что такое полоса вовлечённости и почему вам не стоит работать в соцсетях с несколькими аудиториями сразу. Читайте на Cossa.ru
Источник фото
Я обнаружил, что, хотя алгоритмы взаимодействия достаточно хорошо изучены, многие всё ещё не знают два важных аспекта — как именно социальные сети выбирают, показывать наш контент или нет. А именно:
-
Социальные алгоритмы вознаграждают за периоды взаимодействия.
-
Социальные алгоритмы наказывают за попытки обслуживать несколько аудиторий.
Давайте разберём этот механизм на примерах и посмотрим, как наш социальный охват возрастёт, если мы начнём его учитывать.
Что такое полоса вовлечённости (или engagement streak)?
Бьюсь об заклад, все с ней сталкивались так или иначе:
Сначала вы выкладываете фото в Instagram. Оно получает огромное количество комментариев и лайков.
Затем вы анализируете, почему это фото так хорошо зашло, пробуете проделать это же со следующим — БУМ! Намного больше просмотров, лайков и комментариев.
Вы пишете третий, похожий пост, и, если вам повезёт, он действительно набирает бешеные охваты и вовлечённость. Но дофаминовый удар из лайков и комментариев вам уже не кажется чем-то удивительным, поэтому через какое-то время вы даже перестаёте проверять свою статистику.
Через неделю, когда о серии успешных постов все уже забыли, вы публикуете что-то несвязанное, что изначально выглядит многообещающим (несколько ранних лайков), но в конечном итоге вызывает мало общего взаимодействия.
Поздравляю! Вы только что пережили полосу вовлечённости :–)
Алгоритм Instagram увидел, что ваш первый пост был лучше, чем обычно, поэтому он увеличил охват следующего. Когда и тот показал хорошие результаты, Instagram дал вам ещё больше возможностей. Ваши фото стали первыми постами которые люди увидели вверху своих лент. Возможно, вы даже получили высокую оценку в разделах Discover или среди друзей друзей. Когда появился четвёртый пост («что-то несвязанное»), Instagram изначально расширил охват. Но когда с ним провзаимодействовал лишь небольшой процент увидевших, алгоритм отбросил вас обратно в область с более низкой видимостью. Теперь, если вы захотите охватить пользователей Instagram, как вы это делали со 2-м и 3-м постами в своей серии, вам придётся перезапустить ещё одну цепочку высокоэффективного контента.
Я визуализировал этот процесс в действии:
Само по себе это явление не ново. Instagram, Facebook, Twitter, LinkedIn и другие следовали этой модели в своих алгоритмах как минимум последние 3–4 года. Но в наши дни его влияние этого аспекта даже выше, чем в 2015/16, потому что:
-
Выросла конкуренция среди вовлекающего контента
Системы машинного обучения стали намного сложнее
-
У обучающих моделей появилось на триллионы больше входных данных для обработки
-
И программное обеспечение, и методы UX-дизайна научились ещё лучше удерживать внимание
Выводы для smm-маркетолога очевидны:
-
Целенаправленно оптимизируйте свои публикации в соцсетях так, чтобы научиться создавать высоко-резонансный и самый-высоко-вовлекающий-и-монетизируемый контент.
-
Как только вы найдёте работающую систему, стоит удвоить усилия, пока не увидите, что вовлечённость падает (а вот в этот момент, возможно, стоит проводить больше экспериментов).
-
Если вы попали в полосу вовлечённости, очень неразумно саботировать её контентом, который может помешать алгоритму продвигать вас.
-
Если вам нужно привлечь трафик на свой веб-сайт, ваша цель — создать канал, который сначала накопит алгоритмический капитал за счёт вовлечённости, а уже затем тратить его на трафикогонные сообщения со ссылками (поскольку сообщения с внешними ссылками почти всегда выталкиваются соцсетями, которые стремятся оставить пользователя на своей платформе).
Возможно, это не совсем те способы, которые бы мы хотили использовать для развития наших соцсетей (я тоже ненавижу себя ограничивать тиранией оптимизации), но они, несомненно, эффективны.
А теперь давайте поговорим о другом побочном эффекте этих систем, о котором забывают.
Почему социальные алгоритмы не подходят для работы с несколькими аудиториями?
В LinkedIn я пощу почти исключительно о маркетинге и о стартапах, в Instagram — почти вся моя личная жизнь, путешествия (и да, поцелуи) с Джеральдин, в Твиттере — вообще всё подряд. Новости маркетинга, стартапы, рецепты пасты, политика, интересная статья, найденная в Pocket, благотворительная программа по сбору средств для друга — всё это тоже я! И я совершенно искренно хочу поделиться этим, но сфокусированно.
А всё потому, что алгоритмы соцсетей работают по-разному, и это неизменно снижает потенциальный охват моего контента.
В некоторых кругах я уверен, эту концепция хорошо понимают. Но в большинстве дискуссий об оптимизации для социального охвата, как я вижу, её просто на удивление не хватает.
Реальность такова, что социальные сети, какими бы сложными они ни были, не могут знать, кому показывать ваш контент. Алгоритмы в их нынешнем виде (в основном) предполагают, что либо содержание аккаунта постоянно кого-то привлекает, либо нет. Они разработаны или, по крайней мере, оптимизированы под однофокусные аккаунты.
Если вы знаменитость или имеете прокаченный личный бренд, это имеет гораздо меньшее значение. Люди следят за вами, потому что им интересно всё, что вы делаете, просто потому что это делаете вы. Эти аккаунты безупречно соответствуют дизайну алгоритмов. Однако, если вы пытаетесь создать личный или корпоративный бренд, проблема «фокус vs. аудитория» становится гораздо более сложной.
Сделайте коктейль из тем и мыслей — и вовлечённость обычных подписчиков быстро снизится, в результате чего ваши сообщения станут почти невидимыми. Даже если со временем к вам придут подписчики нового типа, не факт, что они останутся с вами, когда вы вновь решите вернуться к старым темам.
Вот почему я с таким уважением отношусь к таким аккаунтам, как доктор Пит Мейерс, который постит десятки или сотни твитов, которые, как он знает, большинство его подписчиков (кроме меня и Нэнси) проигнорируют. Если бы он был больше похож на Сайруса Шепарда (чей контент неуклонно соответствует принципам SEO), он бы наращивал активность и, вероятно, зарабатывал бы гораздо больше внимания на своих «профессиональных» твитах. Но, как и я, он не хочет идти на компромисс в отношении того, кем он является. Пит хочет быть самим собой в Твиттере, и мне это нравится, даже если алгоритму это не нравится.
Сравните с Нандини Джамми, соосновательницей Check My Ads (и предыдущей Sleeping Giants). Она специализируется на безопасности бренда, потраченных впустую рекламных бюджетах и компаниях, которые способствуют дезинформации и разжиганию ненависти в интернете. Этот неослабевающий фокус и эмоциональная реакция, которую авторка вызывает самой поднятой проблематикой, приводят к тому, что, несмотря на то, что у неё в 10 раз меньше подписчиков, чем у меня, я уверен — её твиты в среднем получают в 10 раз больше просмотров и реакций, чем мои.
И Twitter — далеко не единственное место, где всё так работает. Те же закономерности сохраняются в Instagram, Facebook, TikTok, и они же проявляются в LinkedIn (хотя алгоритм этой сети явно отстаёт от других игроков с точки зрения оптимизации взаимодействия).
Здесь нет правильного ответа. Если для одних оптимизация под эти алгоритмы может быть совершенно неверным решением, то для других — именно тем, чем они хотят заниматься. Но я уверен, что лучше знать и понимать их механизм, чем держать секреты за закрытыми дверями. Мы все проводим много времени в соцсетях (вдвойне с ограничением пандемии), и поэтому сто́ит получше понимать системы, которые управляют нашим поведением и нашими каналами.
Источник
Поделиться
Поделиться
что такое Inferred Links и почему предполагаемые ссылки в скором будущем должны заменить обычные. Читайте на Cossa.ru
В течение 25 лет при ранжировании веб-страниц Google опирался на ссылки. Но сегодня, я думаю, большинство маркетологов переоценивают их важность. Есть веские доказательства того, что в долгосрочной перспективе ссылки не будут иметь столь решающего значения для рейтинга Google и заменятся лексическими ссылками, которые связывают темы и ключевые слова с брендом, веб-сайтом или страницей — то, что я называю «предполагаемыми ссылками» или Inferred Links.
Когда Google сканирует обычную ссылку, то может перейти по ней на целевую веб-страницу. Это полезно для расширения информационной базы и исторически часто было признаком некоего одобрения. Но сегодня в 80–90% случаев ссылка в интернете на товар, который можно купить, указывает на предвзятую мотивацию.
Сравните это с предполагаемой ссылкой на Pendleton’s Westerley на картинке выше. Для человека, просматривающего веб-страницы, предполагаемая ссылка менее удобна (нужно зайти в Google и выполнить поиск, чтобы найти этот кардиган), но почти наверняка является более достоверной и ценной.
Само создание ссылки, в отличие от простого упоминания в тексте, требует специальных усилий. И если текст, особенно в веб-масштабе, просто отражает мысли людей, то прямые ссылки обычно слишком мотивированны и как будто чего-то хотят от того, кто их видит. По иронии судьбы, самые беспристрастные рекомендации кардиганов, которые привели покупателей на веб-сайт Pendleton’s Westerley, вряд ли размещались в виде ссылок на Reddit или в модных сообществах Pinterest. Перечисленные ссылки, даже *хорошие* — созданы финансово заинтересованными людьми в публикациях, блогах, журналах, часто под влиянием PR-кампаний и требований линкбилдеров, ориентированных на SEO.
Конечно, если вам нужен быстрый и лёгкий доступ к веб-страницам, отлично подойдёт прямая ссылка. Но если вы ищете значимые, достоверные индикаторы беспристрастной рекомендации, предполагаемые ссылки работают намного лучше. Сегодня у Google есть возможность интерпретировать оба типа — предполагаемый и прямой.
Однако, когда дело доходит до SEO, 99,9% практиков всё равно предпочтут прямую ссылку предполагаемой. Это связано с тем, что прямая ссылка по-прежнему имеет бо́льшую ценность, чем предполагаемая, для повышения рейтинга в поисковой системе Google (когда кто-то просто в поиске набирает «мужской кардиган» или «Pendleton’s Westerley»). На сегодняшний день, в 2021 году, скажем, раза в 2. А ещё десять лет назад это соотношение было ближе к 20 или 50.
Двадцать лет назад предполагаемая ссылка была почти бесполезной (по крайней мере, в качестве исходных данных для ранжирования). Разумно ли предположить, что через пять лет это соотношение превратится в 1:1? Возможно ли, что это работает именно так уже сегодня?
Я не думаю, что в мире, где ранжированием управляют самообучающиеся алгоритмы, мы можем ответить на эти вопросы точно. Что мы можем сделать, так это лучше понять, почему в сложной системе машинного обучения предполагаемые ссылки почти наверняка обгонят их прямые аналоги.
Несколько слов о ссылках и рейтингах
Было время, когда рейтинги веб-страниц в Google основывались только на обратных ссылках: чем больше на них ссылалось других весомых страниц, тем сильнее рос их собственный рейтинг. Затем анализ ссылок стал более сложным — якорный текст, доверие, окружающий текст, анализ темы, прогнозирование веб-серфинга и так далее. Новые методы помогли Google опередить своих конкурентов в отношении спама и манипуляций со ссылками, но это была изнурительная, цикличная игра в кошки-мышки для команд, занимающихся качеством поиска и веб-спамом. В течение первых 15 лет существования алгоритмы Google разрабатывались группами инженеров, которые сидели за столами, анализировали результаты и решали, когда и нужно ли повышать или уменьшать важность того или иного элемента ранжирования. Вплоть до момента ухода Амита Сингала.
Однако сегодня Google гордится тем, что его современные рейтинги строятся с помощью алгоритмов глубокого обучения. В этой модели инженеры сообщают системам, что нужно оптимизировать (обычно это показатель удовлетворённости пользователей), а алгоритмы уже сами решают, какие элементы ранжирования использовать и как/когда их взвешивать.
Если компьютерные вычисления определят, что модель с более взвешенными связями уступает модели с более взвешенными предполагаемыми связями, система обучения автоматически изменит вес ранжирования. Предположительно, в самых передовых системах, созданных Google, алгоритм не только определяет вес, но и сами входные данные, потенциально открывая новые способы ранжирования самостоятельно.
Возможно, в 2021 году ссылки по-прежнему остаются основой системы ранжирования, и поэтому система выбора машинного обучения до сих пор отдаёт предпочтение им. И, может быть, так будет продолжаться ещё долгие годы. Но я в этом сомневаюсь.
Чем хороши предполагаемые ссылки
Красота предполагаемой рекомендации, исходящей из естественно написанного текста (в просматриваемых социальных сетях или на веб-страницах), неоспорима. Потому что это:
-
Масштаб — ведь текста в миллионы раз больше, чем ссылок.
-
Больше контекста — текст можно анализировать множеством способов, единственными реальными ограничениями являются вычислительная мощность — то, в чём Google преуспел за последнее десятилетие.
-
Дополнительная атрибуция: кто написал эту статью? где это было опубликовано? какие признаки авторитета и компетентности несут автор и издатель? Учитывая, как много ссылок добавляется постфактум (особенно в мире журналистики, блогинга и корпоративного копирования), атрибуция между писателем/издателем и между брендом/концепцией/страницей имеет огромное значение.
-
Выше достоверность — как упоминалось выше, ссылки лишь иногда постятся по доброте душевной. Гораздо чаще за созданием или изменением ссылки стоит финансовая мотивация или знания в области SEO. Это же возможно провернуть и с текстом, но всё-таки в гораздо меньшем масштабе.
В прошлом не хватало сложного, детального анализа, необходимого для того, чтобы предполагаемая ссылка превосходила по весу прямую. Уже сегодня для этого есть все возможности. А в будущем они станут ещё лучше, дешевле и быстрее.
Даже если сегодня правят балл ссылки, я не вижу причин задерживаться на этой модели надолго.
А что если?
Вчера я запостил в Твиттере предварительный обзор этой теории и получил отличные отзывы, в том числе от критиков.
Например, Шон Дауэс утверждает, что текстовые упоминания более подвержены неправильному толкованию, чем ссылки, и я согласен. Я думаю, что это одна из основных слабостей теории предполагаемых ссылок и текстовых связей в целом. Но я думаю, эту проблему можно решить за счёт накопления большего количества данных и совершенствования систем анализа текста — это именно те области, в которые Google любит вкладывать средства, и которые дают ему конкурентное преимущество.
Кроме того, я думаю, что мир, в котором предполагаемые ссылки получат такой же или даже больший вес, чем прямые, никогда не станет миром, в котором ссылки вообще не считаются.
Ссылки и предполагаемые ссылки часто встречаются одновременно, и в тех случаях, когда они встречаются, можно выявить шаблоны, которые помогут Google определить, как интерпретировать контент, ссылающийся на страницу, даже если в нём вообще нет ссылки или содержится лексическая путаница.
Думаю, что Google (и множество других систем анализа текста) практически уже сейчас на той стадии, когда они могут отличить положительное высказывание от отрицательного, а одобрение — от простого упоминания. А значит могут понять, что мнение заслуживающего внимания эксперта в своей области должно иметь больший вес, чем реплики дюжины или даже сотен анонимных учёток в Twitter.
Конечно, в идеале бренды и веб-сайты хотели бы, чтобы ссылки существовали, потому что это упрощает навигацию. И всё же даже это не противоречит интересам Google — вероятнее всего, именно он является главным бенефициаром всех текстовых рекомендаций в интернете. Ведь что делают люди, когда видят упоминание о кардиганах пресловутого Пендлтона без ссылки? Правильно — идут в поиск Google :–)
Источник: Inferred Links Will Replace the Link Graph
Поделиться
Поделиться
Целебные источники России принесли «Хрустальный компас» телеканалу «Моя Планета»
Одним из победителей национальной премии «Хрустальный компас» стал телеканал «Моя Планета» с циклом документальных фильмов «Живая Вода». Высокую награду создатели пяти серий получили в номинации «Просвещение» по результатам 2020 года.
Проект посвящен целебным источникам, расположенным в самых удаленных и красивых уголках России. В народе ходят легенды об удивительных свойствах этих вод, способности исцелять даже неизлечимые традиционной медициной болезни. Ведущий проекта, врач и исследователь Роман Фишкин в поисках источников с «живой» водой побывал в местах от Камчатки до Северного Кавказа. Взятые на месте образцы доставляли в Москву для изучения в научных лабораториях, чтобы ученые ответили на вопрос: действительно ли эта вода лечебная?
Так, вода из Золотого озера Эльтон в Волгоградской области оказалась насыщена магниевой солью, бромом, бором и сероводородом. А «святая» вода одного из Лаштракских источников на Северном Кавказе практически идентична «Боржоми». Еще одна серия посвящена аржанам Тувы. Один из самых популярных — Ажыг-Суг, по-тувински — «кислая вода». На вкус она действительно похожа на воду с лимоном и немного вяжет. Подробный анализ образцов этой воды в московской лаборатории показал, что ее основные биологически активные компоненты — кремнекислота и ионы железа. И по назначению врача ее можно применять для лечения заболеваний желудочно-кишечного тракта и двенадцатиперстной кишки, сахарного диабета и нарушения обмена веществ.
Телеведущий, главный редактор телеканала «Моя планета» Николай Табашников признался, что проект «Живая вода» был очень непростым. Эти пять серий команда делала почти два года. Сложностей было немало, в том числе и технических, ведь снимать пришлось в труднодоступных местах страны. Члены экспертного жюри посчитали, что авторы проекта отлично справились со своей задачей: популяризацией географического, исторического и культурного наследия России.
«Это высокая оценка работы большого коллектива людей, увлеченных своим делом. Значит, все, что мы делаем, не напрасно. «Хрустальный компас» — очень престижная награда, одна из самых больших, что мы получали за все 12 лет работы канала. Недаром ее называют «географическим Оскаром». Надо признать, что аналогов «Хрустального компаса» очень мало. Поэтому для всех, кто связал свою жизнь с географией, эта награда очень желанна. Один ее вид и восемь кг веса внушают уважение! Мы благодарим оргкомитет премии за эту высокую честь!» — добавил Николай Табашников.
Автором идеи проекта был Президент Русского географического общества Сергей Шойгу, что само по себе накладывало особую ответственность на творческую группу канала.
«РГО финансировало этот проект, и нам нужно было сделать его безупречным с точки зрения науки, так как его принимают ученые, эксперты РГО. Нам необходимо было понять: как и почему те или иные целебные источники работают, рассказать, как и почему они могли появиться, показать красоту окружающей природы, сделать проект интересным для максимально широкой аудитории. Мы со всеми этими задачами справились. «Хрустальный компас» — этому доказательство. Надеюсь, эта награда поможет нам и в будущем получать поддержку от РГО в производстве по-настоящему сложных и интересных проектов для «Моей Планеты». Для нас это большое подспорье и мотивация в работе над следующими сложными проектами. Вручал награду нам Стивен Сигал. И теперь это станет одним из самых ярких воспоминаний из моей профессиональной жизни!» — признался Николай Табашников.
«Хрустальный компас» вручается с 2012 года. За это время на соискание премии было выдвинуто 2733 уникальных проекта из 40 стран мира и всех 85 регионов России. В специальной номинации «Признание общественности», где победителя определяют путем интернет-голосования, свои предпочтения выразили более 2 млн. человек. Среди победителей премии и обладателей знаменитой хрустальной статуэтки «National Geographic Society», Швейцарский полярный институт, Фредерик Паулсен, Институт Гляциологии и экогеографии Университет Ланьчжоу, ПАО «Камаз», Фёдор Конюхов, Московский госуниверситет им. Ломоносова и другие.
Победителей восьмой и девятой международной премии «Хрустальный компас» наградили 27 мая в Московском международном Доме музыки. Церемония стала по-настоящему грандиозным событием культурной и научной жизни страны. Она собрала вместе выдающихся учёных, известных артистов, общественных деятелей, авторов, путешественников, исследователей, неравнодушных к будущему планеты. Встреча прошла под девизом «Время первых». Церемония была проведена Русским географическим обществом при поддержке ООО «Газпром трансгаз Краснодар», курорта Красная поляна, департамента культуры г. Москвы. Партнером по стилю стала компания «Indever».
10 профессиональных советов тем, кто слишком увлечен SEO
Век живи, век SEO учи. SEO — вещь довольно полезная, если использовать ее так, как это делают профессионалы. Последние несколько лет Брайан Дин, владелец интернет-маркетинговой компании Backlinko, посвятил тому, чтобы разобраться во всех тонкостях SEO алгоритмов. Несколько своих наблюдений он уже трасформировал в дельные советы для интернет-маркетологов. Мы сочли их полезными, а потому вот они — изучайте.
1. «Скажи мне, кто твои друзья…» также применимо к SEO
Ваша SEO стратегия во многом формируется под влиянием профессиональных ресурсов, которые вы читаете. Поэтому тщательно подходите к их выбору. Хорошие примеры вы можете найти тут и тут.
2. Лучшим SEO специалистами становятся те, кого Рэнк Фишкин называет «Т-образные веб-маркетологи»
При реализации интернет-маркетинговых кампаний такие маркетологи не ограничиваются лишь несколькими инструментами, а стараются применить весь спектр знаний — от SEO до SMM. Если вы обладаете определенными знаниями сразу в нескольких схожих сферах, ваши шансы преуспеть гораздо выше, чем при концентрации исключительно на SEO-инструментах.
3. Не делайте так, как делают другие
Повторять за кем-то — это путь в никуда. Копируя ваших конкурентов, вы скорей всего не приблизитесь к их успехам, но проблем себе заработаете точно. Поисковые алгоритмы Google устроены таким образом, чтобы отсеивать сайты которые действуют по шаблонным методам SEO продвижения. Лучше поищите то, в чем вы можете быть первыми (ох, сколько раз вам уже говорили это, да?)
4. Инвестируйте в качественный дизайн сайта
Часто пользователи оценивают сайт не по содержанию контента, а по дизайну. По сути, вы можете убедить людей в том, что сайт классный (а это означает, что они будут заходить на него чаще), разработав качественный и привлекательный дизайн. Визуальный «вау-эффект» точно не повредит вашей SEO-стратегии.
5. Работайте над заголовками
Слова, которые вы включаете в заголовки своего контента, имеют важное значение для привлечения трафика в долгосрочной перспективе. Иногда вы можете в разы увеличить трафик через поисковые механизмы, всего лишь добавив пару нужных слов к заголовку.
6. Используйте точные цифры в заголовках
Исследования показывают, что заголовки, содержащие точные цифры, больше привлекают пользователей, и соответственно генерируют больше трафика. Например, заголовок «Как потерять 4 килограмма за 3 дня» больше заинтересует пользователей, чем простая фраза «Советы как быстро потерять вес».
7. Никому не нужен еще один пост в блоге
Пожалуйста, не публикуйте контент, если вы не уверены в том, что он хоть чем-то сможет привлечь людей. Ищите полезные и актуальные для пользователей темы, проводите исследования, будьте креативны и создавайте что-то действительно стоящее. К слову, форумы являются отличным источником тем для контента. Также не стоит писать часто, если у вас это не получается. Можете создать один хороший пост раз в две недели? Пусть будет так. Он сгенерирует вам больше трафика, чем публикация 5 посредственных материалов в неделю. Больше о создании контента тут.
8. Полезный контент важнее «вирусного»
«Вирусный» контент обеспечивает космический прирост трафика за короткое время. Забывают о нем так же быстро. В долгосрочной перспективе более выгодно создавать стратегический контент, который будет актуален для пользователей даже через несколько месяцев после его размещения.
9. Ограничьте количество проверок статистики вашего сайта
Знаете, почему лучшие торговцы ценными бумагами проверяют стоимость своих акций раз в месяц, а то и реже? Потому что они знают: если проверять их каждый день, можно на эмоциях принять плохие решения. Проверять статистику сайта каждые два часа — это признаки истерики. Один раз в неделю — этого достаточно, чтобы все время быть в курсе ситуации с посещаемостью сайта.
10. Меньше читайте, больше делайте
Читать статьи, учиться и узнавать что-то новое — полезно, но бессмысленно, если теория не подкрепляется практикой. Иногда лучше упустить какую-то новую книгу или серию интересных тематических публикаций, и потратить это время на выполнение практических задач, хотя бы на те же эксперименты с SEO-алгоритмами.
Рэнд Фишкин: рассчитывайте не на клик, а на внимание пользователя
SEOnews объявляет сезон интервью с западными спикерами открытым! Первым гостем стал сооснователь SEO-сервиса Moz и стартапа SparkToro, спикер крупнейших отраслевых конференций (SMX East, MozCon, Inbound и не только) и гуру контент-маркетинга Рэнд Фишкин.
С ним мы поговорили о меняющейся роли Google для вебмастеров, устаревших SEO-тактиках и ошибках, которые могут убить стартап в начале пути.
Привет, Рэнд! Нашей аудитории вы в первую очередь известны по Moz, поэтому предлагаем начать интервью с SEO. В вашем блоге недавно вышло исследование, согласно которому половина поисковых сессий не завершается переходами. В результате из «друга», приводящего трафик, Google становится конкурентом вебмастеров – он «забирает» посетителей, выдавая нужную информацию сразу в блоке знаний, локальной выдаче и других расширенных результатах. Как вы относитесь к этой тенденции?
Ситуация неприятная, но это не конец света. Большинство поисковых сессий все-таки заканчиваются кликами: люди сейчас чаще пользуются поиском, поэтому в целом Google обеспечивает даже больше кликов, чем два, три, пять или 10 лет назад.
За происходящим точно интересно будет понаблюдать: возможно, в будущем правительство будет расследовать деятельность Google именно с этой стороны.
Вы чувствуете влияние этой тенденции на своих проектах?
Это как раз одна из причин, почему я решил, что моя новая компания SparkToro не будет зависеть от трафика Google и от поисковых тенденций в целом. Что касается сайта компании, многие посетители до сих пор приходят к нам из Google.
Как вы считаете, можно ли сайтам выиграть от этой ситуации?
Конечно! Просто нужно рассчитывать не на клик, а на внимание пользователей, научиться влиять на них по-другому. Я считаю, что у on-SERP SEO большие перспективы.
On-SERP SEO – оптимизация, заточенная под попадание в дополнительные блоки поисковых систем, отображающиеся в ТОПе выдачи. Например, в Google это расширенные результаты, блок знаний и быстрые ответы. О том, как попасть в блоки с ответами Google, можно узнать в нашей статье.
Какие другие поисковые тренды вы можете назвать?
Их очень много!
Наверное, самая интересная тенденция состоит в том, что Google движется от механического подсчета редакторских ссылок к более подробному анализу каждого упоминания. Особенно это заметно в отдельных категориях запросов – в здоровье, политике и истории, например. Google не раз стыдили за то, что в ТОП попадают ссылки на статьи с отрицанием Холокоста и глобального потепления, пропагандой отказа от прививок и другие результаты, которые не только вводят в заблуждение, но и могут быть опасными. Сейчас заметна работа над алгоритмами, которые смогут очистить ТОП выдачи от недостоверной информации.
Давайте обсудим июньский апдейт Google. Говорят, что из-за него многие контентные проекты потеряли большую долю трафика. Как вы можете оценить последствия апдейта?
От запуска каждого апдейта одни сайты выигрывают, а другие, наоборот, теряют позиции. Откровенно говоря, судя по реакции SEO-сообщества, июньский апдейт был не таким уж и масштабным. Многие сайты, которые публично рассказывали, что серьезно упали в выдаче, честно говоря, извергали кучу ужасной, вводящей в заблуждение и опасной информации. Я имею в виду DailyMail, Mercola и другие подобные площадки.
По моему мнению, для Google это прогресс – распознавать низкокачественную информацию и понижать в выдаче даже те сайты, у которых очень много ссылок.
А какие SEO-тактики, за которые до сих пор «держатся» специалисты, можно считать устаревшими и неактуальными?
Очень устарел традиционный анализ ключевых слов без учета CTR и определения их сложности или приоритетности. Также устарело классическое внутреннее SEO, когда специалисты просто добавляют ключевики в теги и текст без учета намерения пользователя. Ну и конечно, линкбилдинг, включающий исключительно получение ссылок, часто с неавторитетных и низкокачественных источников.
Судя по вашим ответам, вы продолжаете держать руку на пульсе поискового продвижения, но тем не менее около года назад вы приняли решение покинуть Moz. Почему вы ушли из компании?
Все, что я мог об этом сказать, я написал в этом посте 🙂
По шкале от 0 до 10, где 0 – «уволен и выведен из здания в сопровождении охраны» и 10 – «ушел полностью по своему желанию и на прекрасных условиях» я оцениваю свой уход примерно на четверку. Поэтому сегодня – тяжелый день. Во мне много грусти, горстка сожалений и чуть-чуть обиды. Но я глубоко благодарен всем людям, которые поддерживали меня и Moz на протяжении двух последних десятилетий. Опыт создания такой компании, участия в изменении и взрослении индустрии, подробного знакомства с предпринимательством, маркетингом и собой – все это было для меня большой честью, – говорится в блоге Рэнда.
Рэнд Фишкин в последний день работы в Moz
Вы прошли долгий путь: начав как работник небольшой консалтинговой компании, смогли вырасти до CEO продуктового Moz, ежегодно приносящего многомилионную прибыль, а теперь решились создать новый проект, уже в другом направлении. Исходя из своего опыта, назовите ТОП 5 вещей, которые, по вашему мнению, ни в коем случае не должен делать технический стартап на первых этапах своего развития.
- Привлекая инвестиции, не соглашайтесь на условия, которые могут навредить бизнесу. Изучите, как работают разные формы инвестиций, и, перед тем как соглашаться, убедитесь, что вы готовы ко всем вариантам развития событий.
- Не бойтесь увольнять. В этом нет ничего ужасного, так действительно будет лучше для всех в долгосрочной перспективе. Увольняя «не своих» сотрудников, вы приближаете встречу с более подходящими людьми.
- Не тратьте месяцы или годы, молча прорабатывая продукт, не привлекая клиентов и не выстраивая отношения с сообществом. При запуске у вас уже должны быть сотни или тысячи потенциальных покупателей, заинтересованных в продукте. Отсутствие связи с аудиторией убивает больше стартапов, чем что-либо другое.
- Не запускайте сырой продукт, особенно если у вас большая активная аудитория. Испортить репутацию очень просто – достаточно предложить некачественный инструмент, который запомнится как ваша неудача. Дождитесь момента, когда продукт будет доведен до ума, а участники закрытого тестирования будут от него в восторге.
- Не «упахивайтесь», работая сверхурочно. Спите. Занимайтесь спортом. Хорошо питайтесь. Все это поможет вам принимать верные решения, а ничего важнее этого нет.
Вам удалось избежать этих ошибок при создании SparkToro?
Пока сложно сказать, мы еще даже не запустились. Увидим в следующем году J
В своей книге Lost and Founder: A Painfully Honest Field Guide to the Startup World вы пишете, что компания и продукт обязательно «наследуют» черты характера создателя. Какие ваши черты унаследовал Moz, а какие – SparkToro?
Мне кажется, что Moz унаследовал много моих ранних предпринимательских качеств и предрассудков. Надеюсь, что со временем компании удастся от них избавиться, и Moz станет таким, каким его хочет видеть новое руководство. Что я почти точно дал Moz, так это сильный контент-маркетинговый бренд, одержимость четкими метриками и данными, недостаточно быструю инженерную культуру и стереотип, что сотрудников нужно удерживать максимально долго, а не отпускать их в тот момент, когда это имеет смысл. Что-то из этого хорошо, что-то – плохо, и я надеюсь, что команда уже избавляется от тех проблем, которые я оставил.
Что касается SparkToro, нас там сейчас только двое – я и Кейси (прим. редакции: Кейси Генри, технический директор SparkToro), поэтому пока сложно сказать.
Рэнд Фишкин со своей книгой Lost and Founder: A Painfully Honest Field Guide to the Startup World
Поговорим подробнее про ваш новый бизнес. SparkToro больше направлен на работу с соцмедиа. Почему вы решили отойти от SEO и как вы выбирали нишу для сервиса, почему решили заниматься контент-маркетингом?
Не совсем так. У SparkToro действительно есть несколько бесплатных инструментов для работы с Twitter, но основное наше направление – исследование поведения пользователей и разработка маркетинговых стратегий. Я выбрал эту область, потому что мне кажется, что ей уделяется слишком мало внимания, несмотря на большой потенциал для маркетологов всех видов.
Почему вы решили стартовать именно с Twitter, а не с Facebook, например?
В большей степени потому что нам нужны токены от Twitter для исследований и потому что API этой соцсети более открыт и доступен. Плюс – наша аудитория очень активна в Twitter.
Когда планируете запустить новые инструменты и выкатить сервис полностью?
Если бета-тестирование сервиса пройдет гладко, скорее всего, запустимся в августе или сентябре. Если отзывы будут неоднозначными, мы притормозим и постараемся сделать так, чтобы продукт действительно отвечал потребностям рынка, и только после этого запустимся. Это все может затянуться до конца года.
Из каких направлений и каналов, по вашему мнению, должен состоять идеальный маркетинг-коктейль?
Мескаль, биттер и что-нибудь пряное 🙂
Что думаете о популярности мессенджеров? Как маркетологам использовать их?
Брендам стоит создавать продукты, контент и выстраивать маркетинг таким образом, чтобы пользователям захотелось рассказать о продукте другим. А мессенджеры, на мой взгляд, больше работают как сарафанное радио. Попасть в них и развиваться там, конечно, можно, но в последнее время платформы все больше нацелены на то, чтобы «убивать» любое поведение, похожее на спам.
Вы знакомы с мессенджером Telegram, созданным россиянином Павлом Дуровым?
Да! Популярный мессенджер среди инфлюенсеров и в некоторых отдельных отраслях. Но сам я им не пользуюсь.
Telegram – пример успешного российского стартапа. И вы сейчас снова работаете в стартапе. Привлекали ли вы сторонние инвестиции в SparkToro и если да, то на каком этапе?
Да, $1,3 млн в прошлом году. Я написал об этом в блоге и опубликовал документы в открытом доступе.
В 2018 году SparkToro удалось привлечь $1 299 500 инвестиций от бизнес-ангелов, 104% от ожидаемых $1,25 млн. (После привлечения $29,1 млн в Moz Рэнд решил больше не связываться с венчурными инвесторами. – прим. редакции)
В какой момент, по вашему мнению, компания перестает быть стартапом и становится полноценным бизнесом?
Обычно я использую следующее определение: стартап – это бизнес, который хочет очень быстро вырасти и достичь ликвидности. Таким образом, стартапом компания перестает быть, когда ликвидность достигнута – при IPO или во время продажи.
Создание и развитие бизнеса связано с огромной ответственностью: кто-то не выдерживает слишком высокий темп, кто-то – конкуренцию, а кого-то подводит навязчивое стремление к совершенству. В результате собственные мысли становятся невыносимой ношей, и все заканчивается депрессией. Вы сами были в этом состоянии, смогли выбраться из него и двигаться дальше. Поделитесь своим рецептом выхода из депрессии и дайте несколько советов, которые помогут избежать эмоционального выгорания.
Лучший совет, который я могу здесь дать – работать с умом и не перетруждаться. Для большинства людей 40 часов – оптимальная рабочая неделя. Можно и больше, если вы хорошо себя чувствуете, однако работа по 60 или 70 часов в неделю приведет к неверным решениям, и, как результат, потребуется еще больше усилий, чтобы выбраться из всех совершенных ошибок. Если вместо этого вы поставите в приоритет сон, спорт и здоровье, то сможете принимать более эффективные решения, а значит вам и вашей команде не придется тратить кучу времени на исправление допущенных ошибок.
Я также ОЧЕНЬ рекомендую психотерапию. По-хорошему, она нужна каждому, а если вы руководите организацией или командой, то вдвойне. Вы не можете «починить» что-то или кого-то, если вы поломаны сами. А мы все хоть чуть-чуть, да поломаны.
Вопросы нашего интервью были посвящены интернет-маркетингу, SEO и IT-стартапам. Было ли у вас когда-нибудь желание заняться чем-то не связанным с интернетом, открыть бизнес? Если да, то какой?
Я бы, наверное, ушел в творчество – это в моей ДНК. Правда пока нет ни одной творческой сферы, в которой я был бы хорош. Может, приложив усилия, я смогу чему-нибудь научиться.
Мы знаем, что вы любите сериал «Время приключений», смотрели каждую серию по три раза. Скажите, какая ваша любимая серия? Почему именно она вам нравится больше всего? 🙂
Мне нравится этот вопрос 🙂 Наверное, это Принцесса Печенька.
Печенька, которая очень хотела стать принцессой (из любимой серии Adventure Time Рэнда)
SEOnews is opening the season of interviews with foreign experts. Our first guest is the co-founder of Moz and SparkToro companies, keynote speaker at marketing conferences around the world (SMX East, MozCon, Inbound and many others) and content-marketing guru Rand Fishkin.
We had a privilege to talk with Rand about changing role of Google, ineffective SEO practices and mistakes that can kill a startup at its early stages.
Hello, Rand! You’ve recently published a blog article on zero-click search sessions. The key idea is that Google does everything possible to keep users in search rather than let them click on the links. Knowledge panel, local results, different widgets… Google used to be a friend and now it’s transforming into a competitor. What do you think about this trend? Did it affect your projects? Is it possible to benefit from this situation? How?
I think it’s concerning, but not the end of the world – search still sends an overwhelming majority of the web’s traffic, and Google is probably still sending out more clicks in total than it did 2, 3, 5, or 10 years ago (because there are so many more searches). It’s certainly something to watch, and may be part of how governments investigate the firm in the future, too.
As for affecting my projects – it’s one of the reasons I wanted to build SparkToro as a company that’s not reliant on Google’s traffic or on the search marketing field. But so far, Google’s still sending us a lot of great visitor traffic.
As for benefiting — absolutely! You just need to be willing to influence searchers without necessarily drawing the click. I think On-SERP SEO is going to be a huge part of the practice’s future.
What other search trends can you name?
Way too many!
Maybe the most interesting right now is Google’s move from counting all editorial links and references to getting more narrow on which ones it considers, especially in the context of certain types of queries like those around health, political issues, history, and other types of knowledge. Google’s been embarrassed a few times by holocaust denial sites coming up in search results, by anti-vax hoaxes, climate change denial information, and other misleading or dangerous web pages surfacing in their results. They are, thus attempting to find algorithms that can prioritize the right information.
Name SEO tactics, which are outdated and ineffective but still very popular among specialists.
Traditional keyword research that doesn’t include CTR, difficulty, or priority metrics is way behind the times. So, too, is classic on-page optimization that involves just targeting the keyword in tags and parts of the page vs. uncovering and answering searcher intent. And, of course, link building that focuses on non-editorial, untrusted, and/or low quality sources.
Let’s talk about June search update. We know that many content sites lost a huge amount of traffic because of it. You are constantly in touch with famous SEO experts. What does the community think about it? How, in your opinion, can content sites eliminate its consequences?
Anytime there’s a big update, some sites lose rankings and others gain. To be honest, the June update wasn’t a particularly big one in terms of outcry from the SEO world. Many of the sites that lost rankings who complained publicly were those who, frankly, were spewing a lot of terrible, misleading, and dangerous information (DailyMail, Mercola, etc). I think it’s progress to see Google recognizing the low quality of information there and downgrading their rankings, even if they have lots of links.
Although you haven’t been working at Moz for about a year, our readers still remember you as a Moz’s founder in the first place. Why did you leave the company?
I wrote about that back in 2018 in as much detail as I could 😉
Last day at Moz
You started as an employee of a small consultancy, managed to grow into the CEO of an eight-figure product-based Moz and started a new project, which is quite different from the previous one. Speaking from your experience, could you name 5 things that a young startup definitely shouldn’t do?
1) Don’t raise money the wrong way for your business – research what various forms of capital mean, and what they require, and make sure you’re on board with those long journeys before you sign.
2) Don’t be afraid of firing people. It’s not mean or terrible or wrong, it’s almost always better for both you and them in the long run. And being willing to fire the wrong matches means you can more quickly find the right people.
3) Don’t spend months or years quietly building a product and ignoring marketing and audience building. When you launch, you should already have hundreds or thousands of potential customers interested in what you’re doing. Lack of marketing traction kills more startups than almost anything else.
4) Don’t launch a subpar, minimally-viable product, especially if you’ve got a big audience paying attention. It’s too easy to burn your reputation with a minimal product everyone remembers as lackluster. Wait until you have something truly great, that your private testers are crazy excited about.
5) Don’t kill yourself working long hours. Get sleep. Get exercise. Eat well. All those things will help you make better decisions, and nothing is more important than making the right calls.
Did you manage to avoid those mistakes building SparkToro?
Hard to know! We haven’t quite launched yet. We’ll see in the next year 🙂
In your book “Lost an Founder: A Painfully Honest Field Guide to the Startup World” you say that you believe that organizations and products always inherit their founders’ attributes. Which of your characteristics, in your opinion, did you pass to Moz, and which ones — to SparkToro?
I think Moz inherited a lot of my early entrepreneurial attributes and biases, though hopefully most of those are fading now and switching to the new leadership’s preferences. Some that I almost certainly gave Moz were a strong content marketing brand, an obsession with accurate metrics and data, a not-fast-enough engineering culture, and a bias to keeping people too long (vs. letting them go when it made sense). Some of those are good, some bad, and hopefully the team is working on fixing the issues I created.
SparkToro – it’s just the two of us (Casey and me), so hard to say right now.
Rand and his book ‘Lost and Founder: A Painfully Honest Field Guide to the Startup World’
SparkToro is more about social media marketing. Why did you decide to step away from SEO and how did you choose this specific field?
I don’t think that’s quite right… SparkToro has some free tools with a Twitter focus, but our eventual product is more about customer research and marketing strategy. I chose that field because I think it’s underinvested and hugely useful to a ton of marketers of all kinds.
First SparkToro free instruments are designed to analyze Twitter accounts. Why did you choose this social network, taking into account that it’s not very popular as, for example, Facebook?
Mostly because we needed Twitter tokens to do some of our research, and because Twitter’s API is much more open and accessible (plus, our audience of marketers is highly active on Twitter).
We can already use the free tools, but the main SparkToro service is unavailable. When do you plan to launch it?
If our beta testing goes well, we’ll likely launch in August or September. If the feedback is mixed, we’ll take our time to build something that really resonates before pushing it publicly, which could mean as late as the end of the year.
What, in your opinion, are the ingredients of a perfect marketing cocktail?
Mezcal, bitters, something spicy 🙂
What do you think about the popularity of messengers? How, in your opinion, brands can benefit from them?
Build products, content, and marketing that people are dying to share and amplify. Messenger technology is, IMO, more like word of mouth than anything else, and while there’s a few hacks to potentially get into those, the platforms are trying to kill off most of that spam-like behavior.
Have you ever heard about Telegram messenger, created by Russian guy Pavel Durov? What do you know about it?
I have! It’s popular with influencers, and some other sectors, too. I don’t personally use it though.
So, your new business SparkToro is a startup, right? Have you raised capital for this project? If yes, at which stage did you do it?
We did — $1.3M last year. I wrote about it in depth here and open sourced our fundraising docs.
When, in your opinion, is it time for a startup to raise capital: when there’s nothing but a project or when you already have a working and tested business model?
Totally depends on your financial situation, your plans, your focus, your audience, your costs, etc. There’s no one right answer.
At what moment an organization stops being a startup and becomes a full-grown business?
The general definition I use for «startup» is one seeking high-growth to facilitate liquidity for founders and investors. Thus, that definition technically ends when said liquidity is achieved (an IPO or a sale).
Being a leader of a company means a lot of responsibility. Somebody can’t endure the pace, somebody becomes tired of competition and somebody gets trapped by his or her own perfectionism. The result is always the same: your own thoughts become an unbearable burden and it ends up in a depression. I know that you experienced this yourself and managed to get out of it and move on. How did you do it? Can you give any tips how to avoid burnout?
The best advice I have here is to work smart, not hard. 40 hours a week is plenty for most people and most businesses. You can certainly stretch that if you’re feeling good, but working consistent 60 or 70+ hour weeks is going to lead to poor decision making, and that will lead to feeling like you need to do more work to dig out of the bad decisions you’ve made. If you instead prioritize sleep, exercise, and health, you’ll make vastly better decisions and you (and your team) will need to do a lot less work to make up for the wrong moves.
I also HIGHLY recommend therapy. It’s something every human being should do, and doubly so if you’re the leader of an organization or team. You can’t fix anything or anyone if you, yourself, are broken, and we are all at least a little broken.
Do you have a hobby? What do you do in your free time?
I sometimes play this game with my friends 🙂
Have you ever wanted to start a business which would have nothing to do with IT? If yes, which sphere would you choose?
I think I’d probably enjoy something artistic – being a creator is in my DNA, and while I’m not particularly good at any form of art, maybe with effort I could get there.
I know that you love “Adventure Time” series. Can you tell our readers, which episode is your favorite and why? 🙂
I love this question 🙂 I think my favorite episode might be Princess Cookie
В Старом Осколе прошёл фестиваль «ОсколКультФест» в поддержку Романа Фишкина
12 марта в ТРЦ «Боше» состоялся благотворительный фестиваль «ОсколКультФест» в поддержку Романа Фишкина. На сцене выступили, как известные в городе музыканты, так и молодые коллективы, и авторы, чья музыкальная карьера только на старте.
Рому Фишкина в Старом Осколе знают, как опытного и талантливого организатора мероприятий. В разное время он был арт-директором культовых заведений: бар «Лунный свет», пиццерия «Чика-пицца», «Рок-н-ролл» кафе. Рома не понаслышке знает, как разнообразить серые будни жителей провинциального города: хорошая музыка, интересные коллективы и гости шоу-программ. Что такое тусовка в хорошем смысле слова, как её создавать и продвигать – вот чем всегда «горит» Фишкин.
Сейчас у Романа в жизни сложилась непростая ситуация, но отчаяние и страх – это не про него. Победить любой недуг можно, если рядом с тобой друзья, единомышленники, а в душе оптимистичный настрой.
Роман Фишкин:
— Этот концерт важен для меня, подобные мероприятия я сам делал тысячу раз. В последнее время, мне всё чаще казалось, что благотворительность стала чужда людям. В век коммерции все ищут прежде всего деньги, славу, делают ставку на саморекламу. А между тем были и остаются главные человеческие ценности: добро, бескорыстность. Ребята организаторы большие молодцы, понесли благотворительности в народ, это круто! За сегодняшний концерт я им конечно очень благодарен, но важнее, чтобы подобные мероприятия стали бы в нашем городе не единичными.
Роман Фишкин и фотограф Валентина Быкова.Фото: предоставлено Валентиной Быковой
Инициативная группа молодых ребят, участников сообщества «Культурное Убежище» идею фестиваля вынашивала уже давно. По словам создателя сообщества Дмитрия Сотникова, была задумка сделать фестиваль сразу по нескольким творческим направлениям: мастер-классы от художников, фотографов, выступление музыкантов различных жанров, танцоров.
Дмитрий Сотников,
один из организаторов фестиваля, создатель сообщества «Культурное Убежище»:
— Этот фестиваль мы организовали в короткие сроки. Оксана Черепанова, участница проекта «Культурное Убежище», увидела в одном из городских пабликов видео – фаер-шоу в поддержку Романа Фишкина, так появилась идея сделать фестиваль именно благотворительным. Мы очень благодарны администрации ТРЦ «Боше» за предоставленную площадку и звук, на данном мероприятии это было одним из важных условий. Отдельное спасибо звукорежиссерам Игорю Александрову и Алексею Козинскому. Думаю, для Романа сейчас прежде всего важна эмоциональная поддержка, и нам, как организаторам, было важно показать людям, что дарить творческую атмосферу, и в наше время можно бесплатно и от души.
Слоганом к фестивалю выбрали девиз мушкетёров: «Один за всех – и все за одного!» И реплика эта себя полностью оправдала, по словам организаторов, творческие люди города, коллективы, которые знают Романа Фишкина на предложение принять участие в фестивале «ОсколКультФест» откликнулись с большой охотой.
Оксана Черепанова,
один из организаторов «ОсколКультФеста»:
— Я вела переговоры с музыкантами, группами, все ребята поддержали идею, многие из них выступали в тех заведениях, где раньше работал Рома Фишкин. Мы надеемся, что на сегодняшнем мероприятии удастся собрать определенные средства для Ромы, но важнее всего – моральная поддержка. Лично я знаю Романа со времен вечеринок в «Рок-н-ролл» кафе, он всегда на позитиве, хороший человек!
В числе участников фестиваля можно было увидеть скрипача Валерия Рымарь, группу «Аджна» (Дмитрий Медведев, Максим Мамонов), автора и исполнительницу Людмилу Меньшикову, «KOR» (Дмитрий Яровой, Альберт Сивков), группу «Соседи Сверху», группу «100% Мужик» (Низами Сухрай Бабаев), группу «Квас», ВИА «Василёк» альтернативную хип-хоп группу «Предел».
Все они знакомы с Романом Фишкиным и отзываются о нём очень тепло.
Дмитрий Мотолевский,
солист ВИА «Василёк»:
— Рому знаю давно, где-то с года 2008, может и раньше. Мы вместе нереальное количество мероприятий прошли. Отличный он человек, с ним всегда приятно вместе и работать и отдыхать! Подобные мероприятия нужны в наш коммерческий век – ведь мы же были и остаёмся людьми, а не бездушными машинами по зарабатыванию денег.
Людмила Меньшикова,
автор и исполнительница:
— О фестивале я узнала от организатора Дмитрия Сотникова, я рада что приняла участие. Для меня это возможность и поддержать Рому, и исполнить свои авторские песни. Рому знаю больше десяти лет, он был и остается для меня своего рода наставником, всегда давал дельные советы, подсказывал умные ходы в плане выступлений, подбора музыки, репертуара. Надеюсь, что у Романа ситуация разрешится благополучно, желаю ему найти в себе все силы и преодолеть болезнь!
Фото Татьяны Кабиной
Помимо музыкальных выступлений для зрителей были предусмотрены и другие активности. Например, можно было бесплатно получить карандашный портрет от художника Андрея Попова и художника, поэта Татьяны Марюха. Или на память о фестивале сделать экспресс-фото с фотографом Валентиной Быковой.
В завершении программы для зрителей выступили артист оригинального жанра Анвар-Факир (Анвар Зорин) и группы из Губкина «СекондХенд» и «Нормандия».
Художники, фотографы, поэты и музыканты тоже знакомы с Романом Фишкиным, и вечер фестиваля без сомнения показал – творчество поистине объединяет людей.
На фестивале в исполнении группы «Квас» прозвучал хит начала 2000-х группы «Сабвэй» — «Целуюсь с небом», который растрогал многих зрителей. Незамысловатые строки «Подожди, пока целуюсь с небом я…» пусть ненадолго, но помогли всем присутствующим почувствовать, что в каждом из нас по-прежнему живёт свет и добро, которые и позволяют нам дотянуться до неба и быть выше привычных, материальных благ.
Видео Татьяны Кабиной.
Валентина Быкова, фотограф:
— Когда мы познакомились с Ромой Фишкиным, сразу стало понятно, что это человек активный, увлеченный, коммуникабельный, очень легкий над подъем. Я знакома с Ромой благодаря ВИА «Василёк». Идея сегодняшнего фестиваля – поддержать Романа. Если будут собраны средства – это замечательно, ведь его ситуация сейчас достаточно сложная. Поэтому мы и решили все вместе его поддержать. Ценим и уважаем Рому, он много сделал для города для творческой тусовки, и мы ему желаем только всех благ!
Андрей Попов, художник:
— Я поддержал инициативу организаторов фестиваля, рисую сегодня портреты людей, гостей вечера. Интересная практика проводить подобные благотворительные мероприятия — это показывает состояние общества, добро творить — это всегда хорошо!
В числе зрителей фестиваля были как случайные зрители, посетители ТРЦ «Боше», так и те, кто пришёл на мероприятие осознанно – поддержать Романа Фишкина, послушать выступления музыкантов, и просто душевно провести вечер пятницы.
Екатерина, зритель:
— У меня много друзей музыкантов, поэтому узнала о мероприятии от них. Рома известная личность в городе, знаю его, как руководителя «Рок-н-ролл» кафе. На фестивале сегодня очень классная атмосфера, все исполнители молодцы, здорово, что все объединились, получилось очень весело и классно, также, как и в местах, где Рома Фишкин организовывал подобные выступления.
Фото Татьяны Кабиной.
Искренне надеемся, что фестиваль «ОсколКультФест» в поддержку Романа Фишкина, был своего рода генеральной репетицией подобных благотворительных мероприятий, а Роману желаем сил, терпения, оптимизма и скорейшего выздоровления!
Всем, кто желает помочь Роману Фишкину:
счёт для сбора средств: 4276070010992123
(на имя сестры — Булгакова Наталья Викторовна).
Лучший эколог Дона работает в Ростовском Водоканале
Лучший эколог Дона работает в Ростовском Водоканале
В преддверии Дня эколога распоряжением Правительства Ростовской области звание «Лучший эколог Дона» присвоено директору производственно-технического департамента АО «Ростовводоканал» Александру Жарову. Звания удостаиваются работники организаций, внесших большой вклад в охрану окружающей среды и рациональное природопользование региона, а также все те, кто способствует развитию природоохранной деятельности.
Александр Жаров 20 лет работает в Ростовском Водоканале, из них более 7 лет курирует вопросы экологии на предприятии. За это время при его непосредственном участии ресурсоснабжающей компании удалось реализовать ряд важных экологических проектов. Из последних — переключение сточных вод с очистных сооружений микрорайона Болгарстрой в городскую систему канализации и прекращение сброса вод в реку Темерник, а также строительство и ввод в эксплуатацию комплекса сооружений повторного использования промывных вод, что позволило существенно сократить объем забора воды из Дона и снизить антропогенную нагрузку на реку.
«Присвоением мне звания «Лучший эколог Дона» Правительство, прежде всего, отметило мой коллектив, в особенности экологическую службу, которая целенаправленно занимается экологическими вопросами на предприятии, — отметил Александр Жаров. – Еще в 2005 г. Ростовский водоканал эксплуатировал 5 выпусков сточных вод, из них только выпуск 1 сбрасывал сточные воды после очистки».
В 2006 году, рассказывает Александр Жаров, в результате ввода в эксплуатацию коллектора 68 прекращен сброс по выпуску № 2 в реку Темерник с КНС «Северная-1». В 2008-м путем переключения промывных сточных вод в канализационный коллектор прекращен сброс по выпуску № 4 в балку Безымянная. В прошлом году предприятию удалось прекратить сброс сразу по двум выпускам. «Сегодня в работе у предприятия всего один выпуск — он так и называется выпуск №1 — с очистных сооружений на станции аэрации (ПП «РСА»). И теперь мы полностью сосредоточены на улучшении качества сброса и качества очистки сточных вод», — уточнил Александр Жаров.
Всего в Ростовской области звания «Лучший эколог Дона» удостоены 10 профессионалов. 8 июня их торжественно наградил донской министр природных ресурсов и экологии Михаил Фишкин.
Ростовский Водоканал провел детский экоквест с посвящением в «Зеленые агенты»
«Ростовводоканал» устранил все неисправности пожарных гидрантов, находящихся в ведении предприятия
Может ли совещательная демократия деполяризовать Америку?
Примечательно, что в большей части литературы, однако, отсутствовали слова, которые могли указывать на «племенную» политическую идентичность, сказал Даймонд.
«В материалах брифинга и, по возможности, в дискуссии мы сознательно избегали следующих четырех слов: демократ, республиканец, Трамп, Обама. Мы пытались заставить людей просто говорить о проблемах, не создавая стереотипов ни о себе, ни друг о друге », — сказал он.
делегатов Citizen оставались в одной группе на протяжении уик-энда, что позволило им наладить личные связи друг с другом.Для некоторых это был первый раз, когда они активно взаимодействовали с людьми, далекими от их повседневной жизни. По словам Даймонда, консервативные профессионалы разговаривали с бездомными и людьми с низкими доходами, а также с руководителями компаний.
«Люди начали видеть друг в друге людей, — сказал Даймонд. «Они узнали друг друга и начали развивать то, что так редко встречается в нашем гиперполяризованном обществе: сочувствие».
Когда люди узнали, как предлагаемые изменения в политике повлияют на других людей, отношение изменилось.
Перед тем, как участников приняли участие в «Америке в одной комнате», их попросили оценить свою поддержку (или противодействие) около 49 политических предложений, которые они будут обсуждать. Исследователи обнаружили крайнюю партийную поляризацию между демократами и республиканцами по 26 предложениям. Но после уик-энда обсуждения две партии приблизились к 22 из 26 предложений, и в 19 из них движения были значительными, сообщили Фишкин и Даймонд в документе, представленном на собраниях Американской ассоциации политических наук в сентябре 2020 года.
Помимо опроса участников, исследователи также разослали аналогичные анкеты еще 844 американским избирателям, которые остались дома и не участвовали в совещательном эксперименте. Исследователи сообщили, что эта контрольная группа мало изменила свое мнение.
Партийная сортировка виновата в политическом тупике
Политический тупик в современной политике США можно объяснить усилением разделения демократических и республиканских партий, считает политолог из Стэнфорда Моррис Фиорина.
Преодоление политических разногласий
В 2019 году на курсе Sophomore College студенты отправились в Даллас, штат Техас, где они помогли провести знаменательный эксперимент, собравший в одной комнате более 500 зарегистрированных избирателей, представляющих политическое, культурное и демографическое разнообразие Америки.
Чат-бот модератора для гражданского дискурса
Первоначальный грантHAI помогает распространить разработанную Стэнфордом стратегию обсуждения на онлайн-платформу.
Одной из самых противоречивых проблем была депортация иммигрантов без документов. Перед обсуждением 79 процентов республиканцев поддержали предложение «иммигрантов без документов следует заставить вернуться в свои страны, прежде чем подавать заявление о легальном возвращении в США для постоянного проживания и работы». После обсуждения число сократилось вдвое: 40% заявили, что поддерживают эту политику.
Хотя в мероприятии «Америка в одной комнате» не участвовали иммигранты без документов, их истории рассказали присутствовавшие члены их семей или знакомые.Эти взгляды в конечном итоге убедили некоторых республиканцев, которые узнали о тяжелом положении беженцев и просителей убежища, более сочувственно относиться к иммигрантам, сообщают исследователи.
республиканца были не единственными, кто изменил свое мнение; Демократы тоже оказались под влиянием. Например, 70 процентов демократов поддержали политику, согласно которой «люди должны автоматически регистрироваться в более щедрой версии Medicare». Но после размышлений он упал до 56 процентов.
«Если у вас есть модерируемая дискуссия с разными людьми, вы открываетесь людям из разного социально-демографического фона и разных точек зрения, вы учитесь слушать их, а также говорить с ними.Если обсуждение будет достаточно глубоким, люди деполяризуются », — сказал Фишкин, отметив, что этот эффект не входил в намерения ученых, когда они разрабатывали упражнение. «Мы не планировали совещательный опрос с целью деполяризации, хотя, как выяснилось, он дал такой эффект».
Исследователи также обнаружили, что люди стали больше нравиться друг другу. После обсуждения неприязнь между двумя партиями уменьшилась: рейтинг республиканцев по «чувству термометра» демократов повысился на 13 пунктов.Рейтинг демократов республиканцами поднялся на 14 пунктов.
Масштабирование совещательной демократии
Фишкин признает, что для вовлечения общественности в совещательный опрос необходимы организация и инфраструктура; одна из основных критических замечаний заключается в том, что это дорого и своевременно управлять.
В течение длинных выходных в 2019 году — всего за несколько месяцев до пандемии COVID-19 — более 500 американских избирателей со всей страны собрались, чтобы обсудить некоторые из наиболее острых вопросов выборов 2020 года.(Изображение предоставлено: Елена)
Вот почему Фишкин и Алиса Сиу, заместитель директора CDD, работают над расширением масштабов метода. Например, они сотрудничали с Ашишем Гоэлом, профессором менеджмента и инженерии, и его командой, чтобы создать цифровую платформу для облегчения обсуждения. Вместо модератора-человека разговор регулируется чат-ботом. Благодаря такой онлайн-автоматизации нет предела тому, сколько американцев может принять участие — но только в том случае, если они захотят, — подчеркнул Даймонд.«Вам нужна преднамеренность», — сказал он.
Еще один способ распространения своего подхода Фишкин и Сиу — это школы. Они разработали инструментарий, чтобы помочь учителям включить совещательную демократию в учебную программу по изучению гражданского общества, которая включает исследовательские задания и упражнения для обсуждения, которые призваны моделировать среду, аналогичную той, что в America One Room, где учащиеся могут обсуждать проблемы друг с другом с взаимным уважением.
«На самом деле, мы считаем, что это более эффективная форма гражданского образования, чем обычное гражданское образование, потому что все очень активное лучше, чем что-то пассивное», — сказал Фишкин, указывая на данные одного исследования и другого общенационального эксперимента с участием более 300 старшеклассников, которые протестировали Стэнфордская онлайн-платформа для обсуждения.
Что открывает совещательная демократия
Фишкин и Даймонд утверждают, что совещательная демократия делает больше, чем просто раскрывает то, во что верят люди, — она также показывает, почему люди думают именно так. Ученые считают, что понимание того, что движет убеждениями и предположениями людей, может быть полезным инструментом для информирования и продвижения государственной политики.
«Знание, какие аргументы вызвали резонанс, и обоснование определенных аргументов может быть очень полезным для политиков в понимании того, хотят ли они вовлечь людей в решение проблемы», — сказал Даймонд.
Ученые надеются, что общественность, в том числе политики, обратит внимание на то, что их подход говорит об их соотечественниках-американцах.
«Одно из самых важных заблуждений относительно политической поляризации в Соединенных Штатах — это предположение о том, что люди и общество безнадежно разделены и что основная причина нашего политического паралича в Вашингтоне заключается в том, что мы все ненавидим друг друга, независимо от партийной принадлежности, и имеем эти непреодолимое разделение », — сказал Даймонд.
Даймонд и Фишкин говорят, что крайне важно найти возможности для включения обсуждения в политику и политическую систему, например, изменение структуры стимулов первичного голосования.Как правило, только высокомотивированные избиратели, которые, как правило, придерживаются более радикальных взглядов, приходят к голосованию на первичных выборах. По словам Фишкина, это приводит к выдвижению более радикальных кандидатов и к чувству среди избранных должностных лиц, что им не следует принимать участие в раздумьях, потому что они не могут позволить себе это политически.
«Мы должны институционализировать способы, которые позволят обществу более регулярно высказывать свое мнение о том, что они думают. Это, я думаю, способ положить конец антигражданской войне, в которой мы оказались в последнее время », — добавил Фишкин.«Есть ценность и даже радость в том, чтобы слушать друг друга и думать о спорах и жизненных перспективах, о которых мы раньше не задумывались».
Фишкин | Вызов Кристины Лафон перед совещательным минигосударством
Власть для минигосударства?
Ее аргумент против «принятия решений» для минигосударства, в своей основе, касается прав на демократическое участие тех, кто не имеет , а не , случайно выбранных для обсуждения. Почему они должны поддерживать принятие решений за микрокосмом, если его взгляды могут отличаться от их собственных реальных взглядов? Допустим, что если это хороший образец, микрокосм должен отражать взгляды общественности, прежде чем обсуждать их в целом.Но она правильно цитирует меня:
вдумчивые и осознанные взгляды, созданные в эксперименте , не получили широкого распространения. оставляет остальную часть населения в основном нетронутой. (Lafont 2019: 118, в оригинале курсив)
Ее вывод: «Это как раз проблема!» На мой взгляд: «Это именно решение.По ее мнению, сторонники принятия решений для совещательных минигосударств требуют «слепого уважения» к выводам, с которыми, по крайней мере, некоторые граждане действительно не согласны. Если трансформация мнений широко распространена, возможно, окончательные рассмотренные суждения могут отличаться от фактических выводов, которые на самом деле сделали многие граждане, которые еще не обсуждали.
Но Лафон и я согласны с тем, что те, кто не размышлял, скорее всего, будут «отстраненными и невнимательными». У них нет особых причин думать о сложностях политических вопросов, требующих трудных компромиссов.Если правительство прислушается к и через обычные опросы, они будут расширять возможности того, что, вероятно, будет совокупностью простых впечатлений общественности от звуковых фрагментов и заголовков. Не будет большим преувеличением сказать, что перед политиками стоит серьезный выбор — прислушиваться к мнению людей через обычные опросы или не слушать их вообще. Другими словами, слушайте людей, когда они не думают (или хорошо осведомлены) — или просто игнорируйте их взгляды. Ни то, ни другое не кажется удовлетворительным для реализации демократических устремлений.Хорошо спроектированное совещательное миниобщество предлагает возможность выхода из этой дилеммы. Именно этот «выход» критикует Лафонт в своей критике моей позиции.
Рассмотрим простой пример, когда в микромире произошла трансформация мнений. В 2011 году правительство Японии рассматривало возможность приватизации пенсионной системы. В конце концов, Япония быстро стареет, и соотношение работников, которые платят в распределительную государственную пенсионную систему, меняется — все больше и больше пенсионеров, которых поддерживает все меньше и меньше активных работников.Приватизация пенсионной системы, примерно по образцу чилийской реформы, имеет привлекательную логику: если каждый работник имеет свой пенсионный фонд и инвестирует его, то правительству не нужно беспокоиться об изменении соотношения пожилых людей. на пенсию. На каждого пенсионера есть фонд.
При первоначальных опросах около 70% населения поддержали эту «накопительную» систему. В ходе совещательного опроса 69% поддержали его до обсуждения, но только 29% поддержали его после обсуждения.Вместо этого возросла поддержка повышения налога на потребление, если деньги будут использоваться для поддержки финансов нынешней распределительной пенсионной системы. Народ Японии в микромире не желал брать на себя риск частных инвестиций для своей индивидуальной пенсии. Как только они полностью поняли предложение, они, по большому счету, его не поддержали. Так получилось, что у совещательного опроса были крупные медиа-партнеры, и правительство было хорошо осведомлено об этих результатах. В конце концов, логика решения в совещательном опросе была логикой, которой следовало правительство.
Лафон утверждает, что даже если микрокосм меняется, вы не знаете, станете ли вы одним из тех, кто изменится, или одним из тех, чьи взгляды останутся прежними после обсуждения. Если вы изначально были в 69%, почему вы должны поддерживать приватизацию, представленную меняющимися взглядами на микрокосм? По ее словам, зачем вам «слепо следовать» за кем-то, с кем вы, возможно, не согласны, если вы не участвуете в обсуждениях?
Прежде всего, необходимо отметить, что это не обязательно «вслепую».«Если проект будет реализован хорошо, будут последовательные и идентифицируемые причины, для изменения важного вопроса. В случае с Японией, очевидно, это был риск взять на себя ответственность за свою пенсию, а не получить что-то, гарантированное государством. Поддержка была сокращена вдвое, когда люди приняли это во внимание, и подавляющее большинство превратилось в чистое меньшинство. Если вы готовы следовать результатам демократических консультаций, каким из них вы должны следовать? Следите ли вы за первым опросом, который в значительной степени был впечатлением от звуковых фрагментов и заголовков, отражающих мало мыслей и мало информации, или за вторым, который стал результатом долгих выходных, напряженных дискуссий и предоставления сбалансированной информации и гражданской, небольшой группы обсуждения? Лафонт может ответить, что вам не следует ни того, ни другого.Вы просто верите в то, во что вы верите, как личность, и это конец дела. Но правительство и общество должны принять коллективное решение. Итак, вопрос в том, каков соответствующий общественный вклад в это решение? Если есть приверженность коллективному и демократическому решению , то возникает вопрос, за каким большинством следует последовать. Чтобы изменить пример, если присяжные проведут голосование до суда, а затем одно после (причудливый дизайн по очевидным причинам), вы осудите или оправдаете на основании первого или второго голосования? В случае с Японией, должно ли правительство следовать за многочисленными опросами, которые показали, что, когда общественность не задумывалась о проблеме, она хотела « накопительной системы », или если бы правительство следовало за совещательным опросом, который показывает гигантский сдвиг во мнениях, когда люди понимают и задумывались о последствиях той или иной пенсионной системы? Оба являются случайными выборками, в которых большинство людей не участвовало.Но только второе отражает взвешенные суждения общественности. Ключевой предпосылкой в переходе от индивидуального к коллективному решению является некоторое понятие демократии, включая приверженность правилу большинства, основанному на глубокомысленном мнении. В случае большинства вопросов политики хотим ли мы большинства, когда люди не думают, или большинства, когда они думают?
Трилемма и второе место
Второй главный аргумент, который я хочу рассмотреть, — это критика моей работы Лафонтом, согласно которой я полагаюсь на «трилемму» демократических реформ для обоснования довольства «второсортным».«Трилемма — это мое название явно вынужденного выбора между политическим равенством, обсуждением и массовым участием. Это своего рода дилемма с тремя углами. Она права в том, что я давно утверждаю, что приверженность любым двум из этих принципов обычно подрывает третий (Fishkin 2009). И, следовательно, говорит она, я просто соглашусь на комбинацию обдумывания и политического равенства (достигаемого посредством случайной выборки) для совещательного микрокосма и отказываюсь от идеи иметь все три.
Однако в книге «Демократия, когда люди думают» (Fishkin 2018) я прямо представляю трилемму как проблему, которую можно преодолеть с помощью совещательных систем, которые облегчат стадию массового обсуждения (Fishkin 2018: 7–9). Я утверждаю: «В конечном итоге нам нужно нечто большее, чем совещательные микрокосмы людей. Нам нужен совещательный макрокосм — совещательное общество. Как это сделать? »(Фишкин 2018: 7). Затем я отсылаю читателя к последним разделам книги, особенно к обсуждению дискуссионных систем (Fishkin 2018: Part IV).Здесь я повторно представляю идею Дня размышлений , предложение, которое Брюс Акерман и я выдвинули в 2004 году (Ackerman, & Fishkin 2004). Идея заключалась в том, чтобы взять национальный праздник и выплатить каждому стипендию для участия в обсуждении модели совещательного голосования в своих местных сообществах. Представьте себе сотни тысяч собраний по 500 человек в каждой, разбитых на обсуждения по дюжине или около того, с пленарными заседаниями, на которых они собираются вместе, чтобы задать вопросы небольшим группам, представленных конкурирующими экспертами и политиками из соответствующих партий.Предложение было сочтено утопичным из-за стоимости. Однако стоимость может быть значительно снижена за счет стратегии проведения дискуссий в рамках национального Дня обсуждения в Интернете с большим количеством небольших групп. Мы уже проводим совещательные опросы онлайн с видео-обсуждениями в небольших группах и пленарными сессиями с конкурирующими экспертами. Так почему бы не рассмотреть возможность массового расширения с помощью технологий? Фактически, мы сотрудничаем с командой в Стэнфорде под руководством профессора Ашиша Гоэла в области управленческих наук и инженерии над разработкой автоматического модератора, который можно было бы использовать для масштабирования процесса обсуждения на большое количество различных участников, набранных через социальные сети.(Фишкин и др., 2019). Это модерируемые обсуждения в небольших группах, подобные тем, которые обсуждаются в совещательном опросе. Они заканчиваются периодом размышлений и решений по наиболее важным вопросам, которые стоит задать на пленарных заседаниях с группами конкурирующих экспертов. Мы успешно применили его в рамках совещательных опросов в различных местах, в том числе совсем недавно в городе Токио по вопросам солнечной энергии. Сейчас мы применяем автоматизированного модератора к более крупным испытаниям и реалистично планируем начать его масштабирование.
Почему бы просто не использовать модераторов-людей? Идея Дня Обдумывания предполагает создание очень большого числа малых групп, в конечном счете, определенно сотен тысяч. Для такого сценария автоматизация значительно поможет масштабированию. Но достоинства автоматического замедлителя, постоянно совершенствующегося, должны проверяться эмпирически в контролируемых экспериментах. Я подробно останавливаюсь на этом, чтобы показать серьезность нашего интереса к масштабированию обсуждения за пределами случайной выборки. Если нам удастся достичь этой цели, разногласия с Лафонтом в значительной степени исчезнут, по крайней мере, по первому требованию.Предположим, что практически все обсуждают, поэтому никто не окажется в положении, когда ему придется слепо следить за обсуждениями, в которых они не принимали участия. Я считаю, что идея Дня Обдумывания не просто утопична. Это моя попытка ответить на проблему создания «первой лучшей» альтернативы, которая была бы как совещательной, так и совместной. Даже если это еще не было достигнуто, нет никаких конкретных технологических или эмпирических ограничений, которые могли бы помешать его реализации. Это просто вопрос коллективной политической воли.
Моя позиция в отношении критики Лафонта заключается в том, что подход систем обсуждения, кульминацией которого является День обсуждения, следует подвергнуть той же проверке, что и предложение Лафонта о решении, которое было бы как совещательным, так и совместным. Несмотря на многие замечательные аспекты последнего раздела Лафон, я не могу найти сопоставимого плана того, как она могла бы создать систему, которая была бы одновременно совещательной и совместной. Я считаю, что это сторона участия недооценена.
Добавление дня обсуждения приводит к изменению фокуса.Дизайн явно отличается от совещательного опроса, поскольку шкала не ограничивается стратифицированной случайной выборкой. Следовательно, происходит потеря внимания к гипотетическому утверждению, которое оправдывает связь совещательного опроса с выработкой политики: это то, что люди , , подумали бы о проблеме при хороших условиях для размышления над ней. Когда образцы перестают быть репрезентативными, теряется ключевая предпосылка этого аргумента. Обобщение на основе нерепрезентативных выборок мало что скажет нам о том, что подумает все население.Однако достигается кое-что еще — полезный опыт обсуждения для участников, а также возможность изменить мнение в более широком обществе. Если бы почти все обсуждали, не было бы необходимости в совещательном опросе. У нас был бы совещательный макрокосм (а не микрокосм), по сути, совещательное общество. Мы могли бы даже представить себе, что опрос на выходе из массового обсуждения может быть использован для представления совокупных просмотров. Что еще более важно, почти все будут участвовать, и очень немногие останутся без внимания.Очень немногие, если таковые имеются, окажутся в положении, против которого возражает Лафон, вынуждены следовать мнению тех, кто размышляет, в то время как один остается в стороне. Действительно, если предположить, что все зарегистрированные избиратели приглашены, то, если кто-то не участвует, то это по их собственному выбору. Конечно, всегда есть сложности — те, кто болеют, инвалиды, нуждаются в уходе за детьми или в помощи. В наилучшем воплощении идеи Дня обсуждения будут приложены особые усилия, чтобы помочь таким зарегистрированным избирателям, и весь процесс будет максимально инклюзивным.Мы хорошо привыкли к этим методам, способствующим включению в совещательный опрос. Нет никаких причин не делать аналогичные эффекты с Днем размышлений.
Лафонт прав в том, что, хотя я рекомендую День обсуждения в сочетании с другими совещательными процессами как свое «первое лучшее» решение, я предлагаю совещательное голосование в качестве второго лучшего решения, которое может озвучить взвешенные суждения общественности и способствовать формированию общественного мнения и волеизъявления общественности. . В конце концов, в книге утверждается, что критически важный недостающий компонент в наших нынешних конкурентных демократиях — это некая площадка для формирования общественной воли.Все пытаются исказить и даже задушить волю народа, в то же время ссылаясь на нее после завершения выборов. Если не будет четкой связи между волей общества и тем, что фактически делается, вся суть — и ключевая легитимирующая функция — демократических практик будет потеряна. По общему признанию, вторые лучшие решения — это частичные решения, но они срочно необходимы во время нынешнего демократического спада. Этот сценарий является вторым лучшим, потому что он не обеспечивает адекватных условий для массового участия.Однако, как и судебные дела, на которые опирается Лафонт, результаты совещательного голосования, вероятно, будут широко освещены в СМИ. В этом смысле они привлекут широкую общественность. Но настоящих актов участия миллионов определенно не будет. На мой взгляд, ключевым моментом является пересечение границы между тем, что Бернар Манин (1997) называет «демократией аудитории» для зрителей, и фактическим активным обсуждением.
Давайте обрисуем трилемму более подробно, чтобы показать, почему это так сложно. Я считаю, что стратегия, которую я описываю в книге «Демократия, когда люди думают» , предлагает возможное решение, потому что она опирается на предложение о Дне обсуждения, которое фактически вовлекло бы большую часть населения в массовое обсуждение.Следовательно, я считаю, что Лафонт не попадает в цель, когда она критикует меня за то, что я не решил эту трилемму и в результате был доволен вторым результатом. Она почти полностью полагается на Fishkin 2009, а не на Fishkin 2018. В первом я обрисовываю проблему. В последнем я пытаюсь наметить решение. Мы вернемся к этому ниже.
В более общем плане, такая же критика может быть подвергнута ее подходу к «концепции участия в совещательной демократии», поскольку ее подход не является, по крайней мере, на мой взгляд, действительно партисипативным.Он основан на теоретической возможности предъявить иск, в котором не будет участвовать подавляющая часть населения. «Участие» с точки зрения, защищенной здесь и указанной выше, означает действия «основной части населения», а не нескольких люди, подающие от их имени судебные иски. Голосование на национальных выборах является примером практики массового участия, хотя обычно она не носит совещательного характера. Требуются новые институты, чтобы эффективно сочетать массовое участие и обсуждение.Раздел моей книги «Системы обсуждения» описывает одну попытку конкретизировать такое решение, прежде всего потому, что оно завершается Днем обсуждения.
Я строю трилемму из трех принципов: политическое равенство, обсуждение и участие. Мой аргумент состоит в том, что наши традиционные политические институты не в состоянии реализовать все три. Выберите любые два и используйте наши знакомые демократические методы, чтобы реализовать их, и вы можете с полным основанием ожидать, что не удастся выполнить третье. Привлекательность выполнения всех трех заключается в том, что сочетание двух, особенно политического равенства и взвешенности, недостаточно без массового участия.Эти два аспекта — политическое равенство и обсуждение — обеспечат основу для взвешенных суждений, вытекающих из обсуждений, в равной степени отражающих всех людей. Но без массового участия эти решения не повлекли за собой фактического участия всех граждан, которые, как ожидается, будут жить с такой политикой. Их взгляды представлены через политическое равенство (как воплощено в хорошо проведенной случайной выборке), но это не то же самое, что реальное участие.
Этот первый вариант, сочетающий в себе политическое равенство и взвешенность, может быть реализован с помощью совещательного микрокосма, выбранного путем случайной выборки.Это вариант, за который меня критикует Лафонт, поскольку он приводит к тому, что одни люди вынуждены следовать выбору других. Случайная выборка по самой своей конструкции не учитывает большую часть населения. Теоретически случайная выборка — не единственный метод сочетания политического равенства и обсуждения. Если бы можно было каким-то образом заставить почти всех размышлять, то их равное участие можно было бы совместить с обдумыванием. Фактически, это суть Дня Обдумывания, к которому мы еще вернемся. Но для большинства целей наиболее практичный способ реализовать сочетание политического равенства и взвешенности — это сознательный микрокосм, выбранный путем жребия или случайной выборки.Он олицетворяет политическое равенство, потому что дает всем равные шансы быть избранным. И он может быть разработан для реализации хороших условий для обсуждения. Но поскольку большая часть населения не участвует, массовое участие игнорируется.
Рассмотрите второй вариант, сочетающий обсуждение и массовое участие. Большинство граждан в большинстве случаев не тратят время и силы на глубокое обсуждение вопросов. Можно разумно ожидать, что те, кто воспользуется возможностью, будут нерепрезентативными для остальной части населения.Представьте себе общественные собрания, созываемые благонамеренными гражданскими группами. Обсуждение требует времени и усилий (и гражданской инфраструктуры для организации возможностей). Положение граждан в массовом обществе делает их легко подверженными стимулам «рационального невежества» по большинству общественных вопросов (Даунс, 1957). Если у меня один голос или один голос из миллионов, почему я должен тратить много времени и усилий на какой-то сложный вопрос, по которому мой индивидуальный голос или мое личное мнение не будут иметь никакого значения? Конечно, некоторые воспользуются возможностью ответить на общественные вопросы.Но самостоятельное широкомасштабное участие в совещательном процессе неизбежно нарушит политическое равенство, будучи нерепрезентативным.
Остающийся в трилемме вариант, сочетающий участие и политическое равенство, подрывает обсуждение. Как уже отмечалось, у отдельных граждан в крупном национальном государстве мало рациональных стимулов к тому, чтобы получать информацию или тратить сколько-нибудь значительное время и усилия на обсуждение общественных вопросов. Их индивидуальные голоса или мнения не будут иметь никакого значения.Хотя можно проводить серьезные публичные дискуссии по важным вопросам, дискуссии, для которых общественность может предоставить аудиторию, гораздо труднее и необычнее заставить большую часть массовой публики действительно размышлять. Возможно, Брюс Акерман (1991) прав в том, что могут быть «конституционные моменты», когда общественность настолько глубоко вовлечена в конституционные вопросы, что они получают эффективное массовое согласие на общее понимание обществом конституции. Но он привел только аргументы в пользу американского основания, реконструкции, нового курса и совсем недавно движения за гражданские права (Ackerman 2014).Необычный характер этих периодов показывает, что они возникают не по институциональному дизайну. А нормой является то, что он называет «нормальной политикой», когда такая массовая мобилизация — это в основном далекое воспоминание.
Если заинтересованные обсуждения массовой публики наиболее реалистично представить как происходящие только в определенный период (конституционный момент, который может длиться более одного момента), то большинство людей большую часть времени будут в состоянии жить. с конституцией (или пересмотренной конституционной интерпретацией), в обсуждении которой они не участвовали.Скорее они являются аутсайдерами этого процесса, пленниками того, что может быть давно умершими поколениями. В этом смысле они не так уж сильно отличаются от граждан за пределами минигосударства, созванного в нынешнем поколении. В обоих случаях нам не нужно думать о них как о «слепом следовании» тому, что решили другие. В обоих случаях причины могут быть оживлены, чтобы у нас была живая конституция и живая совещательная полития.
Если доводы руководящих органов, таких как законодательный орган, не будут доведены до всеобщего сведения, тогда мы все окажемся в положении «слепого следования» приказам правительства, даже если решения принимаются должным образом учрежденными властями.Дж. С. Милль предложил амбициозную картину того, как законодательный орган должен связать свои рассуждения с рассуждениями общественности. Его идеи могут напрямую распространяться на проблему микрокосмического обсуждения в мини-публике и ее отношения к тем, кто не размышляет. Милль считал, что законодательный орган должен действовать как то, что он называл «Конгрессом мнений»:
Где каждый человек в стране может рассчитывать на то, что найдет кого-то, кто высказывает свое мнение так же или лучше, чем он мог бы высказать это за себя — не только с друзьями и сторонниками, но перед лицом противников, который будет испытан враждебными спорами; когда те, чье мнение отвергается, чувствуют удовлетворение, что его слышат и отвергают не просто волевым актом, а по причинам, которые считаются более важными, и считают себя таковыми представителям большинства нации; где каждое мнение в стране может собраться с силами и избавиться от любых иллюзий относительно числа или силы своих приверженцев.(Мельница 1861, 68)
У Конгресса общественного мнения такое же распределение мнений, как и в стране в целом («где каждое мнение в стране может собраться с силами и избавиться от любых иллюзий относительно числа или силы его сторонников»). Каждый человек может обнаружить, что его точка зрения пропагандируется «так же хорошо или лучше, чем он мог бы высказать ее за себя», а затем она «проверяется неблагоприятными спорами», продолжая диалог, в котором высказываются ответы на высказанные мнения и, предположительно, ответы на них включите непрерывный диалог.И, наконец, когда делаются выводы, те, «чье мнение отвергается, чувствуют удовлетворение от того, что его выслушивают и отвергают не просто волевым актом, а по причинам, которые считаются более важными». совещательный орган, где люди информируются на основе аргументов других, где существует определенная мера существенного баланса в обмене аргументами, где разнообразие взглядов сопоставимо с мнениями общества в целом, и где представители участвуют сознательно и сознательно. взвешивание аргументов по существу.
Итак, совещательное минигосударство, как и видение Милля идеального законодательного органа, не должно осуждать своих граждан слепо следовать его выводам. Он может установить контакт с гражданами по обе стороны основных разногласий и воплотить эти позиции в жизнь в дебатах.
Тем не менее, аргумент состоит в том, что обычно нельзя ожидать, что наши привычные демократические практики будут реализовывать все три ценности одновременно. Это может происходить в редких исторических случаях, таких как кризисы, которые стимулируют конституционные моменты Аккермана, но состояние гражданина в массовом обществе обычно не способствует широкому совещательному участию.
Еще одно слово о демократичности аудитории. Если все сделано правильно, совещательный микрокосм может достичь политического равенства и обсуждения, но он не выполняет нашу остающуюся ценность — массовое участие. Массовое участие — это своего рода универсальное согласие. Это делает нас активными участниками обсуждения, а не просто зрителями. В сознательном микрокосме задействованные числа представляют собой крошечные доли населения, иногда отбираемые случайной выборкой, иногда квотной выборкой, а иногда и из самоподобных групп.Но все люди, которые не были отобраны, не участвуют, кроме, возможно, опосредованно через телевидение, Интернет или сообщения в прессе. У нас есть некоторые скромные доказательства того, что просмотр по телевидению микрокосмического обсуждения, такого как совещательный опрос, может иметь небольшое влияние на взгляды людей на самих себя, на свою политическую эффективность и на чувство гражданской активности. 2 Но такие медиа-эффекты на самом деле мало что делают, чтобы побудить людей задуматься над собой или стать более информированными.
По самой своей природе микрокосмические размышления предназначены для немногих, а не для многих. Чтобы реализовать нашу ценность массового участия наряду с политическим равенством и дискуссией, нам необходимо привлечь многих. Однако, как мы видели при обсуждении массовой демократии, как только мы вовлекаем многие — миллионы избирателей в крупномасштабное массовое общество, — мы сталкиваемся с проблемами рационального невежества и отсутствия стимулов для тех, кто участвует, также выздоравливать. сообщил. И снова мы сталкиваемся с очевидным вынужденным выбором, при котором мы не можем достичь всех трех ценностей одновременно.
Если мы объединяем участие и равенство, мы одинаково учитываем мнения всех, и благодаря этому участию мы получаем фактическое массовое согласие. Но это обычно не информированное или продуманное согласие. Почему так должно быть? Обычно это молчаливое согласие невнимательной и, возможно, манипулируемой публики. С другой стороны, если мы объединим равенство и взвешенность, мы будем считать представление обдуманных суждений общественности, но связь с массой избирателей происходит только через их равное рассмотрение посредством случайной выборки.Реального массового участия нет. В случае оставшегося варианта, обсуждения и участия, мы можем с уверенностью ожидать «искажения участия» или отсутствия равного подсчета голосов. В основном это определенные группы, которые особенно заинтересованы, кто будет участвовать. Искаженное участие почти наверняка приведет к искаженному обсуждению, потому что некоторые голоса и точки зрения будут упущены, а другие представлены чрезмерно. В самых предсказуемых практических условиях можно обойти эту трилемму и никогда не добиться выполнения всех трех принципов.Нам нужны новые институциональные схемы, чтобы получить все три. И если мы не достигнем всех трех, у нас будет демократия, искаженная отсутствием политического равенства, отсутствием массового участия или отсутствием обсуждения.
Суть моего обсуждения в Демократия, когда люди думают заключалась в том, что идея Дня Обдумывания может стать краеугольным камнем плана значимой реализации всех трех ценностей одновременно, позволяя проводить массовые дискуссии с участием в контексте политического равенства.Однако есть серьезные вопросы, есть ли у Лафон аналогичный план. Ее раздел о «совместном обсуждении» опирается не на институциональную структуру для широкого участия в обсуждении, а на теоретическом праве всех граждан подавать иск. Теоретическая возможность осуществления этого права не способствует массовому участию. Большинство граждан в большинстве стран никогда не возьмут на себя никаких усилий и затрат на судебный процесс или иное юридическое требование в отношении своих прав. Процент массового населения, который участвует, будет ничтожным, возможно, сравнимым с процентом тех, кто участвует в мини-публике, которую она критикует за то, что она не учитывает слишком много людей.Лафонт может возразить, что это право распространяется на всех. И я согласен. Но такая форма включения не предполагает массового участия. Можно даже утверждать, что минипублика, образованная случайной выборкой, если все сделано правильно, также является инклюзивной. У всех есть равные шансы быть избранными — шанс, который реализуют лишь немногие, точно так же, как попытки подать иск или подать какое-либо другое официальное юридическое требование осуществляются очень немногими. В обоих случаях можно утверждать, что те, кто не участвует, могут застрять в отслеживании результатов, возможно, слепо, возможно, с пониманием причин.В этом смысле я считаю, что ее критика мини-публики в той же мере применима к ее собственному решению.
Мой центральный вопрос о последней части книги: действительно ли предложение Лафон о «совещательном участии» предполагает участие? Если так, то кажется необходимым задействовать сценарий, по которому реализуется массовое участие. Но она не предлагает для этого никакого сценария, какого-либо институционального дизайна. Большинство людей даже не подозревают о судебных исках, затрагивающих их основные права. И даже если бы они были, что бы они с ними сделали? Они могут их обсудить.Они могут продемонстрировать. Но без объяснения того, как юридическое оспаривание может вызвать массовые иски, этот теоретический ход в значительной степени неполон. Однополые браки — удачный случай. Но во время этого администрирования многие основные права многих ключевых групп были предметом судебных исков, и судебные решения не могут надежно привести к их защите. Еще до прихода к власти тот же Верховный суд, на который ссылается Лафон, отменил ключевые положения Закона об избирательных правах 1965 года на том основании, что, по его мнению, право голоса для чернокожих больше не представляет собой достаточно распространенную проблему.Судебные решения, которые, как надеется Лафон, исправят наши самые основные нарушения прав, иногда могут быть источником этих нарушений. Мы не можем сосредоточиться только на наиболее успешном случае (однополые браки) и игнорировать все другие проблемы, которые привели к безуспешным судебным процессам, направленным против этой администрации (или любой другой).
Я полностью согласен с Лафонтом, что нам нужно нечто большее, чем участие в минигосударствах. Я выражаю это в книге, говоря, что нам нужно совещательное и активное общество (то, что я называю в книге «совещательный макрокосм»).Я также думаю, что мы, вероятно, согласны с некоторыми приложениями совещательного голосования. Все зависит от того, что она подразумевает под «властью принятия решений». Если в ходе обсуждения выносятся рекомендации и они принимаются должным образом избранными властями, это, на мой взгляд, отражает некоторую степень полномочий в принятии решений. В случае с Монголией и совсем недавно в случае с Исландией совещательный опрос дал рекомендации об изменениях в конституции. В Монголии некоторые из этих изменений уже приняты. В Исландии мы еще не знаем, но могут быть.А если да, то является ли это нарушением запрета Лафона на то, чтобы минигосударства имели право принимать решения? 3
Раньше моя работа в области совещательной демократии подвергалась критике, потому что проекты изначально были просто телевизионными программами и не имели заметной связи с процессом принятия решений. Но мы быстро перешли к поиску точек входа, где наши существующие демократические институты могли бы учитывать представительные и информированные мнения общественности. Это была наша попытка ответить на критику о том, что обсуждение — это «пустая болтовня», не имеющая никакого эффекта.Если мы будем следовать строгим правилам Лафонта в отношении принятия решений, мы обнаружим, что возвращаем время назад к стадии «простых разговоров». Я считаю, что работа по всему миру с совещательными опросами и собраниями граждан достигла политического воздействия, которое олицетворяет жизнеспособный путь к демократическим реформам. Возможно, Лафонт захочет пояснить свою критику «власти принятия решений» для этих собраний, поскольку многие дела попадают в серую зону: совет предлагает минигосударство; это не является обязательным, но это также принимается другими компонентами в совещательной системе.Таким образом, это повышает легитимность и оперативность выработки политики, когда ей следуют.
Лафонт сравнивает свою концепцию участия в совещании с голосованием. Но голосование не только теоретически доступно каждому (при условии, что мы избегаем подавления избирателей). Это наиболее распространенная форма фактического массового участия в большинстве современных демократий. Если бы в Дне обсуждения участвовало большинство избирателей, это также было бы формой фактического массового участия в совещаниях. Но если большинство людей не пользуются правами, которые Лафон определяет для судебного оспаривания, разве они не находятся в положении неучастников, как и граждане, которые не были выбраны в совещательном опросе? Разве их не принуждают принимать, возможно, слепо, результаты судебных споров, в которых они не принимали участия? Лафон, кажется, отвечает, говоря, что дальнейшее участие в массовых обсуждениях было бы идеальным, но не обязательным.Разве это не похоже на второе место? Второй вариант — это сценарий, в котором участвуют несколько человек; лучше всего было бы, когда это делают почти все. Но тогда нам нужно жизнеспособное предложение о том, как заставить большинство людей размышлять, даже теоретически. Лафон может сказать, что она философ, а не политолог, но вся эта область является междисциплинарной связью. Мы должны работать вместе, чтобы решить, как решить эти проблемы. Критика Лафон настолько широка и сильна, что, боюсь, она применима как к ее собственному решению, так и к работе остальных из нас.Я с нетерпением жду дальнейших итераций этого диалога, в которых мы сможем попытаться решить эти проблемы вместе. А пока, совещательные демократы, прочтите эту книгу!
Акерман Б. (1991). Мы, люди: Фонды . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.
Акерман Б. (2014). Мы, люди: революция в области гражданских прав . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета. DOI: http://doi.org/10.4159/harvard.9780674416499
Акерман, Б., и Фишкин, Дж.(2004). День Обдумывания . Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета.
Даунс, А. (1957). Экономическая теория демократии . Нью-Йорк: Харпер и Роу.
Фишкин, Дж. (2009). Когда люди говорят: совещательная демократия и общественные консультации . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Фишкин, Дж. (2018). Демократия, когда люди думают: оживление нашей политики через общественное обсуждение . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.DOI: http://doi.org/10.1093/oso/9780198820291.001.0001
Фишкин, Дж., Гарг, Н., Гелауфф, Л., Гоэль, А., Мунагала, К., Сакшувонг, С., Сиу, А., и Яндамури, С. Делеберативная демократия с платформой онлайн-обсуждения . Стэнфорд, Калифорния: Центр совещательной демократии, Стэнфордский университет. Доступно по адресу: https://cdd.stanford.edu/2019/automateddeliberationplatform https://cdd.stanford.edu/2019/automateddeliberationplatform
Лафонт, К. (2019). Демократия без ярлыков: коллективная концепция совещательной демократии .Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. DOI: http://doi.org/10.1093/oso/9780198848189.001.0001
Манин, Б. (1997). Принципы представительного правительства . Кембридж: Издательство Кембриджского университета. DOI: http://doi.org/10.1017/CBO9780511659935
Милл, Дж. С. (1861). Соображения относительно представительного правительства . Лондон: JW Parker, Son & Bourn. DOI: http://doi.org/10.1037/12186-000
Расински, К. А., Брэдберн, Н. М., и Лауэн, Д. (1999).Влияние освещения NIC в СМИ среди населения. В M. McCombs & A. Reynolds (Eds.), Опрос с человеческим лицом: эксперимент по соглашению по национальным вопросам в политической коммуникации (стр. 145–165). Махва, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум Ассошиэйтс.
Стэнфордский центр совещательной демократии. (нет данных). Доступно на https://cdd.stanford.edu https://cdd.stanford.edu
Фишкин: Кто будет учитывать при переписи населения 2020 года? | Texas Law News
На этой неделе была опубликована статья Texas Law Prof.Последняя статья Джозефа Фишкина, Правое крыло предприняло атаку на репрезентацию , в Washington Post. В нем он обращается к вопросу об иммиграционном статусе, который потенциально может быть добавлен к переписи населения 2020 года. Проф. Фишкин утверждает, что представительство в соответствии с Конституцией предоставляется не только избирателям, но и всем людям. Следовательно, каждый человек имеет значение и действительно должен считаться. Мы поговорили с профессором Фишкиным, профессором права Маррса Маклина, об этой статье, его надеждах на дальнейшие исследования и защиту идеи, что все мы считаем одинаково, и о том, о чем будет его следующий большой проект.
Вы находитесь в самом разгаре завершения большого книжного проекта (о Конституции и олигархии, написанного с профессором закона Техаса Уильямом Форбатом), но были вынуждены отложить его, чтобы написать эту статью и сообщение в блоге о Балкинизация, обе из которых, в свою очередь, требуют обзора закона в William & Mary Law Review прошлой весной. Эта тема должна быть для вас очень важна. Это почему?
Это одна из проблем, по которой, я действительно думаю, мы упустили из виду важную конституционную идею — и с приближением переписи населения 2020 года проект помощи всем напоминаниям начинает ощущаться довольно срочным.С самого начала республики наша перепись не просто учитывала граждан — она учитывала каждого человека, живущего в Соединенных Штатах. Когда пришло время выделять представителей, мы всегда делали это на основе численности населения, считая всех, хотя гражданская война заставила черных людей засчитывать столько же, сколько и белых. Идея о том, что все мы считаем равными, является одной из тех фундаментальных конституционных идей, которые могут помочь закрепить нашу политику и, в любом случае, в одном отношении не дать ей упасть до самого конца.Прямо сейчас у нас есть особая потребность в подобных идеях. Мы живем в период интенсивной приверженности как голосованию, так и иммиграции. Я думаю, что важно не упускать из виду тот факт, что наша система была создана для подсчета всех людей и для выделения представителей для всех людей, включая людей, которые не могут голосовать, таких как дети и неграждане. В отличие от множества сложных вопросов, на этот вопрос мы внесли значительную часть ответа в текст Конституции.Но это не значит, что все об этом знают.
Как эти новые сочинения на тему виртуального представления и «подсчета всех людей» связаны с другими вашими сочинениями и исследованиями?
Мой соавтор по проекту книги может посмеяться над этим вопросом. Но я вижу несколько важных связей между этим и этим проектом. Одна из них заключается в том, что Конституция — это не только то, значение которой мы решаем в судах. Законодатели и должностные лица исполнительной власти также играют важную роль в формировании смысла Конституции с течением времени.Вопрос о том, кто имеет значение, является серьезным конституционным вопросом, но борьба по этому поводу ведется в законодательных органах, федеральных агентствах, таких как министерства торговли и юстиции, а также в драках на уровне штата и даже на местном уровне. Так и должно быть. Хотя суды могут в конечном итоге пересмотреть многие из этих действий (и должны), также важно, чтобы государственные деятели на всех уровнях действовали с пониманием своих собственных конституционных обязанностей. Одна из нитей книжного проекта — аргумент о том, что американцы, особенно американские либералы, должны отказаться от мысли о том, что всю важную работу по толкованию конституции выполняет Верховный суд.
Вы поместили эту важную тему в Washington Post, на видном, очень заметном месте. Как вы надеетесь, что произойдет с продолжением разговора, как с вашими коллегами по академии, так и с теми, кто пишет о политике для непрофессиональной аудитории?
К счастью, я думаю, что это область, где есть огромный простор для дальнейшей работы, как в области науки, так и в журналистике и разного рода пропагандистской деятельности (и с разных сторон) вокруг этого вопроса. В этой статье я надеюсь, что некоторые читатели Washington Post подумают об этом вопросе так, как не думали раньше, и увидят, что основной конституционный принцип поставлен на карту в дебатах о том, кто имеет значение.Я также надеюсь, что читатели соединят некоторые точки и немного яснее увидят, как различные усилия, одни из которых связаны с переписью, другие — с перераспределением районов, имеют общую цель. Я склонен думать, что мы все еще находимся на ранних стадиях нашего нынешнего рассмотрения вопроса о том, кто имеет значение. Честно говоря, я не знаю, чем будут развиваться эти дебаты. Но я хочу, чтобы мы вошли с как можно более открытыми глазами.
Эта книга с Уильямом Форбатом — о чем она и когда мы можем ожидать ее увидеть?
Спасибо за вопрос.Она называется «Конституция против олигархии» и должна выйти примерно через год. Речь идет о целой серии аргументов, которые раньше были конституционными аргументами, и которые больше не звучат так, — аргументы об экономическом неравенстве и концентрации экономической и политической власти. В течение первых полутора веков американской истории политики, юристы и простые американцы понимали, что в Конституции есть что сказать, например, об антимонопольном законодательстве, трудовом праве, налоговом праве и даже о валютном регулировании, чего сегодня нет. звучит особенно стройно.Это были области, которые сформировали политическую экономию нации, основу нашего конституционного строя. Наша книга рассказывает о том, что означало для этих идей работать вместе с более знакомыми конституционными принципами, такими как расовая интеграция. Это набег на прежний конституционный мир. В конце мы спрашиваем: что бы это значило и что нужно, чтобы вернуть этот потерянный мир?
Наконец, чему вы будете учить дальше и чего с нетерпением ждете в новом семестре?
Этой осенью я преподаю закон о дискриминации при найме на работу, это всегда мой любимый урок.Не обижайся на учеников других моих классов, но это правда. Это просто супер насыщенная и интересная тема. Так что я с нетерпением жду этого, а также, наконец, получу полный черновик книги.
Новая теория равных возможностей: Фишкин, Джозеф: 9780190639433: Amazon.com: Книги
«Эта революционная книга переосмысливает равенство с нуля, обращая внимание на неизведанные узкие места в стремлении к более справедливому обществу. Фундаментальный вклад». — Брюс Акерман, профессор права и политологии Йельского университета
«Джозеф Фишкин развивает метафору« узкого места »в мощную линзу для понимания структуры возможностей в нашем обществе и, таким образом, переделывает проект« равных возможностей »в путь, который одновременно нов и созвучен глубоко укоренившимся представлениям о справедливости.»- Синтия Эстлунд,
Кэтрин А. Рейн, профессор права, юридический факультет Нью-Йоркского университета
» Узкие места делает важный шаг вперед в осмыслении того, как способствовать значимым возможностям человеческого процветания в мире плюрализма, а также неравенство. Это глоток свежего воздуха среди застарелых дебатов по поводу абстрактных концепций равенства, но, что более важно, он намечает путь развития концептуальных и политических решений, который имеет огромные перспективы », — Роджерс М.Смит, Кристофер Х. Браун, заслуженный профессор политологии Пенсильванского университета
«Джозеф Фишкин предлагает новую важную основу для определения равных возможностей, которая выходит за рамки вопросов« заслуг ». Если то, что выглядит как «заслуга», чаще всего является результатом преимуществ, которые можно купить, как могут когда-либо быть «равными» возможности? Фишкин дает оригинальный ответ,
предлагая новые способы открытия возможностей путем устранения узких мест, которые есть сдерживает людей.»- Лани Гинье, профессор права имени Беннета Боски, Гарвардская школа права
» Узкие места укрепляет концепцию равных возможностей, одновременно устраняя ее сложности и пытаясь упростить свои амбиции. Наблюдения Фишкина о человеческом развитии также продвигают социальную модель инвалидности, в которой инвалидность рассматривается не как фундаментально
физиологическая, а скорее как социально сконструированная ». — Michigan Law Review
Джозеф Фишкин — доцент юридической школы Техасского университета, где он преподает и пишет о законе дискриминации и равных возможностях в различных сферах, от занятости до права голоса.
Это их вызов | Журнал STANFORD
В июле прошлого года в Пекине городские и местные партийные чиновники, ученые, журналисты и другие — всего около 40 человек — собрались в небольшом конференц-зале на седьмом этаже отеля China Youth Daily, CY Journalists ’Home. Здание, являющееся частью крупного штаба национальной газеты на улице Дунчжимэнь, находится в нескольких минутах езды на такси от площади Тяньаньмэнь, где войска Народно-освободительной армии разгромили продемократическое движение Китая в 1989 году.Учитывая, что мероприятие было выставлено как «серьезное обсуждение вопросов демократии», гостиница, принадлежащая медиаимперии Коммунистической лиги молодежи, могла показаться неправдоподобным местом проведения. Но в наши дни о демократии говорят повсюду. Институты, включая Коммунистическую партию, ищут способы обрести легитимность, поскольку округа становятся все более нетерпеливыми по отношению к коррупции и решениям, в которых они мало или вообще не имеют права голоса.
Встреча была семинаром по процессу общественных слушаний и участию общественности в принятии бюджетных решений; он длился весь день, а для некоторых приверженцев неофициально перешел в следующий.Люди приезжали со всех концов — Пало-Альто, Хобарта на Тасмании, Гонконга и различных частей материкового Китая, — но, что наиболее важно, из Венлинга, прибрежного города с населением 1,5 миллиона человек, расположенного примерно в 185 милях к югу от Шанхая в провинции Чжэцзян.
Венлинг известен на местном уровне многими вещами, в том числе своей большой приливной электростанцией. Но для этой группы город был важен по другой причине: один из входящих в его состав поселков, Цзегуо, недавно сделал огромный шаг вперед в отношении общественных слушаний, и некоторые из участвовавших в них организаторов были рядом.
Целью эксперимента Zeguo было помочь горожанам прийти к информированному мнению о том, как потратить городской бюджет на общественные работы в размере 40 миллионов юаней (5 миллионов долларов). Официальные лица сначала набрали 275 жителей, используя случайную выборку, чтобы гарантировать точное представление всего населения. Затем они разделили 257 участников на небольшие группы и с помощью местных школьных учителей, прошедших подготовку в качестве модераторов, провели с ними многочасовые обсуждения плюсов и минусов 30 различных инфраструктурных проектов, включенных в список текущих дел города.В конце дня группа — к тому времени их количество сократилось до 230, но все еще статистически репрезентативна — отобрала 12 проектов.
Но то, что случилось потом, действительно стало для всех желающим. Окончательный перечень проектов, в котором предусматривались новые очистные сооружения, парк и другие удобства, но отклонялись планы строительства еще одной городской площади и несколько проектов строительства дорог, был представлен на съезд местного населения и одобрен 84 из 92 депутатов.
Общественное мнение воплотилось в официальных действиях.
История опроса Zeguo восходит к работе двух ученых: профессора Стэнфорда Джеймса Фишкина и Хэ Баоганга, профессора международных исследований в Университете Дикина в Мельбурне, Австралия.
Фишкин, заведующий отделом коммуникации и директор центра совещательной демократии, приехал в Стэнфорд в 2003 году из Техасского университета в Остине вместе со своей женой, профессором английского языка и ученым Марка Твена Шелли Фишер Фишкин. В 1988 году он разработал эксперимент в области социальных наук, получивший название «совещательный опрос», движимый убеждением, что обычные опросы общественного мнения собирают только поверхностные мнения, основанные в основном на заголовках и звуковых отрывках.
Напротив, совещательный опрос предполагает длительное обсуждение разных сторон вопросов. Обсуждение обычно проходит на конференции выходного дня, но Фишкин также организовал онлайн-опрос. По сути, все размышляют. «Это восходит к древним Афинам», — говорит Фишкин, где небольшие группы, выбранные по жребию, принимали важные общественные решения в рамках повседневной деятельности правительства.
Фишкин провел или участвовал в более чем 22 совещательных опросах по всему миру — по различным вопросам, от того, должна ли Австралия отказаться от монархии и стать республикой, до плюсов и минусов перехода Дании на евро.Опрашивая участников как до, так и после обсуждения, он и его коллеги снова и снова показывали, как сильно меняются взгляды людей после того, как они взвесили все стороны вопроса. Совещания с опросами часто транслируются по телевидению, а справочные материалы становятся доступными для широкой публики, чтобы способствовать просвещению и вовлечению общественности, а также способствовать исследованиям в области социальных наук.
Профессор Он открыл дверь судебному процессу в Китае. Уроженец Ханчжоу, столицы провинции Чжэцзян, который часто пишет о местном управлении в Китае, он искал лучший способ вовлечь людей в процесс принятия решений.Он пригласил Фишкина на семинар в ноябре 2004 года в Ханчжоу, чтобы объяснить свои методы — и, возможно, заставить их работать.
Вопрос был в том, где? В конце концов, Цзян Чжаохуа, секретарь партии Цзегуо, поднял руку в мастерской. А 9 апреля 2005 года совещательный опрос пришел в Китай.
Фишкин присутствовал и принимал участие в процессе через синхронный перевод. «Я почувствовал, как в течение дня нарастало возбуждение, когда люди осознавали, что партийные чиновники и местные власти действительно серьезно относились к их мнению», — говорит он.Насколько серьезно стало очевидно, когда в конце дня Цзян объявил, что порекомендует народному конгрессу все, что решит группа.
Не только это, но и партийные чиновники были настолько заинтересованы в обеспечении прозрачности опроса, что Фишкин сказал, что они улучшили его процесс. Как правило, совещательные подгруппы придумывают вопросы для постановки на пленарных заседаниях, а модератор, часто журналист, проверяет все поданные вопросы и составляет окончательный список. «Но в Zeguo они были настолько увлечены идеей случайной выборки, что случайно выбрали девушку-участницу и попросили ее случайным образом выбрать вопросы, залезая в корзину», — объясняет Фишкин.
Профессор Хэ, который три месяца спустя председательствовал на семинаре в Пекине, явно уделяет много времени секретарю Цзего Цзян. «Многие официальные лица не хотят отказываться от этой власти», — говорит он, вспоминая решение Цзяна продолжить эксперимент и одобрить результаты. «В других близлежащих городах чиновники по-прежнему получают деньги от делового сектора [за то, чтобы принимать правильные решения]». Действительно, когда он посетил Чжэцзян в начале года, был арестован за взятку.
Президент Ху Цзиньтао пришел к власти и предупредил, что, если не искоренить коррупцию, она уничтожит Коммунистическую партию, и с тех пор этот вопрос стал доминировать в чатах в Китае.В своих постоянных усилиях по обузданию коррупции Пекин требует от местных деревенских и городских властей проводить публичные слушания по более крупным проектам. Он отмечает, что мероприятие Zeguo не было первым форумом для общественного мнения. Но, как стало ясно из обсуждения на семинаре, другие слушания не являются совещательными упражнениями.
Фишкин расширил эту тему. «Сегодня утром мы услышали о некоторых ограничениях публичных слушаний», — сказал он. «По некоторым из них, во-первых, вопрос уже решен — общественность может сказать свое слово, но ее не слушают.Во-вторых, люди, которые участвуют в публичных слушаниях, часто не являются репрезентативными [потому что они выбираются организаторами] ». (Фактически, 11,6% опрошенных Zeguo были неграмотными, примерно столько же было принято среди населения города, но не менее достойно того, чтобы высказать свое мнение, утверждают исследователи.)
«В-третьих, люди редко могут говорить; большинство просто слушают », — добавил Фишкин, назвав это не демократией участия, а демократией аудитории.«В-четвертых, нет четких выводов — они открыты для интерпретации».
Большая часть встречи была посвящена обсуждению механики эксперимента Zeguo и возможности применения более научных форм опроса в других городах. Действительно, к тому времени, когда группа прервалась на обед, Фишкин уже объявил, что событие было неверным. «Это не просто старая серьезная дискуссия о демократии», — прорычал он с нескрываемой гордостью.«Это серьезное научное заседание для обсуждения демократии».
Был намек на интерес к эксперименту Zeguo не только на местном уровне. Ян Хайкунь, заместитель председателя Общества административного права Китая и член национального комитета влиятельной Китайской народной политической консультативной конференции, принял участие в семинаре и принял участие в обсуждении, которое проходило по разным направлениям.
Откровенно говоря об управлении, Ян часто цитируется в национальных средствах массовой информации, обычно призывая к более глубоким реформам, чтобы оправдать ожидания общества в отношении «чистого», упорядоченного правительства.«На мой взгляд, в Китае нет легализованных систем общественных слушаний, которые необходимы», — сказал Ян в более позднем обмене электронным письмом.
Но он добавил предостережение. «Прямо сейчас общественные слушания, включая демократическое обсуждение Венлинга [Цзегуо], применяются к бюджетным решениям. И они также могут быть применены к другим решениям, но если мы применим их к действиям правительственных чиновников или представителей партий, тогда, я думаю, нам следует уделить этому некоторое время ». В конце концов, демократия — это процесс обучения.«Но в конечном итоге никаких проблем». Ян предположил, что такие общественные слушания могут в конечном итоге применяться не только к решениям на местном уровне, но и к большим муниципалитетам или даже к вопросам провинциального или национального уровня, но опять же только постепенно.
Му Ифэй, глава отдела коммуникаций города Вэньлин, также считает, что у сложных общественных слушаний есть потенциал за пределами города. «Коммунистическая партия сейчас пытается демократизироваться, чтобы продвигать демократию в стране», — написал он по электронной почте. «Партия внедряет демократические системы через постоянные назначения представителей партий, опросы в комитеты и пилотные проекты, предполагающие открытые прямые выборы.”
И как партия идет, так и нация. «Китай управляется Коммунистической партией — без демократической партии в стране не будет демократии», — добавил Му.
И что секретарь партии Цзэго Цзян обо всем этом подумал? «Идея демократического обсуждения Цзегу заключалась в проведении демократического и научного эксперимента для принятия важных государственных решений. Дело 9 апреля стало еще одним важным шагом в понимании общественного мнения », — сказал он по электронной почте. «Это было исследование в рамках существующих политических рамок Китая — оно ознаменовало трансформацию процесса принятия решений.”
По иронии судьбы, в то время как опрашивающие компании продолжают измерять, какое место в общественном сознании занимают политические партии США, Фишкин считает, что его система аккуратно избегает партийной конкуренции, что потенциально облегчает ее продажу в однопартийных государствах, таких как Китай. Как он писал в статье об опыте Цзегуо, это «показывает, как правительства без партийной конкуренции или традиционные институты представительной демократии, практикуемые на Западе, могут, тем не менее, реализовать это». . . одновременно две фундаментальные демократические ценности — политическое равенство и разумность.”
Действительно, совещательный опрос мог бы обеспечить столь необходимый предохранительный клапан, чтобы предотвратить взрыв проектов на поле боя, потому что люди не имеют права голоса. «Около 30 человек были ранены в августе прошлого года, когда земельный спор в деревне недалеко от Чжэнчжоу [в провинции Хэнань, в глубине страны] перерос в ожесточенное столкновение с военизированной полицией, вооруженной слезоточивым газом и дробовиком», — сообщила Taipei Times в своем сообщении. Рассказ об усиленных мерах безопасности объявлен в августе.В этом заявлении министерство общественной безопасности сообщило, что 36 новых бригад по борьбе с беспорядками — в составе 500 военнослужащих или 600 в более крупных центрах — либо уже развернуты, либо уже развернуты.
Как признает сам Пекин, социальные волнения стремительно растут. Министр общественной безопасности Чжоу Юнкан недавно сообщил, что 3,8 миллиона человек приняли участие в 74 000 протестов в 2004 году, по сравнению с 10 000 протестами десятилетием ранее.Один энергичный аналитик подвел цифры и пришел к выводу, что где-то в Китае каждые пять минут вспыхивает демонстрация с угрозой насилия.
Напряженность возрастает по разным причинам, от расовой розни до массовой безработицы, вызванной крахом экономики штата в результате рыночных реформ, лишением миллионов не только рабочих мест, но и жилья, а также базового медицинского и семейного ухода. с ними. Таким образом, хотя споры неизбежны при реструктуризации капиталистической реструктуризации Китая, напряженность могла бы быть уменьшена, утверждает он, если бы общественность имела больше права голоса.«Проекты легче реализовать, если люди знают, что они имеют право голоса при принятии решения».
Как и другие участники, Ян, Му и Цзян выразили озабоченность по поводу стоимости опроса Zeguo — 100 000 юаней против 40 миллионов юаней общего бюджета общественных работ, по словам Фишкина, — но все они согласились с тем, что если совещательный опрос был деньги были потрачены не зря.
Сотрудник программы Фонда Форда из Пекина Сара Кук, которая также посетила июльский семинар, после встречи сделала менее оптимистичную ноту.«Я была бы очень осторожна в отношении заявлений о будущем совещательного голосования — это интенсивное и дорогостоящее мероприятие», — сказала она. «Однако я действительно думаю, что внедрение различных форм участия и механизмов подотчетности для экспериментов и обсуждений позволит китайцам найти некоторые из своих инновационных путей продвижения вперед и может помочь сделать текущие процессы административных или законодательных слушаний более репрезентативными. или совместное ».
Фишкин явно видит проблему в стоимости, но не для сравнительно богатых прибрежных провинций Китая.«Стоимость будет проблемой только в очень бедных, неразвитых частях Китая», — говорит он. «В тех частях, которые быстро развиваются, есть так много возможностей, что я просто думаю о том, сколько возможностей есть только в провинции Чжэцзян».
Ассистент Фишкина Алиса Сиу посетила семинар в Пекине и помогла с опросом Zeguo, поскольку она работала в совещательном опросе с тех пор, как Фишкин прибыл в Стэнфорд. Она познакомилась с этой областью, работая над онлайн-проектом, но для нее процесс действительно стал поворотным в Zeguo.
Учения в Китае «впервые правительство фактически приняло результаты совещательного опроса», — говорит Сиу (2003 г.), участвующий в комбинированной программе магистратуры и доктора в области коммуникаций в Стэнфорде. Теперь, когда афинская демократия, или ее версия Фишкина, успешно прошла испытания в процессе выработки государственной политики в коммунистическом Китае, она хочет посмотреть, можно ли таким образом применить совещательное голосование — в Соединенных Штатах.
Ответ на этот вопрос, по сути, является центральным в ее докторском исследовании.«Я в значительной степени использую китайские данные в качестве примера того, что мы могли бы сделать на местном уровне в Штатах, [поэтому] я надеюсь определить, увеличивает ли обсуждение гражданское участие и политический интерес и в конечном итоге влияет на изменения в политике», — говорит она. Поскольку американцы знакомы с общими собраниями и упражнениями фокус-групп, она считает, что для этого есть способы.
Может быть. Учитывая широко распространенное мнение о том, что в наши дни обе основные политические партии принадлежат коренным интересам — и что подтасовка делает большинство мест в Конгрессе неконкурентоспособными, — вполне возможно, что система, разработанная для того, чтобы высказывать четкие мнения о том, чего хочет общество, встретит сопротивление.Но сторонники афинской демократии, по-видимому, могут вернуться к Китайской Народной Республике, если Пекин не станет ставить крест на новых экспериментах. По словам Фишкина, Зегуо уже пообещал провести еще один опрос, вероятно, этой весной, и на этот раз планируется пригласить наблюдателей из городов по всей стране, чтобы посмотреть, как проводятся совещательные голосования.
В своих заключительных замечаниях Фишкин назвал эксперимент Zeguo научным, демократическим и юридическим: «Тот факт, что мы использовали случайную выборку и другие аспекты социальных наук, сделал его научным.Тот факт, что консультировались с общественностью, а не с партийной элитой, очевидно, сделал ее демократичной. Тот факт, что г-н Цзян представил результаты на съезд народа, сделал это законным ».
Фишкин покинул Пекин в таком же оптимистичном настроении, как и его китайские хозяева серьезно.
Джоэл Маккормик, журналист из Азии с 20-летним стажем, старший редактор журнала Red Herring .
ПодкастBe More: уязвимость на рабочем месте с Рэнд Фишкин
Выписка:Патрик Курнуайе: В этом сезоне особое внимание уделяется благополучию.Меня невероятно впечатлили рассказы наших гостей о том, как сосредоточение внимания на их личном благополучии напрямую повлияло на их личную и профессиональную жизнь. Благополучие является общей точкой внимания для многих людей в организации, но одно место, которому не уделяется регулярного внимания, — это группа высшего руководства, в частности, руководители высшего звена, особенно генеральные директора.
Рэнд Фишкин основал несколько успешных предприятий и руководил их ростом в качестве генерального директора.Рэнди также является автором книги под названием «Заблудшие и основатели», которая представляет собой прозрачный, личный и откровенно честный рассказ о его опыте. Я попросил Рэнди присоединиться к сегодняшнему разговору и обсудить личное благополучие, в частности концепцию уязвимости на рабочем месте, особенно в роли генерального директора.
Рэнд, спасибо, что присоединились к сегодняшнему разговору.
Рэнд Фишкин: Патрик. Не за что. Спасибо, что пригласили меня.
Патрик: Отлично.Нам есть о чем поговорить сегодня. Давайте начнем с того, что расскажем аудитории немного о себе и своем прошлом.
Rand: Конечно. Посмотрим, я бросил колледж в 2001 году и начал работать со своей мамой Джиллиан, которая была моим соучредителем в том, что изначально было просто блогом, а затем стала консультантом, а затем стала компанией-разработчиком программного обеспечения Moz. Многие люди в сфере цифрового маркетинга могут знать, что Moz — достаточно успешная пара сотен человек с венчурной поддержкой, совершившая несколько приобретений других компаний в сфере цифрового маркетинга и являющаяся одним из крупных поставщиков программного обеспечения для SEO.
Я был генеральным директором этой компании до 2014 года, проработал пару лет, через несколько лет после этого, затем ушел в 2018 году и основал новую компанию SparkToro, которая предоставляет программное обеспечение для исследования аудитории. Это было совсем другое приключение. Это не обеспечено венчурным капиталом. Только я и соучредитель. Мы сделаем его очень маленьким и компактным. Мы запустили наш продукт около года назад и пока все хорошо.
Как вы упомянули, я написал эту книгу Lost and Founder , которая также вышла в 2018 году и была также достаточно хорошим постоянным продавцом в мире деловых книг.Я думаю, что многие вещи, о которых вы говорите, прозрачность уязвимости, попытки построить корпоративную культуру, попытки узнать себя лучше и применить свои ценности на работе, пытаются справиться со всеми проблемами масштабирования команды и компании, и менеджмент. Об этом и написана книга.
Патрик: Рэнд, что вдохновило вас на написание книги? Мне любопытно, потому что это удивительная книга, между прочим, ваше существо; Вы очень скромно об этом говорите. Это блестящая книга, и не только я думаю.Я думаю, что было много отзывов о том, что он очень полезен, как я уже сказал, очень честен, откровенен и довольно интересно услышать о вашем опыте в этом. Что вас вдохновило на его написание?
Rand: Lost and Founder — это, по сути, попытка увеличить количество разговоров, которые я почти всегда вел с такими людьми, как вы, и другие предприниматели, основатели и люди, которые работают в сфере технологий, мира мирового маркетинга, современного бизнеса. Мир.Всякий раз, когда вы собираетесь вместе за кофе или идете на встречу с Таем, чтобы поговорить о вещах, которые вы редко обсуждаете с кем-либо в своей жизни, кроме другого основателя или другого человека, испытывающего эти проблемы. Говорит о вашем психическом состоянии, эмоциях и проблемах создания команды в… и проблемах, которые возникают из-за роста компаний, а также о требованиях капиталистической среды, которая хочет роста любой ценой. Подобные обсуждения случаются редко.
Я хотел взять 12 или 15 тем, которые мы, кажется, всегда придумываем, снова и превратить их в серию рассказов, исследований и анализа, возможно, некоторых выводов и уроков.Многие из тех, кто рецензировал книгу, в основном говорили: «Эй, я слышал эту историю и анекдот, зная, что я не одинок, и это заставило меня почувствовать себя прекрасно». Затем у некоторых людей есть альтернативная точка зрения, которая похожа на: «О, истории нормальные», но я действительно ценю исследование, которое вошло в эту книгу, и анализ: «Эй, эта история не только я. Вот как это повлияет на более широкую сферу «.
Патрик: Эти истории — один из аспектов книги, которая так привлекательна.Там есть несколько историй. Тот, о котором я действительно хотел бы поговорить с вами сегодня из-за этой идеи уязвимости. Я работаю с рядом руководителей организаций, с генеральными директорами, и за последние 10 лет работы с руководителями было интересно наблюдать, как их сфера деятельности немного расширилась, а также возможность быть более сосредоточенной на собственном благополучии.
Большинство руководителей высшего звена в первую очередь сосредоточены на своих командах, людях и собственном благополучии, или их внимание к собственному благополучию всегда было второстепенным, часто даже второстепенным.В особенности, как генеральный директор, потому что он не только сосредоточен на благополучии всей своей команды, он также сосредоточен на благополучии своей команды высшего руководства. Иногда они могут занимать третье или четвертое место с индивидуальной точки зрения.
Прошедшие полтора года научили нас с точки зрения людей, как важно сосредоточиться на собственном благополучии. Подавать пример в этой области. Помимо этого благополучия существует концепция уязвимости. Лично я считаю, что уязвимость — это сила.Это очень важная сила для любого человека в организации, но особенно для генерального директора, но не все так думают. Многие руководители считают уязвимость серьезным недостатком или демонстрируют уязвимость как значительную слабость.
Во-первых, давайте начнем с вашего взгляда на уязвимость через призму генерального директора, потому что для некоторых людей это очень отличается от того, как они видят свою личную индивидуальную уязвимость и уязвимость в качестве лидера организации.
Как вы смотрите на уязвимость как генеральный директор?
Rand: Послушайте, требования к должности генерального директора совершенно другие в такой компании, как SparkToro, где мы с Кейси и мы ведем шоу и делаем то, что хотим.Что бы ни было нашей страстью. Если вы являетесь генеральным директором Workday, которая является публичной компанией, или Moz, которая является частной компанией, но у нее есть венчурные фонды и она надеется когда-нибудь выйти, это другое дело. Это совсем другая история. Это совсем другая история, в зависимости от того, кто вы в роли генерального директора. Парни, похожие на нас с вами, были белыми парнями, где правильный возраст, где правильный пол, где правильная сексуальность, где мы из нужных мест. Мы смотрим со стороны; у нас будет гораздо больше привилегий быть тем, кем мы хотим быть.Однако мы хотим быть.
Мужчина, если вы женщина, если вы цветной человек, если вы не вписываетесь в стереотип классического генерального директора, топливо получит совсем другой опыт: быть прозрачным, уязвимым и открытым с самим собой и с тем, как вы себя чувствуете. и как ты относишься к людям, чем если бы такие люди, как ты и я, занимались этим. Послушай, чувак, я очень сочувствую и уважаю руководителей, с которыми категорически не согласен. Категорически не согласен с тем, как они используют свое подлинное «я» на работе, или нет. Я до сих пор испытываю сочувствие и уважение к тому факту, что отчасти это связано с культурными и социальными требованиями.Отчасти это их собственный уровень комфорта и уровень комфорта их команды.
Я могу сказать вам очень честно, исходя из моего опыта прозрачности и уязвимости Moz; Я думал, что это здорово, правда? Как будто я люблю быть таким человеком. Я хочу полностью посвятить себя работе. Считаю ли я, что были члены команды, руководители и части компании, которые потеряли в меня веру и думали, что из-за этого я не был успешным или приемлемым лидером? Черт возьми, да. Это имеет свою цену.
Патрик: Давай поговорим об этом. В книге есть момент, когда вы говорите о том, чтобы сделать этот довольно значительный скачок и продемонстрировать эту действительно честную уязвимость перед всей компанией. Не могли бы вы немного рассказать нам об этом опыте и о том, что там происходило?
Rand: Опыт, о котором я писал, был, на мой взгляд, почти повсеместно положительным и по нескольким причинам. Это для людей, которые не читали книгу, у моей жены Джеральдин опухоль мозга.Я не могу точно вспомнить год, когда ему был поставлен диагноз, но я думаю, что это был, может быть, 2011, 2012 год, где-то там. Я всегда был очень прозрачным человеком во всем, что происходило в моей жизни. Конечно, это одна из самых больших вещей, которые когда-либо происходили.
Рак мозга — это страшно, его очень сложно прооперировать, пятилетняя выживаемость невысока и все такое. Я потерпел крушение. Я был в беспорядке. Я пошел на работу, и я просто не мог удержать ее и выполнять свою повседневную работу.Я только что сделал объявление для всей компании и подумал: «Эй, мы можем просто собраться вместе?» В то время нас было всего около 40 человек. Действительно хороший размер с точки зрения того, что у вас есть личные связи со всеми, вы хорошо знаете каждого лично, у вас нет трайбализма групп, которые формируются по мере роста компании или чего-то в этом роде.
Вся команда собирается на пять минут, а я просто рассказываю всем, что происходит, и немного ломаюсь. Сразу после этого я почувствовал невероятную поддержку.Вся команда сплотилась и подумала: «Эй, все в порядке. Мы получили это. Вам не нужно быть генеральным директором в течение нескольких недель, если вам это не нужно. Как бы долго это ни длилось, мы вас поддержим, так что держитесь ». В итоге все получилось хорошо. Опухоль представляла собой пилоцитарную астроцитому, очень и очень легкую форму рака, которая практически не растет. Ей сделали операцию. Операция прошла успешно. Вероятно, он не вырастет до ее 80 или 90 лет. В любом случае, да, да.
Это было хорошо, это был великий момент уязвимости и объединения людей.Это было похоже на то, чтобы рассказать кучке своих друзей и заставить их подарить вам любовь. Это было потрясающе. Это было мощно. Спустя годы у меня были дискуссии о депрессии или прозрачности в отношении эффективности компании и увольнений, которые произошли спустя годы, или вокруг решений по какой-либо стратегии, или объединения людей, или многих разногласий, которые у меня были с руководством после того, как я ушел в отставку, все пошло не так, [смеется] очень, очень боком.
Частично это масштаб. Поскольку компания набрала пару сотен человек и стала местом, где не все знали друг друга, это, безусловно, было ее частью.Кроме того, культура меняется с новым руководством и людьми, которых мы привлекли в команду. По мере роста вы чувствуете: «О, эй, нам нужно привлекать не только людей, которые хорошо работают с нашей культурой, но и людей, которые делали это раньше и таким образом масштабировали бизнес. Давайте привлечем профессионалов ». Я больше не собираюсь этого делать. Это не для меня. Или «Эй, тебе нужно заработать миллиарды долларов». Я все понимаю, но я не играю в эту игру.
Патрик: Как это произошло, в тот момент, когда вы, я предполагаю, возможно, мне не следует предполагать это, но я предполагаю, что это не было запланировано, когда вы проходили разговор со своей командой, поскольку …
Rand: На самом деле, Джеральдин, моя жена, была в ярости.Она подумала: «Я должна заниматься такими вещами. Я не хочу узнавать от ваших сотрудников, что вы… »[смеется]
Патрик: Я могу представить. Я думаю, что ключевым фактором здесь является то, или ключевым моментом здесь является то, что уязвимость не всегда является чем-то, что запланировано, или что может быть запланировано, или что также можно контролировать многими способами. Причина, по которой уязвимость может быть неудобной для людей, особенно с высшим руководством, заключается в том, что во многих случаях она немного неконтролируема и немного незапланирована.
Rand: Люди не чувствуют себя в безопасности.
Патрик: Совершенно верно.
Rand: Сама идея: «Я могу быть уязвимым и не испытывать негативных последствий от этой уязвимости» — редкая и уникальная привилегия. Это феноменальный предсказатель успешных команд. Самые разные люди проводили исследования по этому поводу, но Google — один из самых известных, где они публикуют все эти данные, какие команды являются наиболее эффективными?
Что ж, у них должны быть лучшие инженеры.Нет, это не так. Что ж, у них должно быть высокое предсказание… Они сделали другие вещи, которые прошли успешно. Нет, это не так. Хорошо, что коррелирует? Психологическая безопасность. Подожди, что это? [смеется] Когда люди чувствуют себя в безопасности, будучи уязвимыми в командной среде, им не обязательно быть индивидуальными чемпионами или великолепными. Эта команда работает хорошо, Патрик.
Патрик: Верно.
Rand: Это действительно редкость. После того, как я ушел с поста генерального директора, вероятно, в течение нескольких месяцев, я больше не чувствовал этой психологической безопасности.Мне было очень легко увидеть, что люди, с которыми я работал, вероятно, никогда этого не чувствовали.
Патрик: Сказать это очень продуманно, потому что эта концепция психологической безопасности очень важна и насколько важно для людей испытать это, чтобы чувствовать себя в безопасности, и как быстро это можно отобрать или что можно потерять. Очень трудно восстановить или снова обрести уверенность в этой области. Сейчас так много организаций, которые сосредоточены на том, чтобы дать лидерам возможность создавать такую среду, потому что ее трудно получить, ее сложно поддерживать.Когда вы проигрываете, самое сложное — это попытаться вернуть это. В большинстве случаев это сделать практически невозможно.
Rand: Да, такое ощущение, что это практически невозможно. Я размышлял над тем фактом, что, будучи членом совета директоров, например, в Moz. Думаю, именно я создавал небезопасную психологическую среду для генерального директора, следовавшего за мной. Как это исправить? Мне пришлось уйти, поэтому я сошел с доски. Мы включили в правление новых людей и заняли мое место технически, потому что технически он является доверенным членом правления.Это единственный способ сделать это. У вас должны быть новые люди, у которых нет багажа истории, у которых нет веса, который приходит с разорванными отношениями и разрушенным доверием.
Когда вы читаете историю Тимнита Гебру в Google или кого-то еще, кто прославился тем, что был уволен исследователем ИИ, вы смотрите на эту ситуацию и думаете: «Не было другого способа обеспечить психологическую безопасность этой команде, кроме как пусть Джефф Дин и вся старшая команда просто уйдут ». Нет, не могу.Я не могу придумать, как исправить такие отношения, особенно в краткосрочной перспективе, особенно в профессиональной среде. Когда это доверие потеряно, я не думаю, что вы когда-нибудь полностью его вернете.
Патрик: В том же духе, несколько минут назад мы говорили о том, как организации сейчас сосредоточены на том, чтобы дать лидерам возможность создавать безопасное пространство, создавать доверительную среду, а также создавать уязвимость внутри команд и прозрачность внутри команд. .Как вы думаете, что мешает большему количеству лидеров оказаться уязвимыми перед своими командами? Мы немного говорили об этом страхе потерять уважение, возможно, в зависимости от динамики команды, но как вы думаете, какие факторы мешают лидерам, и что мы можем выйти за рамки лидеров, просто люди уязвимы в их рабочее пространство?
Rand: Я точно не знаю ни вас, Патрик, ни наших слушателей. Я могу сказать вам, что в среде, в которой я вырос, в семье дома, в школе, в группах друзей, после уроков, в колледже, на ранних этапах работы и т. Д., Это никогда не было знакомо, о чем не говорили и не было частью нашего культурного опыта. .Как общество, я не думаю, что у нас была эта концепция, мы должны создавать психологически безопасную среду для людей по мере их взросления, и мы должны позволять им быть уязвимыми, и мы должны поощрять эту уязвимость.
Я думаю, что это еще менее верно для мужчин, чем для женщин. что мужчин по сути поощряют и говорят, что мы должны держать свои чувства и эмоции при себе. Мне сейчас 40 лет, даже когда я повзрослел; Я чувствую, что могу быть тем, кем хочу быть. Тем не менее, я нахожусь, ну да, эта часть этого фильма эмоциональная и грустная.Я задыхаюсь внутри, но я не должен плакать. Я не могу позволить себе увидеть себя, потому что зачем я это делаю? Из-за чего? Боюсь, что кто-то сочтет меня слабым из-за того, что я смотрел фильм Pixar? Это нелепо. Вот как мы выросли; это среда, в которой мы выросли.
Если вы спросите меня, что, по моему мнению, является самым большим фактором, мешающим лидерам, руководителям и людям в деловом мире, я думаю, что это то, что мы не выросли в обществе, в культуре и среде, которые нас обучали. думать этими путями.Это очень сложно принять. Подавляющее большинство американских генеральных директоров крупных компаний — белые парни старше 50 лет. Вы хотите говорить об очень труднопреодолимой части населения. Этих людей трудно заставить измениться.
Даже когда они верят в инновации, культурные изменения, личные изменения, саморефлексию, найм и поощрение членов своей команды к подобным вещам, это действительно очень сложный шаг. Я хочу верить, Патрик, что мы идем по этому пути, что наше поколение и будущие поколения начинают этот разговор и процесс, и что в будущем психологически безопасная среда будет скорее правилом, чем исключением.
Это то, над чем люди будут работать и над чем они будут работать, и они будут работать над этим не просто в своих командах в своих компаниях, они будут работать над этим в школах и со своими детьми дома, и тогда следующему поколению будет легче для них. Тогда люди будут чувствовать себя более уязвимыми, прозрачными и открытыми в своих чувствах. Тогда у нас будет много более здоровых разговоров и мы сможем делать все, что в наших силах. Я надеюсь на это.
Патрик: У вас есть точка зрения на то, как движут стимулы, или это должно где-то начинаться.С самого начала мы много говорим о результате и фокусе.
Rand: По большей части это просто долгосрочное здоровье организации. счастье и продуктивность членов команды, которые присоединяются к этой организации и потенциально могут оставаться с ней в течение длительного периода времени и иметь там большой опыт, по сравнению с текущим бизнес-климатом, к которому, как слышно большинство людей, присоединяются, теперь, присоединяясь ко многим компаниям в течение ход их жизни на несколько лет подряд. Иногда всего один или два.Я думаю, что стартапы Кремниевой долины имеют средний срок пребывания в должности менее 13 месяцев или что-то в этом роде, в отличие от исторически сложившихся
.Мой отец работал в Boeing с 25 или 26 лет до пенсии 35 лет спустя. Это был весь его карьерный бум, одна компания, он получил пенсию — и все. Это очень редко. Этого не бывает. Если мы сможем создать организации, в которых: «Привет, Патрик, присоединяйся к SparkToro. Приходите работать с нами. Вы пробудете здесь 10 лет или больше. Вы ожидаете, что это будет что-то необычное », а не« Я пойду работать в эту компанию.Это будет немного кошмаром. Надеюсь, я заработаю достаточно денег, чтобы оправдать кошмар, который мне предстоит пережить ».
Вот и все. Это большое изменение картины, которое, как мне кажется, создает стимулы для лидерства и управления, а не просто для того, чтобы сказать: «Черт возьми, я хочу создать психологически безопасную среду, потому что она здоровая и хорошая, но потому, что мои финансовые стимулы соответствуют результатам, которые создает психологически безопасную среду. Теперь мы говорим о потенциальных реальных изменениях во всей организации и в сотнях тысяч организаций.
Патрик: Рэнд, серия прошла быстро, потому что я мог поговорить с тобой еще пару часов. Я действительно думаю, что нам нужно запланировать еще один разговор специально по этому поводу.
Rand: Я скажу, Патрик, я думаю, что когда случаются подобные разговоры, и вы попадаете в системные проблемы, вы переходите на индивидуальный тактический уровень и делитесь историями, анекдотами и данными. Вы открываете умы людей возможность рассматривать все эти разнообразные предложения и проявлять немного больше сочувствия.Генеральный директор, который слушает, может иметь больше сочувствия к себе и своей команде и стимулам, с которыми они связаны, и к людям, которые работали на них, и хорошо, я надеюсь, что это так.
Точно так же, я надеюсь, что кто-то, кто глубоко укоренился в организации и никогда даже не разговаривал со своим генеральным директором, также может сочувствовать тому, на что похож этот опыт, и почему эти стимулы управляют его поведением и как это влияет на остальную часть их организации. Мне нравится иметь возможность анализировать большую картину и делать ее прозрачной.Не знаю, читали ли вы мой старый SEO-блог, но все было примерно так: «Вот как работает Google, и вот почему они это делают». Я думаю, что так многие люди учатся: они понимают общую картину и тактический уровень, а затем они такие: «О, я понял, теперь это имеет смысл». Я надеюсь, что это так.
Патрик: Я делюсь этим с вами, потому что Peakon с самого первого дня была очень сосредоточена на прозрачности и понимании «почему», стоящего за вещами, а люди наделены полномочиями понимать «почему», а не просто «что» или «как».«Я согласен с вами в этом.
Рэнди, нам нужно подвести итоги разговора, но прежде всего, спасибо, что потратили сегодня немного времени на то, что поделились своей историей, а также прозрачностью и уязвимостью своей истории. Я очень ценю это.
Я знаю, что аудитории понравится услышать некоторые из конкретных точек зрения на некоторые из причин, по которым уязвимость вызывает борьбу на рабочем месте, и эту концепцию сосредоточения внимания на понимании основных причин и коренных причин этого, а также на сосредоточении внимания и работе над этим. .Название книги — Lost and Founder , где люди могут найти книгу? Я точно знаю об Amazon. Замечательное место.
Rand: Определенно на Amazon. Хотя, если вы хотите, чтобы он поддерживал кого-то вроде IndieBound, да. Вы можете купить его в местном книжном магазине.
Патрик: Отлично.
Rand: Мне и всему издательскому миру это понравилось бы.
Патрик: Очень хорошо. Превосходно. Нам нравится это слышать, и как люди могут найти ваш блог? У вас отличный блог на SparkToro.
Рэнд: Да. Это просто; sparktoro.com/blog, и я часто в неделю публикую сообщение на маркетинговые темы, но иногда на предпринимательство, технологии, данные и все такое. Затем, если вы хотите услышать, как я больше разглагольствую о системных проблемах, влияющих на наши рабочие места, я часто делаю это в Твиттере, где меня зовут @Randfish.
Патрик: Да. Каждый сможет найти тебя. Мы также добавим ссылки на эту запись в блоге. Ранд, спасибо, что провели со мной время сегодня.Спасибо за ваш рассказ. У нас, я уверен, может быть будущий разговор и будущая серия.
Rand: Я очень рад присоединиться, Патрик.
Аарон Фишкин | Блок О’Тул и Мерфи
Аарон Фишкин с отличием окончил SUNY Oneonta в 2012 году по специальности «Экономика бизнеса» и «Бизнес-коммуникации». В Онеонте г-н Фишкин был членом мужской команды по лакроссу и был удостоен награды Всеакадемической команды Атлетической конференции SUNY.В 2011 году, до того как г-н Фишкин начал свой первый год обучения в колледже, он прошел стажировку в Block O’Toole & Murphy, где получил признание и понимание закона и правозащитной деятельности. В следующем году г-н Фишкин прошел стажировку в Бюро ранней оценки дел при прокуратуре округа Кингс, где он беседовал с гражданскими лицами и сотрудниками правоохранительных органов, анализировал множество юридических вопросов и составлял уголовные жалобы. Следуя своему опыту работы в фирме и в окружной прокуратуре, г-н.Фишкин был полон решимости продолжить карьеру юриста, чтобы бороться за тех, кто не может бороться за себя.
В 2015 году г-н Фишкин получил степень доктора юридических наук в юридической школе SUNY Buffalo. Во время учебы в юридической школе г-н Фишкин проходил стажировку в прокуратуре США по Западному округу Нью-Йорка. Находясь там, он работал вместе с федеральными прокурорами и провел прямой допрос свидетеля правоохранительных органов, который заметил человека, препятствующего остановке пограничного патруля. Г-н Фишкин также оттачивал свои навыки адвокации в качестве одного из ведущих членов испытательной группы школы и уделял время своему сообществу в качестве президента и соучредителя Future Advocates in Training (Ф.A.I.T.). Через F.A.I.T. г-н Фишкин сотрудничал с местной старшей школой, чтобы студенты юридической школы SUNY Buffalo преподавали процедуры в зале суда, адвокатуру и правила доказывания. Г-н Фишкин окончил с отличием. По окончании учебы он был выбран в качестве спикера по выпуску студентов факультетом права и его коллегами.
До прихода в фирму г-н Фишкин работал помощником окружного прокурора в окружной прокуратуре округа Кингс. Находясь в окружной прокуратуре, г-н.Фишкин расследовал и преследовал в судебном порядке сотни дел о проступках и уголовных преступлениях, включая кражи личных данных и финансовые мошенничества, вооруженные ограбления, серьезные нападения, покушения на убийство, непредумышленные убийства и хранение оружия. Г-н Фишкин представил большому жюри более 100 дел, в том числе десятки тяжких преступлений и покушение на убийство сотрудника правоохранительных органов. Кроме того, г-н Фишкин ревностно допрашивал обвиняемых и свидетелей защиты во время судебного разбирательства, а также более 10 свидетелей защиты во время презентаций большого жюри.В качестве прокурора Бруклина г-н Фишкин был ведущим адвокатом по многочисленным громким и серьезным делам, которые привлекли внимание местной прессы. Г-н Фишкин пытался вынести приговор по нескольким делам в Верховный суд штата Нью-Йорк и был вторым председателем в деле об ограблении и убийстве с применением огнестрельного оружия.