хороших родителей. В их отсутствие читайте хотя бы книги о развитии ребенка.
– Многие родители жаждут отдать ребенка в специализированный детский сад – тот же логопедический.
– Я не считаю это хорошей идеей. Понятно, что родителей привлекают квалифицированный персонал и маленькое число детей в логопедической группе.
– Можно ли самому, без помощи специалистов, исправить речь ребенка, например, при помощи логопедических пособий?
– Вы же не собираетесь оперировать, глядя в учебник по хирургии? Логопед не только знает методики, но и умеет правильно их применять. Не думаю, что даже очень хорошая мама может заменить собой грамотного специалиста.
Инна Величко
Материал Фефекты фикции с сайта vginekolog.ru
Как влияют гаджеты на речь ребенка, и можно ли исправить «фефекты фикции» у взрослого
Картавость, шепелявость, потеря речи при тяжелом заболевании. С какими недугами пациентов сталкиваются логопеды и надолго ли может растянуться корректирующая практика, корреспонденту агентства «Минск-Новости» рассказала специалист Юлия Лабкова.
— Юлия, а зачем человеку исправлять речь? Ведь актер Охлобыстин как раз своим грассированием непохож на остальных. Да и товарищ Ленин выделялся…
— Согласна, что это может быть проявлением индивидуальности. Что касается Владимира Ильича, могу предположить, что речевым проблемам в то время не придавали значения. Может быть, это не считалось серьезным дефектом, не резало слух… Но сегодня существуют десятки профессий, где необходима красивая грамотная речь. Люди приходят к специалистам не только для того, чтобы избавиться от насмешек, но и чтобы получить новую работу. Так, недавно одному пациенту наниматель так и заявил: «Исправите речь — приходите, возьмем».
— В каком возрасте необходимо корректировать речь ребенка?
— Несколько лет назад первая консультация, где оценивался речевой статус ребенка, назначалась в 3 года. В последнее время у детей участилось количество речевых проблем, поэтому, если родителей что-то беспокоит, нужно обратиться к логопеду пораньше. Особенно если речь не сформировалась и малыш общается с помощью отдельных звуков и жестов.
В первую очередь необходимо пройти консультацию у невролога. Он может назначить дополнительные обследования и, если нужно, посоветует проконсультироваться у логопеда, психолога, нейропсихолога. Если все специалисты вынесут вердикт «все хорошо» — значит, ждем, когда малышу исполнится 3 года. А вообще, чем раньше выявится проблема, тем более эффективной окажется коррекция.
— Из-за чего возникают дефекты речи?
— Мы называем их не дефектами, а речевыми нарушениями. Здесь много факторов. Например, внутриутробное развитие ребенка. Может быть, патология у матери, не исключено влияние вредных привычек. Или хронические заболевания, которые женщина скрывает во время посещения врача. Среди прочих причин — гипоксия, инфекционные болезни.
Порой приходится слышать: «У нас и папа картавит». Значит, в свое время и им никто не занимался.
— Можно ли исправить речевые нарушения взрослого?
— Разумеется. Но для восстановления речи взрослому понадобится более длительное время. Если малыш говорит неправильно всего лишь пару лет, то взрослый — десятилетиями. Первое время на занятиях пациент под контролем специалиста все четко произносит, но возвращаясь в обычную среду, теряет самоконтроль. От вызова звука до выработки полного автоматизма нужно в среднем три месяца. Хотя кто-то может исправить речь и в более короткие сроки, особенно если будет четко выполнять все рекомендации. В моей практике встречались пациенты, которые записывают свою речь на диктофон и контролируют ее в процессе выполнения домашнего задания.
Наша речь формируется в процессе онтогенеза. Как развивается человеческий мозг, так идет и постепенное формирование и становление звуков. У ребенка в 2–3 года невозможно требовать произнесения правильных звуков «р» и «л», поскольку у него еще не подготовлен артикуляционный аппарат. У малыша не сформирован верхний подъем языка и мозг еще не дозрел. И если мама хвалится, что ее чадо в 3 года уже не картавит, это еще не показатель того, что ребенок говорит четко. У него могут быть нарушены остальные звуки — шипящие и свистящие.
— Аварии, инсульты могут изменить нашу речь. В чем особенность исправления таких речевых нарушений?
— К этому списку можно добавить черепно-мозговые травмы, аневризмы, опухоли головного мозга, инфекционные процессы в нем. Нарушение речи взрослого пациента расценивается как афазия и дизартрия. Афазия — распад уже сформированной речи, в этом случае человек может не говорить и не понимать собеседника. Дизартрия — затрудненное произношение некоторых звуков и слов. Пациент все понимает, но говорит нечетко, словно у него каша во рту. Бывает, что у человека оба недуга. В особо тяжелых случаях речь становится невозможной.
Восстановление сложных речевых расстройств требует серьезных усилий как от пациента, так и от его ближайшего окружения. На своих занятиях я рекомендую, чтобы присутствовали родственники пациента, чтобы они могли повторять упражнения и выполнять задания вместе с ним. Речевая реабилитация может растянуться от полугода до 5 лет.
— А если не лечить вовремя?
— Ошибочным считается мнение, что спустя год утраченную речь вернуть нельзя. Из своей практики могу сказать, что пациент, у которого 3 года назад возникли речевые нарушения после инсульта, добился неплохих результатов. Конечно, при условии правильно составленной программы и системы.
Расскажу об одном общеизвестном факте. Наверняка некоторые помнят, как разговаривал известный генсек, ставший героем анекдотов. Между тем у него был целый багаж болезней и пагубных привычек в виде недосыпания, курения и нескончаемых стрессов. А еще он перенес инфаркт, гипертонический криз и клиническую смерть. Московские логопеды проделали огромную работу над его речью. И то, как разговаривал генсек, можно считать большим достижением. В целом логопедии в России уделяют большое значение на государственном уровне, она серьезно финансируется.
— Помните ли вы своего первого пациента?
— Это был мальчик, которого сбила машина. Он получил черепно-мозговую травму, и у него не было половины левого полушария. Ребенок произносил отдельные звуки и выражал эмоции. Положительная динамика в его лечении была, но, к сожалению, родственники быстро свернули реабилитацию сына.
— Правда ли, что дошкольники, которые часто играют в телефонах и планшетах, страдают нарушениями речи?
— Родители и педагоги все чаще жалуются на то, что дети позже начинают говорить, их речь бедна и примитивна. Как показали недавние исследования, каждый четвертый четырехлетний малыш страдает нарушением речевого развития. В середине 1970-х годов дефицит речи наблюдался только у 4 % детей того же возраста.
Да, нынешних детей трудно лишить гаджетов. Но можно подстроиться под современные реалии. На недавнем форуме спикер рассказывал, как играет вместе с ребенком: он не просто наблюдает, а проговаривает сюжет, обсуждает, как пройти очередную «бродилку». Если включается логика, то работает мысль, развивается речь.
Кроме того, малыша нужно усадить в правильную позу, под углом 90 градусов. Можно использовать для гаджетов специальные подставки, чтобы телефон или планшет находился на уровне глаз. Если ребенок сгибается буквой «С», нарушается осанка. У него приоткрывается рот, верхняя челюсть сдвигается вперед, нижняя уходит назад — развивается неправильный прикус, появляются и нарушения в движении суставов. А самое главное, дети перестают общаться. Они не могут правильно разговаривать. Когда я вижу двухлеток с телефонами, меня, поверьте, всю трясет — ну что ж вы делаете, дорогие родители?..
Смотрите также:
Фефекты фикции
Когда маленький ребенок вместо «рыба» говорит «лыба» – это смешит и умиляет. Но до какого возраста этот дефект речи вовсе не считается дефектом? И когда ребенку пора показывать логопеду?
Картавьте на здоровье
Логопеды утверждают, что произносить неправильные звуки деткам разрешается до 4,5-5 лет. При этом они также могут коверкать слова. Это обусловлено тем, что у них еще не до конца сформирован звуковой строй речи и они пробуют разные варианты.
Ребенок может неправильно произносить шипящие звуки, может не выговаривать звук «р» или твердую «л». К пяти годам у большинства детей речь выправляется самостоятельно и помощь логопеда не требуется.
А уж если после пяти лет вы слышите, что ребенок говорит неправильно или нечетко произносит пресловутое «р» – не упустите момент. Чем старше ребенок, тем труднее исправить его произношение.
Стоит насторожиться
Есть ошибки речи, при которых родители должны насторожиться, даже если ребенок только начал говорить.
Заменяет звуки. Если ребенок говорит «сыска» вместо «шишка» – волноваться не стоит, возможно он просто еще не умеет выговаривать звук «ш». Но если он и в других словах взаимозаменяет эти звуки, например, «шобака» – «собака» или «сапка» – «шапка», это означает, что он не различает звуки «с» и «ш» и требуется помощь логопеда.
Глотает слоги или добавляет лишние. До трех и даже до четырех лет ребенок может коверкать слова до неузнаваемости. Но и в его варианте слово должно содержать правильное количество слогов. Например, «шап-ка» может быть «ша-ка», «ша-па», но не «ша-па-ка» или «шап». При этом ребенок обычно добавляет или убирает согласные звуки, но не гласные. Если ребенок убирает гласные и нарушает слоговую структуру – это значит, что малыш не слышит ритма слова. Это нарушение тоже потребует вмешательства логопеда.
Жует слова. Ребенку уже больше трех лет. А он говорит вяло. Как будто у него каша во рту. В этом случае надо обратиться к логопеду и делать специальные упражнения.
Говорит в нос. Это может быть связано не только с разросшимися аденоидами.
Заикается. Нужна обязательная консультация специалиста.
Все по возрасту
Речь ребенка формируется постепенно. Роль логопеда обуславливается не только постановкой правильных звуков, он также проверяет развитие ребенка, его словарный запас, оценивает его способность правильно строить предложения, пользоваться предлогами.
В 2-2,5 года у малыша уже должен быть довольно большой запас слов. В это время он начинает говорить фразы и предложения из трех и более слов. В три года малыш уже может рассказывать сказки и короткие стишки. Он – в возрасте почемучки, и если ребенок не любознателен, это должно насторожить родителей. Также необходимо обратиться к логопеду, если ребенок не запоминает новые слова, не может запомнить стихи. В пять лет ребенок уже должен правильно согласовывать слова в роде и числе, а к шести – и в падеже.
Учим говорить
Роль родителей одна из самых главных в формировании правильной речи ребенка. И делать это надо с самого рождения.
Не сюсюкайте. Ребенок запоминает нашу речь, учится и копирует. Говорите правильно. Если ребенок говорит «гав-гав», нужно похвалить: «Правильно, «гав-гав», это собака».
Говорите с малышом. Рассказывайте, что его окружает, что вы делаете, каждую мелочь, каждую деталь: «держи яблоко, оно круглое, красное, сладкое».
Не заставляйте. До 4 лет не нужно заставлять малыша произносить отдельные звуки.
Игры
Тренируем речь
С самого раннего детства нужно развивать у ребенка мелкую моторику. Чуткие пальчики – правильная речь.
1. Возьмите две одинаковые коробочки и насыпьте в одну крупные бусинки (горох), в другую пуговицы (фасоль). Посередине поставьте третью коробочку. Попросите малыша складывать пуговицы и бусинки в пустую коробку двумя руками одновременно.
2. Такие игры как «на ощупь определить предмет» прекрасно развивают тактильные ощущения.
Тренируем зрительную память
Возьмите из книги любую картинку, где много деталей, и попросите ребенка перерисовать ее как можно точнее. Не столь важно, как красиво ребенок нарисует. Важно, чтобы он как можно больше деталей вспомнил и нарисовал.
Тренируем слуховую память
Может ли ваш ребенок по характерному шуму в другой комнате определить, кто или что издает этот звук? Например, хлопнула дверца холодильника, мама включила микроволновку, папа бреется.
Фефект фикции | Православие и мир
Все родители с нетерпением ждут, когда же заговорит их ненаглядное чадо. К вопросу становления речи у ребенка стоит подходить весьма серьезно буквально с самого его рождения. Иначе в школе у него могут возникнуть проблемы с чтением и письмом. Профилактические осмотры у специалиста помогут вовремя выявить и устранить отклонения в развитии речи вашего ребенка и избежать проблем в будущем.
Виктория Бунина
Речь не является врожденной способностью. Она развивается в процессе развития ребенка – параллельно с физическим и умственным развитием малыша и служит показателем общего развития. Усвоение ребенком родного языка проходит строго закономерно и характеризуется рядом черт, общих для всех детей.
К сожалению, иногда речевое развитие малыша происходит с опозданием или с особенностями развития. Логопед, зная закономерности формирования речи в норме и те условия, от которых зависит его успешное протекание, поможет вовремя заметить те или иные отклонения в этом процессе.
Рассмотрим основные этапы становления речи.
Подготовительный (с момента рождения ребенка до 1 года)
С момента рождения ребенка у него появляются голосовые реакции: крик и плач, которые способствуют развитию трех отделов речевого аппарата: дыхательного, голосового, артикуляционного.
На втором месяце ребенок начинает гулить. Звуки гуления, в отличие от крика, всегда возникают на фоне эмоционально положительного состояния. Ребенок гулит, завидев маму, при этом улыбается, активно двигает ручками и ножками.
На пятом месяце гуление постепенно переходит в лепет. Сначала ребенок произносит звуки, внешне напоминающие сочетание «согласный – гласный». Постепенно лепет усложняется. Возникают цепочки слогов, включающие три, четыре и более одинаковых, а затем и разнотипных слогов.
В конце этого этапа возникают первые слова. По своему звуковому оформлению они могут быть близкими к лепету. Принципиальное отличие первых слов от лепета – в их осмысленности.
В год ребенка следует записать на профилактический прием к логопеду. Врач оценит психомоторное развитие ребенка, определит его пассивный словарный запас, правильность развития речевого аппарата. Специалист научит вас пальчиковым играм, а при необходимости и приемам логопедического массажа.
Малыша следует показать логопеду раньше, если:
- ребенок имеет неврологический диагноз;
- нарушены функции сосания, глотания, жевания;
- гуление и лепет отсутствуют или значительно задерживаются.
Преддошкольный этап (от 1 года до 3 лет)
Становление активной речи. Малыш много и охотно повторяет за говорящим и сам произносит слова. При этом он путает звуки, переставляет их местами, искажает, пропускает. Ребенок при произнесении слов больше ориентируется на их интонационно-ритмическую и мелодическую составляющую. Одним и тем же словом ребенок может называть предмет, просьбу, выражать чувства. Речь ребенка сопровождается жестами, мимикой.
К двум годам малыш уже строит простую фразу. На протяжении второго и третьего года жизни у ребенка происходит значительное накопление словаря, у него начинает формироваться грамматический строй речи.
Показателем нормального развития детской речи является способность ребенка к трем годам строить предложения из 3–4 слов и употреблять знакомые слова в нескольких грамматических категориях.
В три года ребенка необходимо привести на профилактический осмотр к логопеду.
Покажите ребенка специалисту раньше, если:
- ребенку поставлен неврологический диагноз;
- у ребенка нарушены слух или зрение;
- у малыша короткая подъязычная уздечка;
- ребенок к двум годам не произносит простую фразу;
- малыш произносит некоторые звуки (С, СЬ, З, ЗЬ, Ш, Ж), помещая язык между зубами.
Дошкольный этап (от 3 до 7 лет)
Дети четвертого года жизни активно используют простые и сложные предложения. На пятом году жизни дети относительно свободно употребляют сложносочиненные и сложноподчиненные предложения. В пятилетнем возрасте дети способны пересказать сказку из 40–50 предложений, что свидетельствует об овладении одним из самых сложных видов речи – монологической речью.
К пяти годам заканчивается формирование звукопроизношения, ребенок произносит все звуки правильно. У него сформирована способность различать звуки, сходные по звучанию. Пятилетний ребенок уже владеет простейшими видами звукового анализа: находит определенный звук в слове, выделяет первый и последний звуки в слове.
В пять лет ребенка следует показать логопеду. Врач проведет обследование, в результате которого будет выявлено, как сформированы все стороны речи: лексика, грамматика, звукопроизношение, слоговая структура слова, фонематический слух и фонематическое восприятие, сформирована ли связная речь. Специалист также выявит, есть ли у пятилетнего ребенка предрасположенность к возникновению нарушений письменной речи.
Покажите ребенка специалисту раньше, если:
- ребенок не усваивает грамматику родного языка;
- вы замечаете, что словарный запас ребенка гораздо меньше, чем у его сверстников;
- речь ребенка неразборчива, непонятна для окружающих;
- ребенок произносит свистящие или шипящие звуки, помещая язык между зубами, произносит звук «Р» на французский манер.
Школьный этап (от 7 до 17 лет)
Формирование письменной речи (письма и чтения).
Ни один ребенок не может научиться сразу, вдруг, абсолютно правильно читать и писать. Все дети проходят стадию первоначального обучения, на которой у них встречается большее или меньшее количество ошибок, которые являются закономерными. Но у одних детей эти ошибки исчезают на определенной стадии овладения письменной речью, а у других – нет.
Если в конце 1-го – начале 2-го класса ребенок всё еще допускает массу ошибок на письме, то необходимо убедиться в том, что эти ошибки не являются проявлением дисграфии (нарушения письма), которая чаще всего проявляется с дислексией (нарушением чтения).
Чем раньше выявятся дисграфия и дислексия, тем более успешно проходит их устранение, а профилактика – еще более эффективная мера, позволяющая предупредить их развитие.
К логопеду следует обратиться, если:
- ребенок с трудом усваивает навыки письма и чтения;
- кто-либо из родных страдает дисграфией и дислексией.
Таким образом, профилактические осмотры ребенка специалистом позволяют выявить возможность развития речевых нарушений в самые ранние сроки и вовремя провести мероприятия по оздоровительной и коррекционной работе.
Виктория Бунина, логопед, нейрореабилитолог,
магистр психологии
Журнал «Виноград»,
№ 4 (72), июль-август 2016 года
«Исправляю дефекты фикции…»
Зачастую приводя своего ребенка к логопеду или в логопедическую группу детского сада, родители ошибочно предполагают, что ребёнка всего лишь научат правильно «шипеть», «жужжать» и «рычать».
Они даже не представляют, какую колоссальную работу организовывает специалист: это и работа над звукопроизношением (конечно! И в первую очередь!), это и развитие лексико-грамматической стороны речи, и совершенствование связной речи, и работа над выразительностью. Но все это будет бессмысленным и бесполезным без вашей поддержки, уважаемые родители! Логопед идет с вами нога в ногу и рука об руку. И самое важное, что поможет в этой нелегкой работе – это мотивация. Она должна быть, в первую очередь, у самих родителей, и, как следствие, у ребёнка. Важно создать для ребенка ситуацию успеха, которая располагается на «трех китах» – словах «хочу!», «смогу!», «сделаю!». Главное – разговаривать с ребёнком:
— Ты хочешь говорить красиво и правильно? Хочешь поиграть со мной?
— Хочу!
— Ты сможешь повторить (улыбнуться, подпрыгнуть, подуть, пощёлкать язычком…)?
— Смогу!
— Ты сделаешь гимнастику для язычка (для губ, для пальчиков…)?
— Сделаю!
И когда мотивация создана, можно приступать к занятиям и упражнениям.
Когда же необходимо обратиться за помощью к логопеду?
1. Если речь вашего ребенка неразборчива и непонятна, ребенок неправильно произносит один или несколько звуков, неправильное звукопроизношение сохраняется достаточно продолжительное время.
2. Если ребёнок не умеет грамматически правильно выстраивать своё высказывание, если нарушена связь слов в составленных им предложениях. Если он неуместно употребляет те или иные слова-признаки, слова-действия, слова-предметы и т.п.
3. Если речь ребенка однообразна, он часто употребляет одни и те же слова, затрудняется выразить свою мысль и красочно описать какое-либо событие или явление.
Вот всего лишь несколько явных признаков того, что уже необходимо уделить пристальное внимание речевому развитию ребенка.
Современные родители стараются максимально занять своего ребенка спортом, музыкой, иностранными языками, часто игнорируя то, что малыш с трудом произносит некоторые звуки даже родной речи. Многие считают, что с возрастом это пройдет. Занятия у логопеда необходимо начинать как можно раньше, поскольку исправлять подобные нарушения с возрастом становится все сложнее. Поэтому, если в расписании вашего ребенка появятся логопедические занятия, к ним надо относиться так же серьезно, как и к основным.
Вы ведь хотите, чтобы ваши дети стали успешными? Тогда помните: успех — это произведение интересных мыслей на умение их донести!
Гоголева Наталья Сергеевна, учитель-логопед.
Как научная фантастика влияет на реальный мир?
Более теплые вопросы
- Смотрели ли вы научно-фантастические фильмы или телешоу? Какие ваши любимые и почему?
- Можете ли вы описать футуристическую технологию, которую вы видели в этих шоу? Они реалистичны? Могут ли они однажды стать реальностью?
- Считаете ли вы, что современные технологии, такие как возможность общаться по видеосвязи с несколькими людьми со всего мира, доступ к мировым знаниям и хранение данных с высокой плотностью, удивительны?
- Можно ли сказать, что современные технологии 200 лет назад казались волшебством?
Раздел для чтения
Технология завтрашнего дня
Научно-фантастическая литература значительно повлияла на общество. Это вдохновило многих на карьеру в науке, что, в свою очередь, привело к технологическим достижениям, таким как разработки в области клонирования, ракет, искусственного интеллекта, спутников, беспроводного Интернета и т. Д.
Творения писателей используются, чтобы вдохновить грядущие поколения на безграничные возможности будущего, в результате чего научная фантастика становится реальностью. Литература очень часто вдохновляет умы на создание невозможного. Так был разработан первый мобильный телефон.В 1973 году Мартин Купер заявил, что его вдохновением для создания первого в мире портативного телефона действительно послужило «коммуникаторное устройство», которое использовалось в эпизодах «Звездного пути» в 1966 году.
Проблема, которая возникла в жанре научной фантастики, заключается в том, что он никогда не ставит нашу зависимость от технологий в положительном свете. Многие писатели используют это, чтобы предсказать будущее и неблагоприятные последствия нашей зависимости от технологий. Такие классические произведения, как «Даритель», «1984», «О дивный новый мир» и «Война миров» исследуют возможные ужасы, возникающие из-за зависимости общества от технологий.
В антиутопической интерпретации будущего писатели-фантасты зациклены на негативных последствиях новаторского мышления. Тем не менее, научная фантастика действительно ценна и является новаторской для общества. Например, Google Earth был напрямую вдохновлен идеей Snow Crash. Слова «робот» и «робототехника», «киберпространство», «невесомость», «газовый гигант», «аватар» (в смысле виртуальной идентичности), «атомная бомба», «генная инженерия» и «компьютерный вирус» все были придуманы писателями-фантастами.
Возникающие в связи с этим вопросы:
- Китайское правительство, которое запретило научную фантастику во время Культурной революции, теперь с большим энтузиазмом относится к научной фантастике. Не потому ли, что чтение научной фантастики побуждает молодых людей узнавать о науке?
- Можем ли мы включить лучшие произведения научной фантастики вместе с другими каноническими литературными произведениями? Или научная фантастика — второсортный литературный жанр?
- Какая черта отличает жанр научной фантастики от других литературных жанров, таких как спекулятивная фантастика или фэнтези?
- Успешные научно-фантастические работы обычно занимательны. Научная фантастика — это просто «развлечение» или это еще и «литература»?
Соответствие словаря
Сопоставьте словарь слева с правильными определениями справа.
Словарь | Определения |
1. Научная фантастика | а. будущее общество, пострадавшее от плохого правительства, авторитаризма или ухудшения состояния окружающей среды |
2. Культовая классика | г.на основе предполагаемых будущих научных достижений |
3. Дилемма | г. слишком много людей |
4. Поза (глагол) | г. фильм или книга, которые популярны или модны среди определенной группы или части общества |
5. Антиутопия | e. продукт, изготовленный из использованных химикатов, а не натурального происхождения |
6. Синтетика | ф. ситуация, в которой необходимо сделать трудный выбор |
7. Перенаселение | г. настоящая опасность или проблема |
8. Обширный | ч. район, где люди живут в бедности и малообеспечены. Дома часто очень простые, в них нет электричества. |
9. Трущоб | я. бесконтрольно распространяться |
10. Виртуальный | Дж. физически не существуют как таковые, но созданы с помощью программного обеспечения, которое, как представляется, создает |
Видео: Как научная фантастика влияет на реальный мир?
- Кто такой Мартин Купер?
- Что вдохновило Мартина на изобретение мобильного телефона?
- На чем основана Alexa?
- Какие объекты стали фактами после появления в научной фантастике?
- Что дает научная фантастика?
- Кто такой Пол Маколи?
- О чем культовая классика Ридли Скотта 1982 года «Бегущий по лезвию»?
- Что такое секретное кино?
- Что исследует фильм Стивена Спилберга «Первый игрок наготове»?
- Кто такой Сид Мид?
1. Это человек, который изобрел мобильный телефон.
2. Шоу «Звездный путь» послужило вдохновением для его идеи.
3. Основатель Amazon Джефф Безос основал голосовой динамик Alexa на говорящем компьютере из Star Trek.
4. Подводные лодки, вертолеты, ракеты и сенсорные экраны появились в научной фантастике до того, как стали научными фактами.
5. Научная фантастика вдохновляет на создание реальных технологий. Это также дает возможность исследовать моральные дилеммы, которые могут поставить передовые технологии.
6. Он ученый, ставший писателем-фантастом.
7. Действие фильма разворачивается в мрачном будущем, где синтетические человеческие рабочие биоинженерии создаются корпоративной властью.
8. Это многослойный физический опыт, в котором физические декорации вдохновлены фильмом. Поэтому вместо того, чтобы просто смотреть фильм, вы буквально покупаете билеты, чтобы стать персонажем и частью интерактивного театрального опыта.
9. Последний фильм Стивена Спилберга «Первый игрок наготове» исследует новую технологию — виртуальную реальность. Фильм представляет будущее, в котором перенаселение, загрязнение окружающей среды и изменение климата вынудили большинство людей жить в разросшихся, похожих на трущобы городах.Молодые люди избегают отчаяния, проживая большую часть своей жизни в виртуальной реальности.
10. Он разработал внешний вид некоторых из самых выдающихся научно-фантастических фильмов Голливуда, включая «Бегущий по лезвию», «Звездный путь» и «Пришельцы». В реальном мире он конструировал автомобили для Ford и электронику для Phillips.
Плюсы научной фантастики
- Без ограничений. Нет ничего, что нельзя было бы выразить в научно-фантастическом рассказе. Все границы здравого смысла и современных возможностей можно преодолеть.
- Видение. Научная фантастика часто предшествует науке. Когда дело доходит до гаджетов или предвидения научных открытий, научная фантастика пополняет запас вдохновения человечества.
- Приключения. Научная фантастика — это мир, полный информации и развлечений. Типичные забавные аспекты, такие как: роботы, андроиды, киборги, межзвездный полет, исследование других планет и галактик, открытие Вселенной, сверхдержавы, блестящие пушки, машины времени, экзотические места, невероятные устройства, путешествия быстрее света, нанотехнологии. , экстремальная медицина, биотехнология и бессмертие — одни из самых значимых черт научной фантастики.
- Человечество. Научная фантастика исследует темные аспекты человеческой психики, не прибегая к чрезмерно используемым контекстам. Изображение нечеловеческих или получеловеческих персонажей в научной фантастике бросает вызов тому, что мы подразумеваем под словом «человек».
Минусы научной фантастики
- Несоответствие: элементы фантазии должны быть внутренне связными. Также хороший рассказ легко может испортить противоречивый элемент фантазии.
- Исследования. Все жанры требуют исследований, но больше всего они нужны исторической и научной фантастике.Здесь нет места грубым ошибкам. Необходимы обширные исследования и консультации экспертов.
- Повторяемость. Многие научно-фантастические романы сочетаются друг с другом (сложно создать что-то другое). Когда фэнтези сочетается с другим жанром, таким как научная фантастика или история, иногда трудно сохранить убедительность в контексте другого жанра.
- Сложность: элементы научной фантастики требуют серьезной обработки, чтобы элементы фэнтези звучали правдоподобно и убедительно.
Возможные темы для обсуждения
- Использование научно-фантастических фильмов способствует развитию у студентов любопытства к науке.
- Научная фантастика может оказывать нежелательное влияние на понимание науки учащимися.
- Визуальные средства массовой информации — важный и эффективный способ передачи научных идей широкой публике.
- Фильмы и телевидение стирают грань между фактом и вымыслом. Это подорвало навыки критического мышления общественности.
Заключение
В научно-фантастической литературе мы обычно обнаруживаем, что человечество рассредоточено по Солнечной системе и галактике, используя технологии, которые невозможны по правилам физики, как мы это понимаем сегодня. Тем не менее, смотреть за пределы роботов, мутантов и космических кораблей в научной фантастике действительно важно. Хорошие научно-фантастические истории на самом деле больше о людях, чем о научных нововведениях. Хорошо написанная научная фантастика побуждает читателей искренне задаться вопросом: что значит быть человеком?
8 преимуществ чтения художественной литературы плюс преимущества научной фантастики
Преимущества чтения художественной литературы настолько огромны, что будет трудно охватить их все в одном сообщении в блоге. Но это не остановит меня от попытки.🙂 У чтения художественной литературы много преимуществ, и я думаю, что некоторые из них вас удивят.
Делает ли вас чтение художественной литературы умнее?
Чтение художественной литературы дает много преимуществ. Эти преимущества включают улучшенную нейронную связь в мозгу, улучшенные аналитические навыки, память и словарный запас. Чтобы применить эти преимущества на практике, задействовано множество факторов, но если коротко, то да, чтение художественной литературы может сделать вас умнее. Независимо от того, читаете ли вы на растопке или в мягкой обложке, преимущества безграничны.
В одном исследовании исследователи проверили нейронную связь в мозге до, во время и после того, как участники прочитали роман. Чтение художественной литературы привело к значительному увеличению взаимосвязи между мозгом! Некоторое соединение сохранялось только во время и сразу после чтения, но некоторые из них сохранялись в течение нескольких дней после чтения. (Краткосрочное и долгосрочное влияние романа на взаимосвязь в мозге, Связь в мозге, том 3, № 6)
Что это означает? Это означает, что ваш мозг может гораздо лучше находить связи между связанными событиями, мыслями и деталями, если вы регулярно читаете художественную литературу.Читая хорошую книгу, вы постоянно пытаетесь понять, чем закончится и что будет дальше. Вы вспоминаете прошлые события и подробности и думаете, как они могут иметь отношение к общей истории. Это происходит автоматически, пока вы читаете. Установление этих связей во время чтения учит ваш мозг искать связи в реальной жизни. Вы можете заметить детали, которые когда-то упускали из виду. Вы можете начать создавать аналогии, чтобы помочь вам понять новые концепции!
Попытка угадать окончание книги может сделать вас умнее! Нажмите, чтобы твитнутьУлучшает ли чтение словарный запас?
У людей, которые много читают, особенно художественной литературы, больше слов в словарном запасе, чем у тех, кто их не читает.В словарном запасе постоянных читателей художественной литературы в среднем на 2000 слов больше. График с этими результатами намного чище, чем можно было ожидать. Это наглядно демонстрирует, что увеличение словарного запаса — одно из преимуществ чтения художественной литературы.
Когда я учился в колледже, я помню, что плотность словарного запаса в художественных романах намного выше, чем плотность словарного запаса в телешоу. Я поискал в Интернете исследование, но у меня ничего не вышло. 🙁 Без реальной статистики этот момент не так интересен.Но если предположить, что то, что я помню, правда, при чтении художественной литературы вы сталкиваетесь с гораздо большим количеством слов, чем при просмотре телевизора. Вот почему так легко пополнить словарный запас.
Почему важен богатый словарный запас?
Словарь упрощает объяснение ваших мыслей и идей. Вы также можете выражать эмоции и четко общаться. Обладая богатым словарным запасом, легче понять, что говорят другие. Словарь также является важной частью многих тестов IQ, таких как WAIS и Standford-Binet.
И, поскольку я ботаник Диснея:
«Разве не опасно использовать весь словарный запас в одном предложении?» Оливер и Компания (1988)
Повышает ли умение чтение? Ответ однозначный: да. Чтение увеличивает словарный запас, улучшает память и навыки аналитического мышления. Чтение также увеличивает нейронные связи в мозгу. И это лишь некоторые из преимуществ чтения художественной литературы.
Улучшает ли чтение память?
Чтение художественной литературы может улучшить память.Истории — один из лучших способов превратить информацию в долговременную память. При чтении вы должны помнить множество деталей, таких как персонажи, сюжет, обстановка, предыстория, разговоры, амбиции и многое другое. Когда вы тренируете свой мозг преобразовывать информацию в долговременную память, он улучшает вашу общую память. Исследования также показали, что чтение может замедлить снижение умственного развития в более поздние годы.
«Частая когнитивная активность на протяжении всей жизни связана с более медленным снижением когнитивных функций в пожилом возрасте… (Неврология.org)
Это означает, что чтение может улучшить вашу память в целом, но оно также может уменьшить последствия болезни Альцгеймера и деменции в вашей дальнейшей жизни! Если чтение художественной литературы не приносит пользы, я не знаю, что это такое. Ваш мозг похож на любую мышцу, и чем больше вы его тренируете, тем лучше он будет работать. Вот почему чтение так эффективно улучшает вашу память. Он стимулирует многие области мозга и дает вашему мозгу возможность создавать новые связи.
Визуализация информации — еще один эффективный метод улучшения памяти.Визуализация происходит почти автоматически во время чтения. Доработка и репетиция также упрощают кодирование информации в долговременную память. Хотя это не имеет прямого отношения к чтению, большинство читателей любят говорить о том, что они читают. Обсуждая сюжет и персонажей любимого романа, вы на самом деле улучшаете свою память!
«Чтение для ума — то же самое, что упражнения для тела». -Джозеф Аддисон Нажмите, чтобы твитнутьНаучные преимущества чтения художественной литературы
Чтение художественной литературы обеспечивает умственную стимуляцию, которая помогает с памятью, словарным запасом и вниманием.Читая, мы погружаемся в сознание персонажей. Это может помочь развить сочувствие и эмоциональный интеллект. Чтение книг дает столько преимуществ, что их невозможно сосчитать.
Что улучшает чтение:
Чтение может улучшить вашу жизнь во многих отношениях. Самое приятное то, что читать — это весело! Да, вы стимулируете свой ум и повышаете свой эмоциональный интеллект. Но вы также можете отправиться в захватывающие приключения и испытать смену парадигмы жизни. Читайте дальше, чтобы узнать больше об аналитических способностях, сочувствии, терпимости и снижении стресса.
Как чтение улучшает эмпатию и эмоциональный интеллект
Когда книги сосредоточены на психологии персонажей и их отношениях, читатели могут извлечь уроки из этих взаимодействий. Умы персонажей в романах представлены нечетко. Это заставляет читателя «заполнить пробелы», чтобы понять намерения и мотивацию. Постоянные читатели привыкают к этому при чтении, и психологическая осведомленность переносится вместе с ними в реальный мир (художественная литература улучшает эмпатию).
Это означает, что чем больше вы читаете, тем лучше вы понимаете людей вокруг вас.Попав в голову персонажа, вы привыкаете понимать кого-то, кто не вы.
Вот еще одна статья, в которой исследование обсуждается более подробно. А теперь о еще большей пользе чтения художественной литературы.
Как чтение повышает толерантность
Художественная литература часто затрагивает такие темы, как предрассудки. При чтении книг, в которых к «чужим группам» относятся с уважением, участники исследования проявили большую терпимость к стигматизированным группам. В этом исследовании конкретно упоминается Гарри Поттер, что делает его намного круче.
«Внесите свой вклад, чтобы спасти человечество от возврата к варварству, прочитав все романы, которые вы можете». -Ричард Хьюз Click To TweetКак чтение помогает снизить стресс
Чтение — отличный способ расслабиться и расслабиться в конце дня. Читая, вы настолько погружаетесь в историю, что можете на мгновение забыть о жизненных невзгодах. Даже шесть минут чтения могут снизить частоту сердечных сокращений и ослабить напряжение в мышцах. (Чтение снижает стресс)
Разговоры о книгах улучшают аналитические навыки
У меня есть целая статья о том, как улучшить аналитические навыки с помощью чтения художественной литературы.Вот краткое изложение этой информации.
Мозг всегда пытается систематизировать и отсортировать информацию. Когда вы говорите с кем-то о книге, это еще больше укрепляет этот процесс! Да, разговоры о книгах могут улучшить ваши аналитические способности. Когда вы ищете дыры в сюжете или рассматриваете альтернативные концовки, вы учите свой мозг сортировать и организовывать. Анализ книги с другим человеком также может улучшить ваши коммуникативные навыки.
Имея так много преимуществ, вы не можете позволить себе НЕ читать художественную литературу.Click To TweetАнализировать книгу не только полезно для мозга, но и весело! Кто еще любит препарировать персонажей и сюжет со всеми, кто будет слушать? Моя рука поднята вверх, очень высоко.
Даже если вы читаете с разжигателя, а не с печатной книги, преимущества все равно будут.
Преимущества научной фантастики
Чтение научной фантастики дает много преимуществ, помимо развлечения. Он исследует влияние новых технологий, способствует развитию интереса к науке в мире, который все больше ориентируется на науку и технологии, и исследует культуру и общество. Научно-фантастические книги охватывают такие темы, как неравенство, наблюдение, селективное разведение и искусственный интеллект. Он берет темы, которых мы боимся на самом деле, и воображаем, были ли они лучше… или хуже. В целом чтение художественной литературы дает большие преимущества, но больше всего дает научная фантастика.
Научная фантастика поощряет воображение и любопытство. Этот жанр вызывает у читателей больший интерес к окружающему миру. Он тщательно исследует как преимущества, так и риски новых технологий. Научная фантастика также выходит за рамки других жанров, открывая читателям непредвзятость.Представление в научной фантастике феноменально по сравнению с другими жанрами. В научной фантастике женщины-ученые были задолго до мейнстрима романов. Научная фантастика заставляет задуматься о будущем и рассмотреть все возможности: технологии, общество, гендерные роли и т. Д. Лучше всего, что научно-фантастические книги — это круто!
Хотите прочитать новую книгу? Посмотрите мой список из 6 научно-фантастических книг с сильными женщинами-лидерами. Также вам могут понравиться Best YA Fantasy Romance Books.
Отдельные научные фантастические рассказы могут показаться ослепленным критикам и философам столь же тривиальной, как и прежде, но суть научной фантастики, ее суть, стала решающей для нашего спасения, если мы вообще хотим спастись.(Айзек Азимов)
Вот почему я люблю научную фантастику. Узнайте больше обо мне и моих книгах.
Подпишитесь на Kay L Moody в социальных сетях!
Хотите больше от Kay L Moody?
Присоединяйтесь к ее списку рассылки, чтобы получать эксклюзивные новости и обновления, возможность присоединиться к ее команде ARC и БЕСПЛАТНУЮ копию ее сборника рассказов!
ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К СПИСКУ
Paradox of Fiction, The | Интернет-энциклопедия философии
Каким образом мы можем быть тронуты тем, что, как мы знаем, не существует, а именно ситуациями людей в художественных историях? Так называемый «парадокс эмоциональной реакции на художественную литературу» является аргументом в пользу вывода о том, что наша эмоциональная реакция на художественную литературу иррациональна. Аргумент содержит противоречивую триаду предпосылок, все из которых изначально кажутся правдоподобными. Эти предпосылки заключаются в том, что (1) для того, чтобы мы были тронуты (до слез, гнева, ужаса) тем, что мы узнали о различных людях и ситуациях, мы должны верить, что эти люди и ситуации, о которых идет речь, действительно существуют или существовали. ; (2) что такие «убеждения в существовании» отсутствуют, когда мы сознательно взаимодействуем с художественными текстами; и (3) что вымышленные персонажи и ситуации действительно кажутся иногда способными нас трогать.
Философы искусства предложили ряд противоречащих друг другу решений этого парадокса. В то время как некоторые утверждают, что наши очевидные эмоциональные реакции на художественную литературу — это всего лишь «выдумка» или притворство, другие утверждают, что убеждения в существовании не нужны в первую очередь для эмоциональных реакций (по крайней мере, на вымысел). А третьи считают, что в наших эмоциональных реакциях на художественные произведения нет ничего особенно проблематичного, поскольку то, что им удается делать (в случае успеха), создает в нас «иллюзию» того, что персонажи и ситуации, изображенные в них, действительно существуют.
Содержание
- Первоначальное утверждение парадокса Рэдфордом
- Теория притворства
- Возражений против притворной теории
- Дисаналогии с парадигматическими случаями притворных игр
- Проблемы с квазиэмоциями
- Теория мысли
- Возражения против теории мышления
- Теория иллюзий
- Ссылки и дополнительная литература
1.Первоначальное утверждение парадокса Рэдфордом
В широко обсуждаемой статье 1975 года и в серии «Ответов моим критикам», написанной в течение следующих двух десятилетий, Колин Рэдфорд утверждает, что наша очевидная способность эмоционально реагировать на вымышленных персонажей и события «иррациональна, непоследовательна и непоследовательна. »(Стр. 75). Это на том основании, что (1) убеждений о существовании относительно объектов наших эмоций (например, что рассматриваемые персонажи действительно существуют; что рассматриваемые события действительно имели место) необходимы для того, чтобы мы были ими движимы, и (2) что таких убеждений не хватает, когда мы сознательно принимаем участие в художественных произведениях. Принимая во многом само собой разумеющееся, что (3) такие работы действительно временами трогают нас, Рэдфорд делает освежающий в своем смирении вывод, что наша способность эмоционально реагировать на художественную литературу столь же иррациональна, сколь и знакома: движение определенным образом произведениями искусства, хотя и очень «естественное» для нас и в этом смысле слишком понятное, вовлекает нас в непоследовательность и, следовательно, непоследовательность »(стр. 78).
Необходимость веры в существование предположительно обнаруживается в следующих случаях.Если бы то, что мы поначалу считали истинным рассказом о чем-то душераздирающем, оказалось ложью, ложью, выдумкой и т. сделал — хотя мы вполне можем чувствовать что-то еще , например, смущение из-за того, что нас обманули с самого начала. Итак, утверждает Рэдфорд: «Казалось бы, чье-то бедственное положение меня тронет, только если я верю, что с ним случилось что-то ужасное. Если я не верю, что он не страдает и не страдает или что-то еще, я не могу горевать или плакать »(стр. 68). Конечно, Рэдфорд имеет в виду следующее: «Я могу быть рационально тронутым чьей-то бедой, только если я верю, что с ним случилось что-то ужасное. Если я не верю, что он не страдает и не страдает или что-то еще, я не могу рационально горевать или тронуться до слез ». Такие убеждения отсутствуют, когда мы сознательно занимаемся вымыслом, это утверждение Рэдфорд поддерживает, выдвигая и затем отвергая ряд возражений, которые могут быть выдвинуты против него.
Одно из главных возражений против его второй предпосылки, рассмотренное Рэдфордом, состоит в том, что, по крайней мере, пока мы занимаемся художественной литературой, мы каким-то образом «забываем», что то, что мы читаем или смотрим, не реально; Другими словами, мы достаточно «увлечены» романом, фильмом и т. д., чтобы на время потерять осознание его вымышленного статуса. В ответ на это возражение Рэдфорд предлагает следующие два соображения: во-первых, если мы действительно забыли, что то, что мы читаем или смотрим, ненастоящее, тогда мы, скорее всего, не почувствуем ни одной из различных форм удовольствия , которые часто сопровождают другие, более «отрицательные» эмоции (такие как страх, печаль и жалость) в вымышленных, но не реальных случаях; и во-вторых, тот факт, что мы не «пытаемся что-то сделать и не думаем, что должны» (с. 71), когда мы видим, как симпатизирующий персонаж подвергается нападению или убийству в фильме или пьесе, подразумевает, что мы постоянно осознаем вымышленный статус этого персонажа , даже если нас тронуло то, что с ним происходит. Это второе соображение — акцент на поведенческих дисаналогиях между нашими эмоциональными реакциями на реальных и вымышленных персонажей и событий — неоднократно возникает в аргументах таких философов, как Кендалл Уолтон и Ноэль Кэрролл, чьи положительные оценки, тем не менее, являются полностью противоположны друг другу.
Наконец, Рэдфорд считает, что нельзя отрицать свою третью предпосылку, что вымышленные персонажи сами способны двигать нас — в отличие, скажем, от реальных (или, возможно, просто возможных) людей в аналогичных ситуациях, которые прошли через испытания и невзгоды. очень похоже на рассказы. Таким образом, его вывод о том, что наши эмоциональные реакции на художественную литературу иррациональны, кажется обоснованным и, хотя и неудовлетворительным, по крайней мере, непарадоксальным. Резюмируя свою позицию в последующей статье 1977 года, с конкретным упоминанием эмоции страха, Рэдфорд пишет, что убеждения в существовании «[являются] необходимым условием того, чтобы мы были непонятно, рационально или последовательно напуганы.Я бы сказал, что наша реакция на появление монстра — грубая, которая противоречит нашим знаниям о том, кто он такой, и перекрывает их, и что в сочетании с нашим отстраненным знанием того, что это всего лишь фильм ужасов, заставляет нас смеяться. — на фильм, и на себя за то, что испугались »(с. 210).
С момента публикации оригинального эссе Рэдфорда многие англо-американские философы искусства были озабочены разоблачением неадекватности его позиции и предложением альтернативных, более «удовлетворительных» решений.Фактически, за последние 25 лет вышло несколько выпусков журнала The British Journal of Aesthetics , Philosophy или The Journal of Aesthetics and Art Criticism , в которых не было хотя бы одной статьи, посвященной так называемым «Парадокс эмоциональной реакции на художественную литературу». Не далее как в апреле 2000 года Ричард Джойс пишет в журнальной статье, что «Рэдфорду надоело защищать свой тезис о том, что наши эмоциональные реакции на вымышленных персонажей, события и положения дел иррациональны.Однако, несмотря на все дискуссии, вопрос не решен должным образом »(с. 209). Интересно отметить, что, хотя практически все, кто пишет на эту тему, считают, что Рэдфорд инициировал текущую дискуссию, никто из них не принял его точку зрения как свою собственную. По крайней мере отчасти, это должно быть связано с тем, что то, что предлагает Рэдфорд, является не столько решением загадки (как получается, что мы можем быть взволнованы тем, что, как мы знаем, не существует?), Сколько прямым принятием чего-то загадочного в человеческой природе (нашей способности быть движимым тем, что, как мы знаем, не существует, нелогично, иррационально, даже бессвязно).
На сегодняшний день в философской литературе снова и снова появляются три основных стратегии разрешения рассматриваемого парадокса, каждая из которых проявляется в самых разных формах (хотя следует отметить, что можно найти и другие, более идиосинкразические решения) . Теперь мы кратко обратимся именно к этим стратегиям и к некоторым из сильных критических замечаний, выдвинутых против них.
2. Теория притворства
Притворные теоретики, в первую очередь Кендалл Уолтон, на самом деле отрицают эту предпосылку (3), утверждая, что не совсем верно то, что мы боимся монстров из фильмов ужасов или грустим по трагическим героям греческой драмы.Как отмечалось выше, защита Уолтоном посылки (2) также основана на разыгрывании поведенческой дисаналогии между нашими реакциями на реальных и вымышленных персонажей и событий. Но в отличие от Рэдфорда, который рассматривает реальные случаи эмоциональной реакции и вероятность их устранения при изменении фоновых условий, чтобы защитить предпосылку (1), Уолтон предлагает не что иное, как апелляцию к «здравому смыслу»: «Это кажется принцип здравого смысла, от которого не следует отказываться, если есть какая-либо разумная альтернатива, что страх должен сопровождаться или должен включать в себя веру в то, что человек находится в опасности »(1978, стр. 6-7).
По словам Уолтона, то, что мы боимся монстров из фильмов ужасов, грустим из-за греческих трагических героев и т. Д., Является лишь «притворной» правдой. Он признает, что эти персонажи трогают нас разными способами, как физически, так и психологически — сходство с настоящий страх, печаль и т. д. поражают — но независимо от того, что нам говорят наши тела, или что мы можем сказать, подумать или поверить в то, что мы чувствуем, то, что мы на самом деле испытываем в таких случаях, является лишь «квазиэмоциями» ( е.г., «квази-страх»). Квазиэмоции отличаются от истинных эмоций прежде всего тем, что они порождаются не убеждениями в существовании (такими как убеждение, что монстр, которого я наблюдаю на экране, действительно существует), а убеждениями «второго порядка» относительно того, что вымышленно случай в соответствии с рассматриваемой работой (например, вера в то, что монстр, которого я наблюдаю на экране , выдуманный существует. Как выразился Уолтон, «Чарльз верит (он знает), что искусственно созданная зеленая слизь [на экран] приближается к нему, и он находится в опасности быть уничтоженным им.Его квази-страх является результатом этой веры »(стр. 14). Таким образом, мы полагаем, что мы эмоционально реагируем на вымышленных персонажей и события из-за того, что наши убеждения относительно вымышленных свойств этих персонажей и событий порождают в нас соответствующие квази -эмоциональные состояния.
Что сделало Теорию притворства в ее различных формах привлекательной для многих философов, так это ее очевидная способность решать ряд дополнительных головоломок, связанных с взаимодействием аудитории с художественными произведениями.К таким головоломкам относятся следующие:
- Почему читатель или зритель художественной литературы, которому не нравятся хэппи-энды, может настолько увлечься определенной историей, что, например, он хочет, чтобы героиня была спасена, несмотря на его обычное отвращение к подобной сюжетной условности. Следуя Уолтону, здесь нет необходимости выдвигать гипотезы о противоречивых желаниях со стороны читателя, поскольку «это просто выдумка, что зритель симпатизирует героине и хочет, чтобы она сбежала. .[Х] е (на самом деле) хочет, чтобы это было выдумкой, что ее ждет жестокий конец »(стр. 25).
- Художественные произведения — особенно тревожные — выдерживают многократное прочтение или просмотр, не становясь менее эффективным. По словам Уолтона, это возможно, потому что при последующих чтениях / просмотрах мы просто играем в новую игру в притворство, хотя и с теми же «реквизитами», что и раньше: «Ребенок, слушающий Джек и бобовый стебель , знает, что делает — предположительно, Джек сбежит, но она не знает, что он сбежит.Это ее притворная неуверенность, а не какая-либо действительная неуверенность, которая вызывает волнение и тревогу, которые она испытывает »(стр. 26).
3. Возражения против притворной теории
Несмотря на свою новизну, а также на героические попытки Уолтона защитить ее, теория притворства продолжает подвергаться нападкам с самых разных сторон. Многие из этих атак можно объединить в следующие две общие рубрики:
а. Дисаналогии с парадигматическими случаями притворных игр
Уолтон представляет и поддерживает свою теорию со ссылкой на знакомые игры в выдумку, в которые играют маленькие дети — игры, в которых капли грязи принимаются, например, за пироги, или игры, в которых отец, притворяющийся злобным монстром, , будет преследовать его ребенка и нападать на него в решающий момент: «Ребенок с криком убегает в следующую комнату.Но он без колебаний возвращается за новым. Он прекрасно понимает, что его отец всего лишь «играет», что все это «всего лишь игра» и что за ним охотится злобный монстр. На самом деле он не боится »(1978, с. 13). Такие игры основаны на том, что Уолтон называет «составляющими принципами» (например, что всякий раз, когда в каком-то оранжевом ящике есть комок грязи, это притворная правда, что в духовке есть пирог), которые принимаются или понимаются как операционная.Однако эти принципы не обязательно должны быть явными, преднамеренными или даже публичными: «можно создать собственную личную игру, приняв принципы, которые никто другой не признает. И, по крайней мере, некоторые из принципов, составляющих личную игру в воображение, могут быть неявными »(стр. 12). По словам Уолтона, точно так же, как ребенок будет испытывать квази-страх в результате веры в то, что за ним придет злобный монстр, кинозрители, наблюдающие, как отвратительная зеленая слизь пробирается к камере, будут испытывать квази-страх как результат притворной веры в то, что им угрожает страшное существо.В обоих случаях именно этот квази-страх приводит к тому, что соответствующие игроки притворно боятся (а не на самом деле ).
В той мере, в какой можно идентифицировать значимых аналогий с привычными играми в выдумку, теория Уолтона выглядит проблематичной. Одна из таких дисаналогий касается нашего относительного отсутствия выбора , когда дело касается (квази) эмоциональных реакций на художественные фильмы и романы. Утверждается, что читатели и зрители таких художественных произведений не имеют ничего близкого к способности воображаемых детей, играющих в игры, контролировать свои эмоциональные реакции. С одной стороны, мы не можем просто отключить такие реакции — отказаться от игры и защитить себя от воздействия — как это делают дети. Как пишет Ноэль Кэрролл в своей книге The Philosophy of Horror , «если бы это [страх, вызываемый фильмами ужасов] был притворной эмоцией, можно было бы подумать, что ее можно задействовать по своему желанию. Я мог решить остаться равнодушным к The Exorcist ; Я мог отказаться делать вид, что ужаснулся. Но я не думаю, что это был вариант для тех, кто, как я, был полностью поражен этим »(1990, с.74).
С другой стороны, Кэрролл также указывает, что как потребители художественной литературы мы не можем просто повернуть наши эмоциональные реакции с на : «Если бы реакция действительно была вопросом того, решим ли мы играть в эту игру, один подумали бы, что мы могли бы добровольно довести себя до воображаемого негодования. Но есть примеры [художественных произведений], которые довольно неуместны и которые, кажется, не поправимы, заставляя нас думать, что мы напуганы. Просто монстры не особо ужасающие, хотя они и были задуманы »(стр.74). Кэрролл цитирует такие легко забываемые картинки, как «Мозг с планеты Арус » и «Атака пятидесятифутовой женщины» в качестве доказательства своего утверждения о том, что некоторые художественные тексты просто не способны вызвать желаемый эмоциональный отклик.
Другой предложенный дисаналог между знакомыми примерами выдуманной игры и нашим эмоциональным взаимодействием с выдумками фокусируется на феноменологии двух случаев. Возражение здесь состоит в том, что, если предположить точность рассказа Уолтона о детях, играющих в воображаемые игры, то, что потребители художественной литературы находятся в аналогичных эмоциональных состояниях при просмотре фильмов, чтении книг и тому подобном, просто не соответствует обычному опыту.Дэвид Новиц, например, отмечает, что «многие театралы и читатели считают, что на самом деле они расстроены, взволнованы, удивлены, напуганы и даже сексуально возбуждены подвигами вымышленных персонажей. В таких случаях кажется совершенно неуместным утверждать, будто наши театралы просто притворяются, будто находятся в этих эмоциональных состояниях »(1987, с. 241). Гленн Харц делает то же самое, но более резким языком:
Моя дочь-подросток убеждает меня пойти с ней в «слезливый» фильм с вымышленным сценарием.Я стараюсь сохранять непредвзятость, но мне не хватает артистичности. Я не могу дождаться, когда это закончится. Тем не менее, в трагической кульминации наливаются слезы, и, ругаясь, я смахиваю их и прячусь в капюшоне по дороге к машине. Феноменологически это описание вполне уместно. Но это полностью несовместимо с теорией притворства, которая утверждает, что эмоциональный поток всегда причинно зависит от притворства. [H] ау может тот, кто отказывается от какого-либо творческого участия в серии вымышленных событий.отвечать на них слезами печали? (1999, стр. 572) Кэрролл также утверждает, что «теория Уолтона, похоже, отбрасывает феноменологию государства [здесь« искусство-ужас »] ради логики» (1990, стр. 74), на том основании, что, в отличие от детей, играющих в воображаемые игры, когда мы отвечаем на художественные произведения, мы, кажется, вообще не осознаем, что играем в такие игры.
Конечно, позиция Уолтона состоит в том, что единственное, что здесь требуется, — это принятие или признание конституирующего принципа, лежащего в основе данной игры, и это принятие может быть скорее молчаливым, чем сознательным.Но Кэрролл думает, что «напрягает легковерие» предположение, что мы не только не знаем или правил игры, но и что «мы совершенно не осознаем, что играем в игру. Конечно, для игры в притворство требуется намерение притвориться. Но, на первый взгляд, потребители ужаса, похоже, не имеют такого намерения »(стр. 74-75). Хотя он не согласен с теорией притворства Уолтона по другим причинам, Алекс Нил предлагает мощный ответ на возражения, в которых цитируются феноменологические противоречия.По его словам, философы, такие как Новиц, Харц и Кэрролл, упускают из виду, что «тот факт, что Чарльз — это человек, искренне тронутый фильмом ужасов. Именно это мотивирует рассказ Уолтона»:
Обозначая такое состояние « квази -страх», Уолтон не предполагает, что оно состоит из притворных или притворных, а не реальных чувств и ощущений. Скорее, Уолтон называл физиологическое / психологическое состояние Чарльза «квази-страхом», чтобы отметить тот факт, что его чувства и ощущения являются чувствами и ощущениями из как раз то, о чем идет речь.По его мнению, мы можем на самом деле переместить художественными произведениями, но это притворство, что мы переместили на , это страх . (1991, с. 49-50). Достаточно сказать, что вопрос о том, обоснованы ли возражения против теории притворства Уолтона на основании феноменологического различия, продолжает обсуждаться и обсуждаться.
г. Проблемы с квазиэмоциями
Утверждая, что квазиэмоции Уолтона являются ненужными теоретическими объектами, некоторые философы указали на случаи непроизвольной реакции на зрительные стимулы — так называемый «эффект испуга» в терминологии кинематографа, когда явно выражается тревога, отвращение или отвращение. не выдумка, поскольку эти реакции совершенно не зависят от убеждений в существовании того, что мы видим.Симо Сяэтелья, например, утверждает, что «страх легко спутать с потрясением, испугом, тревогой и т. Д. Здесь существование или несуществование объекта вряд ли может иметь значение. Когда мы рассматриваем страх [в художественном контексте], это часто кажется правдоподобным анализом — это просто вопрос ошибочной идентификации ощущений и чувств. Таким образом, никакого технического переопределения с точки зрения выдумки не требуется »(1994, с. 29). Одна из проблем с превращением этого возражения в полноценную теорию эмоциональной реакции на художественную литературу как таковая, как предлагали сделать и С»тель, и Нил, состоит в том, что, по-видимому, существует не менее или случаев боязни вымысла где не задействован эффект испуга.Другая проблема состоит в том, что совсем неясно, какие эквиваленты эффекта испуга доступны в случае таких эмоций, как, скажем, жалость и сожаление.
Гленн Харц выдвинул аналогичное возражение против квазиэмоциональных состояний Уолтона. Он утверждает, что наши реакции на художественную литературу не зависят от убеждений, которые следует понимать на модели эффекта испуга, но что они предсознательны : эти реальные (в отличие от притворных) убеждений, которые не принимаются сознательно, автоматически генерируется определенными визуальными стимулами.Эти убеждения несовместимы с тем, что явно заявляет зритель — полностью осознающий, где он находится и что делает. По словам Харца, «как может что-то настолько церебральное и нестандартное, как« воображаемое », вызвать поток адреналина и кортизола?» (1999, с. 563).
4. Теория мысли
Теории мышления смело отрицают предпосылку (1), старый и устоявшийся тезис, прослеживаемый еще со времен Аристотеля и являющийся центральным элементом так называемой «когнитивной теории эмоций» (см. «Теории эмоций»), что убеждения в существовании являются необходимым условием существования (как минимум рациональный) эмоциональный отклик.В основе теории мысли лежит точка зрения о том, что, хотя наши эмоциональные реакции на фактических персонажей и событий могут требовать веры в их существование, нет веских оснований использовать этот конкретный тип эмоциональной реакции в качестве модели для понимание эмоциональной реакции в целом . Что отличает эмоциональную реакцию на вымысел от эмоциональной реакции на персонажей и события реального мира, так это то, что вместо того, чтобы верить в фактическое существование рассматриваемого объекта или события, все, что нам нужно сделать, это «мысленно представить» (Питер Ламарк ), «Мысленно развлекайся» (Ноэль Кэрролл) или «творчески предлагай» (Мюррей Смит) это самим себе.Подчеркивая нашу очевидную способность эмоционально реагировать на вымысел — рассматривая это как центральный случай эмоциональной реакции в целом — теоретик мышления полагает, что он представил веские доказательства в поддержку утверждения о том, что посылка (1) нуждается в модификации, возможно, даже устранение.
Еще до первого явного утверждения теории мысли в статье Ламарка 1981 года, ряд философов отвергали убеждения в существовании как требование эмоциональной реакции на вымыслы.Вместо этого они утверждали, что единственный тип убеждений, необходимых при работе с художественными произведениями, — это «оценочные» убеждения относительно изображаемых персонажей и событий; верования, например, о том, обладают ли персонажи и события, о которых идет речь, характеристиками, которые делают их смешными, пугающими, достойными сожаления и т. д. Ева Шапер, например, в статье, опубликованной за три года до публикации Ламарка, пишет, что:
Нам необходимо различать виды убеждений, которые возникают из-за того, что я знаю, что я имею дело с художественной литературой, и те верования, которые имеют отношение к тому, что мной движет то, что происходит в художественной литературе.. [B] предубеждения о персонажах и событиях в художественной литературе сами по себе участвуют в нашей эмоциональной реакции на происходящее. (1978, с. 39, 44)
Совсем недавно, но снова без ссылки на теорию мышления, Р.Т. Аллен утверждает, что «Роман — это не изложение фактов. Но можно делать правдивые утверждения о том, что в нем происходит, и убеждения, направленные на эти события, могут быть истинными или ложными. Как только мы понимаем, что истина не ограничивается фактами, проблема исчезает »(1986, с.66).
Хотя эти два понятия тесно связаны, строго говоря, эту версию теории мысли не следует путать с тем, что часто называют «теорией двойников» эмоционального отклика на художественную литературу. Как объясняет Грегори Карри, согласно этой последней теории, «мы испытываем настоящие эмоции, когда сталкиваемся с художественной литературой, но их отношение к истории является скорее причинным, чем преднамеренным; история вызывает мысли о реальных людях и ситуациях, а это намеренные объекты наших эмоций »(1990, с.188). Сам Уолтон приводит раннее утверждение теории аналога: «Если Чарльз — ребенок, фильм может заставить его задуматься, не может ли быть настоящих слизней или других экзотических ужасов , таких как , изображенных в фильме, даже если он полностью осознает что сам фильм-слизь не настоящий. Чарльз вполне может опасаться этих предполагаемых опасностей; впоследствии он мог бы видеть их кошмары в течение нескольких дней »(1978, с. 10). Некоторые варианты этой теории доходят до того, что заявляют о возможных , в отличие от реальных людей и ситуаций.Тем не менее, важно отметить, что теории-двойники имеют, по крайней мере, столько же общего с теориями притворства, так и с теориями мысли, поскольку, как и первые, они, похоже, требуют модификации третьей посылки Рэдфорда (это не сами художественные произведения ). , которые движут нами, но их реальные или возможные аналоги).
5. Возражения против теории мышления
Как ни странно, теория мышления вызвала относительно мало критических дискуссий, и в силу этого факта можно сказать, что сегодня она занимает привилегированное положение.Однако в статье 1982 года сам Рэдфорд нападает на нее по следующим основаниям:
Ламарк утверждает, что меня пугает «мысль» о зеленой слизи. Это «настоящий объект» моего страха. Но если меня (для меня самого) пугает движущаяся картина слизи, тогда мой страх иррациональный и т. Д., Поскольку я знаю, что то, что меня пугает, не может причинить мне вреда. Поэтому тот факт, что нас пугают выдуманные мысли, не решает проблему, а составляет ее часть. (стр. 261-62]
Совсем недавно кинофилософ Малкольм Терви критикует теорию мысли на том основании, что она, кажется, игнорирует конкретную природу движущегося изображения, вместо этого выдвигая гипотезу о «ментальной сущности как первичном причинном агенте эмоциональной реакции зрителя» (1997, с. .433). По словам Турви, поскольку мы можем и часто действительно реагируем на конкретное представление кинематографических изображений в манере, безразличной к их реальному существованию в мире, и поскольку в этом факте нет ничего особенно загадочного, вообще нет теории необходимо решить проблему эмоционального отклика на игровой фильм.
Однако даже если это верно в отношении кинематографа, то, что мы могли бы назвать «соображением конкретности» Терви, не выдерживает критики теории мышления в целом.В случае с литературой, например, очевидно, что читатель эмоционально реагирует не на слова в том виде, в каком они появляются на печатной странице, а скорее на мысленные образы, которые эти слова вызывают в его сознании.
Также спорно ли теория мысли не может быть изменена таким образом, чтобы инкорпорировать о рассмотрении конкретности, просто переосмысление психологического отношение называют Кэрроллом как «развлекательный» либо в нейтральной или отрицательной форме. Для того, чтобы мы были увлечены художественным произведением, пересмотренная теория могла бы уйти, все, что нам нужно сделать, это принять неуверенное, — хотя и оценочное — психологическое отношение к изображениям, которые появляются перед нами на экране (во время просмотра фильма). ) или в нашем сознании (когда мы думаем о них позже или, возможно, читаем о них в книге).Сам Терви делает движение в этом направлении, когда пишет, что «способность зрителя« развлекать »кинематографическое представление вымышленного референта не требует постулирования промежуточной, ментальной сущности, такой как« мысль »или« воображение ». чтобы быть понятым »(1997, с. 456).
Аргументируя теорию мысли, Мюррей Смит предлагает нам «представить, как мы сжимаем лезвие острого ножа, а затем вырываем его из своей хватки и разрезаем плоть вашей руки.Если вы вздрогнули в ответ на эту идею, вы сделали это не потому, что считали, что вам порезали руку ножом »(1995, с. 116). Отчасти из-за его интуитивного правдоподобия, отчасти из-за его способности объяснять определенные поведенческие дисаналогии реальными случаями эмоциональной реакции (например: хотя он нас пугает, причина, по которой мы не выбегаем из театра во время просмотра) голова убийцы в маске направлена к нам на экране кино, потому что мы никогда не перестаем верить в то, что то, что мы смотрим, является всего лишь репрезентацией того, кто на самом деле не существует), немногие философы пытались ответить на вызов, поставленный Теория мышления.
Возможно, самая большая проблема для теории мышления заключается в том, что ей трудно оправдать собственные предположения. В своей оригинальной статье Рэдфорд задает следующие вопросы, чтобы подчеркнуть загадочную природу наших эмоциональных реакций на художественную литературу: «Мы опечалены, но как мы можем быть? Что мы грустим про ? Как мы можем искренне и непроизвольно грустить и плакать, зная, что никто не пострадал и не умер? » (1977, с. 77). Это вопросы, на которые теоретику мысли будет нелегко ответить, чтобы удовлетворить любого, кто еще не склонен с ним соглашаться.Иными словами, теоретик мысли, кажется, сталкивается с проблемой, так это объясняя , почему простое развлечение в мыслях о вымышленном персонаже или событии способно вызвать эмоциональные отклики у аудитории.
6. Теория иллюзий
Теоретики иллюзий, которых в наши дни кажется все меньше и меньше, отрицают вторую предпосылку Рэдфорда. Они предлагают механизм — будь то некоторая расплывчатая концепция «слабой» или «частичной» веры, знаменитое «добровольное прекращение веры — » Сэмюэля Тейлора Кольриджа, фрейдовское понятие «отрицания», адаптированное теоретиками психоаналитического кино, такими как Кристиан. Мец, или что-то совершенно иное, посредством чего убеждения о существовании генерируются в ходе нашего взаимодействия с художественными произведениями.
В разделе 1 мы натолкнулись на одно из самых сильных возражений, выдвинутых против теории иллюзий на сегодняшний день: очевидные поведенческие дисаналогии между нашими эмоциональными реакциями на реальных и вымышленных персонажей и событий. Даже когда убеждения в существовании, постулируемые теоретиками иллюзий, являются слабыми или частичными, Уолтон утверждает, что
У Чарльза есть нет сомнений относительно того, находится ли он в присутствии настоящей слизи. Если бы он наполовину верил, а наполовину боялся, мы могли бы ожидать, что у него будет или склонностей действовать в соответствии со своим страхом обычными способами.Даже неуверенная вера, простое подозрение, что слизь реальна, побудила бы любого нормального человека серьезно подумать о том, чтобы позвонить в полицию и предупредить свою семью. Чарльз совершенно не думает о таких действиях. (1978, с. 7). Сила этого и связанных с ним возражений привела к тому, что Грегори Карри в своем длинном эссе о парадоксе эмоциональной реакции на художественную литературу может посвятить все два предложения своему отрицанию Теория иллюзий:
Вряд ли кто-нибудь буквально верит в содержание художественной литературы, когда знает, что это вымысел; если это происходит в моменты забывчивости или интенсивного реализма в рассказе (в чем я сомневаюсь), такие моменты слишком кратки, чтобы гарантировать наши часто устойчивые реакции на вымышленные события и персонажей.В дальнейшем я буду предполагать истинность [второй посылки Рэдфорда] и рассматривать [другие] возможности. (1990, стр. 188-89) Обратите внимание, однако, что огромное значение, кажется, придается здесь слову «буквально». Верно ли, что, когда нормальные люди — не философы или теоретики кино! — говорят о «правдоподобности» определенных книг, которые они прочитали, и фильмов, которые они посмотрели, понятия веры и правдоподобия, которые они имеют в виду, оказываются неверными. метафорический , или просто запутался или ошибся? И эти повседневные разговоры о том, что вы «поглощены» выдумками, «увлечены» ими, «потерялись» в них и т. Д.могут быть объяснены исключительно с точки зрения таких не зависящих от убеждений характеристик рассматриваемых вымыслов, как их «живость» и «непосредственность»?
Конечно, неясно, может ли теория иллюзий в какой-либо форме быть спасена в качестве возможного решения парадокса эмоциональной реакции на вымысел. Непонятно даже, действительно ли то, что мы имеем здесь, можно назвать «парадоксом». Как утверждает Ричард Моран (1994), со ссылкой на то, что он считает непроблематичными случаями эмоциональной реакции на модальные факты (то, что могло случиться с нами, но не произошло) и исторические факты (вещи, которые происходили с нами прошлое): «наши парадигмы обычных эмоций очень разнообразны.и. случай вымышленных эмоций приобретает обманчивый вид парадокса из-за неадекватного обзора примеров »(стр. 79). Что ясно, так это то, что ясно, так это то, что различные дебаты вокруг темы эмоциональной реакции на художественную литературу продолжают бушевать в философской литературе.
7. Ссылки и дополнительная литература
- Allen, R.T. (1986) «Реальность ответов на художественную литературу». Британский журнал эстетики 26.1, стр. 64-68.
- Кэрролл, Н.(1990) Философия ужаса; или, Парадоксы сердца . Нью-Йорк, Рутледж.
- Карри Г. (1990) Природа художественной литературы . Кембридж, издательство Кембриджского университета.
- Харц, Г. (1999) «Как мы можем двигаться, Анна Каренина, Зеленая слизь и Красная пони». Философия 74, стр. 557-78.
- Джойс Р. (2000) «Рациональный страх перед монстрами». Британский журнал эстетики 40.2, стр. 209-224.
- Ламарк, П. (1981) «Как мы можем бояться и жалеть вымысел?» Британский журнал эстетики 21.4. С. 291-304.
- Моран Р. (1994) «Выражение чувств в воображении». Philosophical Review 103.1, стр. 75-106.
- Нил А. (1991) «Страх, выдумка и притворство». Journal of Aesthetics and Art Criticism 49.1, pp. 47-56.
- Новиц Д. (1987) Знание, художественная литература и воображение . Филадельфия, Temple University Press.
- Рэдфорд, К. (1975) «Как нас может тронуть судьба Анны Карениной?» Труды Аристотелевского общества , Supplemental Vol.49, с. 67-80.
- Рэдфорд, К. (1977) «Слезы и художественная литература». Философия 52, стр. 208-213.
- Säätelä, S. (1994) «Художественная литература, выдумка и квази-эмоции». Британский журнал эстетики 34, стр. 25-34.
- Шапер Э. (1978) «Художественная литература и приостановка неверия». Британский журнал эстетики 18, стр. 31-44.
- Смит, М. (1995) «Зрелище фильмов и институт художественной литературы». Журнал эстетики и художественной критики 53.2. С. 113-27.
- Терви, М. (1997) «Теория видения: восприятие и эмоциональная реакция в современной теории кино». Теория и философия кино , Р. Аллен и М. Смит (ред.). Oxford, Oxford University Press, стр. 431-57.
- Уолтон, К. (1978) «Боясь вымыслов». Journal of Philosophy 75.1, стр. 5-27.
Сведения об авторе
Стивен Шнайдер
Эл. Почта: [email protected]
Гарвардский университет
США
английской литературы | История, авторы, книги и периоды
Английская литература , совокупность письменных произведений, написанных на английском языке жителями Британских островов (включая Ирландию) с 7 века до наших дней.Основная литература, написанная на английском языке за пределами Британских островов, рассматривается отдельно как американская литература, австралийская литература, канадская литература и литература Новой Зеландии.
Британская викторина
Жизнь и творчество английских авторов
Возможно, вы знакомы с «Алисой в стране чудес» и «Рождественской песней», но что вы знаете о Вирджинии Вульф и Чарльзе Диккенсе? Проверьте, насколько вы грамотны в жизни и творчестве этих английских писателей.
Английскую литературу иногда клеймили как изолированную. Можно утверждать, что ни один английский роман не достигает универсальности «Войны и мира » русского писателя Льва Толстого или «Мадам Бовари » французского писателя Гюстава Флобера. Однако в средние века древнеанглийская литература покоренных саксов была заквашена латинскими и англо-нормандскими писаниями, в высшей степени чужеземными по происхождению, в которых выражали себя церковники и норманнские завоеватели.Из этой комбинации возник гибкий и тонкий лингвистический инструмент, который использовал Джеффри Чосер и довел до высшей степени применения Уильямом Шекспиром. В эпоху Возрождения возобновившийся интерес к классическому обучению и ценностям оказал важное влияние на английскую литературу, как и на все искусства; и идеи литературной приличия Августа в 18 веке и почитание в 19 веке менее специфической, хотя все еще выборочно рассматриваемой классической древности продолжали формировать литературу.Все три импульса исходят из иностранного источника, а именно из Средиземноморского бассейна. Декаденты конца 19-го века и модернисты начала 20-го черпали вдохновение в индивидуумах и движениях континентальной Европы. Тяга к европейскому интеллектуализму не умерла и в конце 20-го века, поскольку к середине 80-х подход, известный как структурализм, явление преимущественно французского и немецкого происхождения, повлиял на само изучение английской литературы во множестве опубликованных критических исследований и факультеты университета.Дополнительное влияние оказал деконструктивистский анализ, основанный в основном на трудах французского философа Жака Деррида.
Кроме того, прошлые имперские действия Британии по всему миру продолжали вдохновлять литературу — в некоторых случаях задумчивую, в других случаях враждебную. Наконец, английская литература получила определенное распространение за границей не только в преимущественно англоязычных странах, но и во всех других, где английский язык является предпочтительным для изучения в качестве второго языка.
Таким образом, английская литература не столько изолирована, сколько отделена от континентальной европейской традиции за Ла-Маншем.Он силен во всех обычных категориях списка книготорговцев: у Шекспира есть драматург с мировым именем; в поэзии, жанре, который, как известно, не поддается адекватному переводу и поэтому трудно сравнивать с поэзией других литератур, он настолько необычайно богат, что заслуживает включения в первый ряд; Было обнаружено, что юмор английской литературы так же трудно передать иностранцам, как и поэзию, если не больше — факт, во всяком случае позволяющий присвоить ярлык «идиосинкразического»; Замечательное собрание сочинений о путешествиях в английской литературе является еще одним противодействием обвинению в изолированности; в автобиографии, биографии и историографии английская литература сравнивается с лучшими произведениями любой культуры; детская литература, фэнтези, эссе и журналы, которые обычно считаются второстепенными жанрами, — все это области исключительных достижений в отношении английской литературы.Даже в философских сочинениях, которые, как обычно считается, трудно совместить с литературной ценностью, такие мыслители, как Томас Гоббс, Джон Локк, Дэвид Хьюм, Джон Стюарт Милль и Бертран Рассел, по своей ясности и изяществу сравнивают с лучшими французскими философами и философами. мастера классической античности.
Получите эксклюзивный доступ к материалам нашего первого издания 1768 года с подпиской. Подпишитесь сегодняНекоторые из самых выдающихся практиков английской литературы в 20 веке — от Джозефа Конрада в ее начале до В.С. Найпол и Том Стоппард в конце — родились за пределами Британских островов. Более того, ни у кого из вышеупомянутых не было столько общего с его приемной страной, как, например, с Дорис Лессинг и Питером Портером (двумя другими выдающимися писателями-иммигрантами в Британию), которые оба родились в британской семье и были воспитан на земле Британского Содружества.
С другой стороны, в тот же период 20-го века многие известные практики английской литературы покинули Британские острова, чтобы жить за границей: Джеймс Джойс, Д.Х. Лоуренс, Олдос Хаксли, Кристофер Ишервуд, Роберт Грейвс, Грэм Грин, Мюриэл Спарк и Энтони Берджесс. В одном случае, в случае Сэмюэля Беккета, этот процесс дошел до написания работ сначала на французском языке, а затем их перевода на английский.
Однако даже английская литература, рассматриваемая исключительно как продукт Британских островов, чрезвычайно неоднородна. Литература, фактически написанная на тех кельтских языках, которые когда-то были распространены в Корнуолле, Ирландии, Шотландии и Уэльсе, называемая «кельтским краем», рассматривается отдельно ( см. кельтской литературы).Тем не менее, ирландские, шотландские и валлийские писатели внесли огромный вклад в английскую литературу, даже если они писали на диалекте, как это сделали поэт 18-го века Роберт Бернс и шотландский писатель 20-го века Аласдер Грей. Во второй половине 20-го века интерес также начал сосредотачиваться на письмах на английском или английском диалекте недавних поселенцев в Великобритании, таких как афро-карибцы и люди из собственно Африки, Индийского субконтинента и Восточной Азии.
Даже в Англии, которая в культурном и историческом плане являлась доминирующим партнером в союзе территорий, составляющих Британию, литература была обогащена как сильно провинциальными писателями, так и столичными.Еще один контраст, более плодотворный, чем для английских букв, заключался в том, что между социальными средами, как бы многие обозреватели Британии в своих трудах ни сожалели о сохранении классовых различий. Еще в средние века куртуазная традиция в литературе перекрестилась с более приземленной демотической. Частое сопоставление Шекспира королевской семьи в одной сцене с плебеями в следующей отражает очень британский взгляд на общество. Это осознание различий между светской жизнью и низким, состояние дел, плодотворное творческим напряжением, наблюдается на протяжении всей истории английской литературы.
научная фантастика | Определение, характеристики, книги, фильмы и факты
Мир научной фантастики
Научная фантастика — это современный жанр. Хотя писатели в древности иногда имели дело с темами, общими для современной научной фантастики, в их рассказах не предпринимались попытки научного и технологического правдоподобия, что отличает научную фантастику от более ранних спекулятивных произведений и других современных спекулятивных жанров, таких как фэнтези и ужасы. Этот жанр формально возник на Западе, где социальные преобразования, вызванные промышленной революцией, впервые побудили писателей и интеллектуалов экстраполировать будущее влияние технологий.К началу 20 века вокруг определенных тем был разработан ряд стандартных научно-фантастических «наборов», среди которых космические путешествия, роботы, инопланетные существа и путешествия во времени ( см. Ниже Основные темы научной фантастики). Обычная «театральность» научной фантастики включает пророческие предупреждения, утопические устремления, тщательно продуманные сценарии для полностью вымышленных миров, титанические катастрофы, странные путешествия и политическую агитацию с множеством экстремистских вкусов, представленных в форме проповедей, размышлений, сатир, аллегорий и т. Д. пародии, демонстрирующие все мыслимые отношения к процессу техносоциальных изменений, от циничного отчаяния до космического блаженства.
Писатели-фантасты часто ищут новые научные и технические разработки, чтобы свободно прогнозировать техносоциальные изменения, которые шокируют читателей чувство культурной приличия и расширят их сознание. Этот подход был центральным в творчестве Герберта Уэллса, основателя жанра и, вероятно, его величайшего писателя. Уэллс был страстным учеником британского ученого XIX века Т. Хаксли, чье громкое отстаивание теории эволюции Чарльза Дарвина принесло ему прозвище «бульдог Дарвина».Литературная карьера Уэллса убедительно свидетельствует о скрытом радикализме научной фантастики, ее склонности к агрессивной сатире и утопическим политическим замыслам, а также ее мрачным предсказаниям технологического разрушения.
Эта мрачная антиутопическая сторона особенно заметна в творчестве Т. Внук Хаксли, Олдос Хаксли, был социальным сатириком, сторонником психоделических препаратов и автором классической антиутопии О дивный новый мир (1932). Чувство страха культивировали также Х.П. Лавкрафт, который изобрел знаменитый Necronomicon , воображаемую книгу знаний, настолько свирепых, что любой ученый, осмелившийся ее прочитать, впадает в безумие. На более личном уровне работы Филипа К. Дика (часто адаптированные для фильмов) представляют собой метафизические загадки о личности, человечности и природе реальности. Пожалуй, самым мрачным из всех является то, что в умопомрачительных романах английского философа Олафа Стэплдона вся человеческая история изображается как хрупкий, проплывающий пузырь в холодном галактическом потоке пространства и времени.
Получите эксклюзивный доступ к материалам нашего первого издания 1768 года с подпиской. Подпишитесь сегодня ВзглядыStapledon были довольно специализированными для типичного читателя научной фантастики. Когда в начале 20-го века этот жанр начал формироваться, у него была плохая репутация, особенно в Соединенных Штатах, где он сначала понравился подростковой аудитории. После Второй мировой войны научная фантастика распространилась по всему миру, начиная с ее эпицентра в Соединенных Штатах, чему способствовали все более ошеломляющие научные достижения, от разработки ядерной энергии и атомных бомб до космических путешествий, посещения Луны людьми и т. Д. и реальная возможность клонирования человеческой жизни.
К 21 веку научная фантастика стала намного больше, чем литературный жанр. Его заядлые последователи и практикующие составили процветающую всемирную субкультуру. Поклонники наслаждались, казалось бы, бесконечным разнообразием продуктов и развлечений, связанных с фантастикой, включая книги, фильмы, телешоу, компьютерные игры, журналы, картины, комиксы и, все чаще, коллекционные фигурки, веб-сайты, DVD-диски и игрушечное оружие. Они часто проводили хорошо организованные конгрессы, на которых носили костюмы, продавали изделия ручной работы и пели народные песни.
19 Классные химические реакции, доказывающие, что наука увлекательна
Химия может быть одной из самых завораживающих, но и опасных наук. Смешивание определенных химикатов может вызвать довольно неожиданные реакции, которые могут быть интересны для демонстрации. Хотя некоторые реакции можно наблюдать ежедневно, например, смешивание сахара с кофе, некоторые требуют контролируемых условий для визуализации эффектов. Но есть некоторые химические реакции, наблюдать за которыми просто потрясающе, и их легко провести в химических лабораториях.
Для вашей безопасности самый простой выход — посмотреть видео с такими впечатляющими химическими реакциями, прежде чем вы подумаете о том, чтобы воспроизвести их, чтобы лучше понять уровень риска и необходимые меры предосторожности.
Вот список из 19 самых потрясающих химических реакций, которые доказывают, что наука всегда крута.
1. Полиакрилат натрия и вода
Полиакрилат натрия представляет собой суперабсорбирующий полимер. Подводя итог реакции, ионы полимера притягивают воду путем диффузии.Полимер поглощает воду за секунды, что приводит к почти мгновенному превращению в гелеобразное вещество. Именно это химическое вещество используется в подгузниках для поглощения отработанной жидкости. Технически это не химическая реакция, потому что химическая структура не меняется и не происходит реакции с молекулами воды. Скорее, это демонстрация поглощения в макроуровне.
2. Диэтилцинк и воздух
Диэтилцинк — очень нестабильное соединение.При контакте с воздухом он горит с образованием оксида цинка, CO2 и воды. Реакция происходит, когда диэтилцинк вступает в контакт с молекулами кислорода. Химическое уравнение выглядит следующим образом:
Zn (C2H5) 2 + 5O2 → ZnO + 4CO2 + 5h3O
3. Цезий и вода
Источник: GiphyЦезий — один из наиболее реактивных щелочных металлов. При контакте с водой он реагирует с образованием гидроксида цезия и газообразного водорода. Эта реакция происходит так быстро, что вокруг цезия образуется водородный пузырь, который поднимается на поверхность, который затем подвергает цезий воздействию воды, вызывая дальнейшую экзотермическую реакцию, таким образом воспламеняя газообразный водород.Этот цикл повторяется до тех пор, пока не будет исчерпан весь цезий.
4. Глюконат кальция
Глюконат кальция обычно используется для лечения дефицита кальция. Однако когда он нагревается, он вызывает огромное расширение молекулярной структуры. Это приводит к образованию пены, напоминающей серую змею, вызванной испарением воды и дегидратацией гидроксильных групп внутри соединения. Говоря менее научным языком, при нагревании глюконат кальция быстро разлагается. Реакция выглядит следующим образом:
2C 12 H 22 CaO 14 + O 2 → 22H 2 O + 21C + 2CaO + 3CO 2
5.Трииодид азота
Это соединение можно приготовить дома, но имейте в виду, что это очень опасно. Соединение образуется в результате осторожной реакции йода и аммиака. После высыхания исходных компонентов образуется NI3, который является очень реактивным соединением. Простое прикосновение пера вызовет взрыв этого очень опасного контактного взрывчатого вещества.
6. Дихромат аммония
Когда дихромат аммония воспламеняется, он разлагается экзотермически с образованием искр, золы, пара и азота.
7. Перекись водорода и иодид калия
Когда перекись водорода и иодид калия смешиваются в надлежащих пропорциях, перекись водорода разлагается очень быстро. В эту реакцию часто добавляют мыло, чтобы в результате образовалось пенистое вещество. Мыльная вода улавливает кислород, продукт реакции, и создает множество пузырьков.
8. Хлорат калия и конфеты
Мармеладные мишки — это, по сути, просто сахароза.Когда мармеладные мишки попадают в хлорат калия, он вступает в реакцию с молекулой глюкозы в сахарозе, что приводит к сильно экзотермической реакции горения.
9. Реакция Белоусова-Жаботинского (BZ)
Реакция BZ образуется при осторожном сочетании брома и кислоты. Реакция является ярким примером неравновесной термодинамики, которая приводит к красочным химическим колебаниям, которые вы видите на видео выше.
10.Окись азота и сероуглерод
Часто называемая реакцией «лай собаки», это химическая реакция, возникающая в результате воспламенения сероуглерода и закиси азота. Реакция дает яркую синюю вспышку и очевидный звук глухой. Реагенты реакции быстро разлагаются в процессе горения.
11. Сплав NaK и вода
Сплав NaK представляет собой металлический сплав, образованный смешением натрия и калия вне воздуха — обычно в керосине.Этот чрезвычайно реактивный материал может реагировать с воздухом, но еще более бурная реакция происходит при контакте с водой.
12. Термит и лед
Вы когда-нибудь думали, что смешивание огня и льда может привести к взрыву?
СВЯЗАННЫЕ: 11 ЛУЧШИХ ХИМИЧЕСКИХ КАНАЛОВ НА YOUTUBE
Вот что происходит, когда вам немного помогает Thermite, который представляет собой смесь алюминиевого порошка и оксида металла.