Иллюстрированный справочник «Монстры Мифов Ктулху» — Rovdyr Dreams
«Мифами Ктулху» обычно называют мифологию, созданную американским писателем Говардом Филлипсом Лавкрафтом (1890–1937), а также произведения других авторов по мотивам его работ, выдержанные в особом «лавкрафтовском» стиле. В Мифах возможно использование описанных Лавкрафтом богов и существ, героев и мест, древних книг и артефактов; но в бесконечной Вселенной достаточно места и для других богов и чудовищ. Важный элемент Мифов — создание атмосферы сверхъестественного ужаса в столкновении человека с чем-то, что находится за пределами привычного ему мира, с тем, что он не может объяснить. Автор не указывает на что-то конкретное, а предлагает читателю самостоятельно домыслить сущность необъяснимого. Несмотря на то, что Лавкрафт творил в XX веке (а пик его творчества приходится на 1920-е годы), его произведения по стилю ближе к готике XVIII—XIX вв. (принимая во внимание и языковые архаизмы), нежели к нынешним «мастерам ужаса» с характерным для них натурализмом.
Это литературное течение названо в честь Ктулху, фантастического существа, с которым публика впервые познакомилась в рассказе Лавкрафта «Зов Ктулху» в 1928 году:
Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн.
В своем доме в Р’льехе мертвый Ктулху спит, ожидая своего часа.
В иллюстрированном справочнике «Монстры Мифов Ктулху» (скачать) рассмотрены 27 ужасных существ из запредельных реальностей. Автор перевода — Алексей Черепанов, при моем консультировании и редактировании.
Также нами переведен на русский язык опубликованный в 2015 году Справочник «Лавкрафтовские Ужасы» (скачать), который объединил сборники «Монстры Мифов Ктулху» и «Иллюстрированный справочник существ, населяющих Страну Грез и прочие места Иных Измерений». Объединенный справочник содержит много интересных новинок и улучшений текста и графики.
Дополнительно рекомендую ознакомиться с картографией Страны Грез и галереей изображений и краткими описаниями других пространственно-временных континуумов, связанных со Страной Грез.
Обобщенные примеры изображений:
Поделиться ссылкой:
Жилец глубин: человек, который придумал Ктулху | Статьи
Стало известно, что шоураннеры знаменитого сериала «Игра престолов» Дэвид Бениофф и Дэниел Уайсс займутся съемками фильма ужасов «Лавкрафт» — вольного переложения биографии американского писателя Говарда Филлипса Лавкрафта, создавшего один из самых пугающих фантастических миров в литературе ХХ века. Фильм будет основан на графическом романе Ганса Родионоффа и Кита Гиффса, поместивших писателя в одну реальность с его жуткими творениями. «Известия» решили вспомнить о настоящем, не нарисованном Лавкрафте, короткая жизнь которого хотя и не изобиловала событиями, сама по себе способна порядком напугать привыкшего к добродушным удачливым литераторам современного читателя.
За стеной сна
Родившийся 20 марта 1890 года в Провиденсе, столице штата Род-Айленд, Говард Филлипс Лавкрафт был одним из тех блистательных неудачников, которыми так богата история американской литературы, — во многом его судьба полна параллелями с биографией его кумира и явного предшественника Эдгара Аллана По. Бедность, болезнь, ранняя смерть (По умер в 40, Лавкрафт — в 46 лет), а главное — отсутствие признания. Впрочем, для По прижизненная слава всё же состоялась — хотя бы как для поэта; его мистическую и детективную прозу долго считали пустяками, не заслуживающими внимания плодами литературной поденщины. На долю Лавкрафта не выпало и такого — он и после смерти, до 1960-х, когда состоялось «второе открытие» придуманных им жутких миров, населенных пугающими богами и потусторонними монстрами, оставался в глазах читающей публики сочинителем «страшилок» для дешевых журналов фантастики (которая сама по себе считалась до появления Азимова и Брэдбери жанром низковатым).
Фото: commons.wikimedia.org
Эдгар Аллан По
Впрочем, что фантастика — в известной мере можно провести параллели и с Фолкнером, получившим признание на родине лишь после нобелевки в 1949 году, а до того перебивавшимся сценариями для Голливуда. Фолкнер поместил на литературную карту США придуманный им округ Йокнапатофа в штате Миссисипи — Лавкрафт обогатил географию и топонимику родной ему Новой Англии Аркхемом, Данвичем и Иннсмутом. «Южная готика» Фолкнера открывала безумие в реальности американской глубинки; у Лавкрафта же сама эта глушь (разве что не на диком Юге, а в просвещенных штатах Восточного побережья) оказывалась населенной кошмарными существами, несущими в своих перепончатых лапах гибель и разрушение всему человечеству.
Реаниматор
Реальный Лавкрафт был мало похож на трансцендентального героя комикса Родионоффа и Гиффса — но монстры из бездны определенно преследовали его с самого юного возраста. Отец-коммивояжер попал в сумасшедший дом, когда Говарду было всего два года, и умер, когда мальчику исполнилось восемь. По рассказам очевидцев, весь последний год перед госпитализацией Лавкрафт-старший «говорил странные вещи и вел себя странно»; диагноз в свидетельстве о смерти — «прогрессивный паралич» — в те времена часто служил эвфемизмом для финальной стадии сифилиса. Некоторые биографы ставят под сомнение факт болезни Уинфилда Скотта Лавкрафта: ни у сына, ни у жены симптомов сифилиса не наблюдалось. Впрочем, с психическим здоровьем в этой семье у всех было не очень. По странной иронии судьбы спустя почти 30 лет в ту же больницу Батлер была помещена и мать писателя, Сьюзан. Что случилось с ней на самом деле, неизвестно в точности до сих пор: женщина находилась в тяжелейшей депрессии и галлюцинировала. «Она описывала странных тварей, которые выбираются из-под фундаментов домов», — рассказывала много позже ее соседка Клара Хесс. Сам Говард Филлипс рос болезненным мечтательным ребенком, рано начавшим сочинять рассказы по мотивам собственных жутковатых сновидений и подражая любимым им романтикам — Энн Рэдклифф, Чарльзу Мэтьюрину и, конечно, По. В 18 лет он пережил тяжелый невротический кризис и так и не сумел получить свидетельство об окончании школы (чего стыдился до конца жизни). «Он постоянно дергался», — вспоминал годы спустя одноклассник будущего писателя. Судя по всему, Лавкрафт страдал хореей Сиденхема, болезнью, известной в Средние века как «пляска св. Витта».
Фото: lovecraftian.ru
Маленький Говард с родителями
Юноша рискнул отправить несколько рассказов в журнал «Аргоси», специализировавшийся на том, что позднее назовут pulp fiction: истории о принцессах из джунглей, живых мертвецах и склонных к похищению землянок монструозных пришельцах с иных планет. Сочинения Лавкрафта понравились редактору; вскоре его рассказы начали появляться и в других подобных изданиях. Одновременно начинающий литератор пробовал себя и в поэзии; его первое опубликованное стихотворение странным образом перекликается с нынешними временами: в «Провиденсе в 2000 году» говорилось о родном городе автора, в будущем населенном иммигрантами, изгнавшими из Новой Англии людей белой расы. Страх перед неведомыми пришельцами вообще был одним из лейтмотивов творчества Лавкрафта — будь то рыбоподобные монстры «Морока над Иннсмутом» или таинственные азиатские язычники «Кошмара в Ред-Хуке» (что впоследствии дало Мишелю Уэльбеку, посвятившему Лавкрафту одну из ранних своих литературоведческих работ, небезосновательный повод обвинить его в расизме).
Забвение
Лавкрафт постепенно сам превращался в одного из своих героев-сновидцев; реальная жизнь за окнами викторианского дома на Барнс-стрит, 10, который он снимал, интересовала его всё меньше. Он часто не отвечал на письма издателей журналов, требовавших новых рассказов, и игнорировал пожелания читателей — он описывал неведомый страшный мир, видимый лишь ему одному. При этом Лавкрафт был в самом буквальном смысле графоманом — его эпистолярное наследие оценивается примерно в 100 тыс. писем; больше, кажется, удалось написать лишь Вольтеру. В 34 года он внезапно женится на энергичной журналистке и самодеятельной издательнице Соне Грин (Шафиркиной), уроженке Черниговской губернии, на семь лет старше его самого. Брак распался довольно быстро: Лавкрафт на какое-то время переехал в дом жены в Бруклине, но Нью-Йорк ему категорически не нравился (после разрыва отношений, вполне, однако, дружелюбного, он вернулся в Провиденс). По воспоминаниям Сони, написавшей одну из первых биографий Лавкрафта, Говард вступил в брак девственником — и хотя он тщательно изучил все немногие доступные тогда пособия по «семейной жизни», сама мысль о сексе внушала ему отвращение.
Фото: commons.wikimedia.org
Соня Грин
Соня и Говард официально оформили развод в 1933 году; Лавкрафту оставалось жить уже очень недолго. Эти годы, проведенные по большей части в недорогой квартире в двухэтажном старом доме на Проспект-стрит, 65, в компании престарелой тетушки писателя, были для него и самыми плодотворными. Именно тогда были написаны самые объемные повести Лавкрафта — «Хребты безумия» и «Сомнамбулический поиск неведомого Кадата». Тетка вскоре умерла, оставив племяннику небольшое наследство, на которое он и существовал — часто впроголодь, отказывая себе в еде, чтобы оплатить расходы на переписку. Самоубийство в 1936 году одного из его корреспондентов — писателя Роберта Хоуарда (придумавшего могучего киммерийца Конана-варвара, большинству из нас знакомого в экранном воплощении Арнольда Шварценеггера) нанесло еще один удар по и без того болезненной психике Лавкрафта. А в начале 1937 года ему самому был поставлен страшный диагноз: рак кишечника. 15 марта того же года он умер, страдая от жутких болей, всеми забытый. Писателя похоронили вместе с родителями на семейном участке на кладбище Суон-Пойнт. Спустя 40 лет после смерти поклонники установили неподалеку от семейной могилы кенотаф в честь Лавкрафта.
Шепчущий во тьме
Вспомнили о нем спустя четверть века после смерти. В 1962 году британский философ и мистик Колин Уилсон в своем исследовании «антиреализма» («Сила мечтать») поставил Лавкрафта в один ряд с Гербертом Уэллсом, Олдосом Хаксли и Дж. Р.Р. Толкином, как одного из пионеров «атаки на рациональное» в литературе ХХ столетия. Мода на всё странное, от старомодного оккультизма до визитов инопланетян, в 1960-е вызвала и новую волну интереса к творчеству автора «Хребтов безумия» (в немалой степени повлиявших на разнообразные конспирологические теории, связанные с Антарктидой). Свою роль сыграл и кинематограф — из-за хитростей американского законодательства и беспечности самого Лавкрафта большая часть его произведений оказались не защищены авторским правом, что развязало руки (и помогло сэкономить бюджеты) создателям десятков хорроров по его рассказам. Вдохновения у Лавкрафта искали и находили и рок-музыканты — достаточно вспомнить Beyond the Wall Of Sleep группы Black Sabbath (по рассказу «За стеной сна») и ставшую знаковой для Metallica инструментальную пьесу The Call Of Ktulu («Зов Ктулху»). Правда, «металлисты» изменили написание имени зловещего морского божества, Cthulhu — то ли для простоты, то ли, как уверяли в давнишнем интервью, из боязни вызвать «чудовище, жильца глубин» (перефразируя известное стихотворение Велимира Хлебникова). Кстати, сам Лавкрафт в одном из писем объяснял, что «имя этой адской сущности было придумано существами, чьи голосовые органы не схожи с человеческими, посему оно не имеет никакого отношения к нашему речевому аппарату <…> и не может быть правильно произнесено человеческим горлом. <…> Приблизительно оно звучит как что-то вроде Khlûl’-hloo». Как верно заметил один из исследователей, «это имя проще прохрипеть, чем выговорить».
Автор фото
Ктулху. Иллюстрация к книге «Зов Ктулху»
Несмотря на все лингвистические сложности, мир и мифология Лавкрафта органично вписались в современность, вплоть до пародийного уровня: в одной из серий «Южного парка» явившийся в город Ктулху убивает Джастина Бибера. Но в отличие от многих своих коллег по цеху pulp fiction первой половины прошлого века, оставшихся в культуре лишь придуманными ими персонажами, Лавкрафт не теряет популярности и как писатель. Того же Хоуарда, Марселя Аллена («Фантомас»), Сакса Ромера («Доктор Фу Манчу») или даже, страшно сказать, Уэллса с его марсианами и морлоками читать сегодня невыносимо скучно. Лавкрафт пугает — по-настоящему — и читателя XXI столетия. Дело и в том, что Лавкрафт был действительно большим писателем — и блестящим стилистом (что, увы, часто теряется при переводе), и виртуозным рассказчиком. И, конечно, в том, что его космогония практически всегда построена на древнейших архетипах человечества — море и сне. Сон — временная смерть древних, и приходящие в нем сны — «смерти лоскутки» Эдгара По. И море — пугающий первобытный океан, скрывающий в себе неведомые опасности и ужасы, жутких монстров глубины и «Иных богов» Лавкрафта. Сам Лавкрафт при этом свято верил в науку — чудовищ в его рассказах губят не заклинания, а глубинные бомбы — и сожалел, что недостаток образования не позволил ему поступить в университет. В конечном счете всё его творчество — рассказ о столкновении рационального реального мира с миром хаоса, становящимся в руках Лавкрафта едва ли не более настоящим, чем наш.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Отстаньте от Ктулху — игровая индустрия никогда не научится делать хорошие игры по Лавкрафту | Games
20 августа 2020 года исполняется 130 лет со дня рождения Говарда Филлипса Лавкрафта, любимого писателя всей игровой индустрии. Его творчество не получило признания аудитории при жизни автора, зато спустя годы таинственным образом превратилось в настоящий культурный феномен. Теперь отсылки к рыболюдям, Ктулху или другим мотивам из книг Лавкрафта делают не только претенциозные инди-студии, но и гиганты вроде BioWare, Bungie или FromSoftware, а фамилию автора упоминают при любом разговоре о хоррорах или фантастике. В чем здесь злая ирония, расскажем в материале.
Запоздалое признание
Начнем с исторической справки: Лавкрафт — американский писатель, который в начале XX века очень плодовито поработал в нишевом и — будем откровенны — «низком» жанре литературы ужасов. Когда мы говорим, что тот или иной автор «не получил признания», то чаще всего имеем в виду, что он издал парочку книг, но не сумел стать звездой поколения. Лавкрафт — не тот случай: американца действительно ждали провал и полное непринятие обществом.
Рассказы Лавкрафта публиковались только в дешевых журналах и газетенках, не принося ему никакого профита — кроме, разумеется, эмоционального. Единственная книга, которую ему удалось издать, увидела свет в 1936 году — за несколько месяцев до смерти писателя. Вышла она в мягкой обложке и с массой ошибок в тексте, продажи составили около 200 копий. Остаток тиража уничтожил разоренный издатель.
Теперь к позитивным моментам: при жизни Лавкрафт обзавелся бесконечно преданным фанатом Августом Дерлетом, который посвятит себя борьбе за наследие кумира — в частности, откроет издательство и начнет публиковать его книги. И тогда — через 20 лет после смерти Лавкрафта — американские контркультурщики впервые разглядят гений автора и начнут потихоньку воздавать ему почести.
Ктулху — не главное творение Лавкрафта
Г.Ф. Лавкрафт (слева) иногда даже улыбалсяЛавкрафт действительно в какой-то мере опередил время (правда, не в манере письма — она у автора, наоборот, ушла корнями в XIX век) и создал нечто принципиально новое в литературе ужасов. Вампиров и привидений писатели придумали задолго до него, но хоть в «Войне миров», хоть в «Дракуле», хоть «Беовульфе» всех страшных монстров можно было понять — они всегда обладали очевидной мотивацией или по крайней мере вращались вокруг человека (например, приходили убить его или утащить в преисподнюю). Но вот в произведениях Лавкрафта всё изменилось — чудовища оказались самостоятельными и бесконечно могущественными, а сам человек превратился в песчинку, исчезновение которой с лица Вселенной, в сущности, ничего не изменит.
«Все мои рассказы основаны на единой фундаментальной предпосылке: человеческие законы, интересы и эмоции не имеют ни малейшей ценности в космическом континууме. В ситуации безграничного пространства и времени необходимо забыть, что такие вещи, как органическая жизнь, добро и зло, любовь, ненависть и разные такого рода локальные атрибуты жалкой формации, именуемой человечеством, вообще имеют место».
Нигилистические мотивы не нашли отклика у современников автора, зато оказались очень к месту в послевоенных реалиях США. А еще немного позже случилась космическая гонка, которая приучила американцев иногда вглядываться в звездное небо и интересоваться тематической литературой, даже если та выставляла эту бездну не в самом дружелюбном ключе. И если бы тогда уже существовал Google, 1960-е стали бы точкой, после которой популярность запросов о Лавкрафте стала бы бесконечно расти.
Зов игровой индустрии
Арт к Call of Cthulhu (2018)Идеи автора вдохновили многих начинающих литераторов, а через них культ Ктулху распространился на другие медиа — кино, телевидение и видеоигры. Но вот в чем казус: Лавкрафт, пожалуй, наименее подходящий для экранизаций писатель из всего пантеона фантастов, а уж в виртуальный мир его работы и вовсе перенести невозможно. Но почему же тогда весь Steam забит поделками по вселенной Лавкрафта?
Всё просто — в определенный момент развития ктулхианского эпоса в массовой культуре произошла своеобразная подмена понятий, и теперь разработчики вдохновляются не творчеством Лавкрафта, а фанатским контентом по его мотивам. С одной стороны, это и не плохо — по крайней мере, имя автора продолжает жить. Но с другой, этот процесс ужасно искажает образ Лавкрафта в глазах современной аудитории.
Дагон и Ктулху, слизь и щупальца, рыболюди-культисты и портовые городки, известные всем по Call of Cthulhu (2018), The Sinking City или Dark Corners of the Earth — это важные элементы в книгах Лавкрафта, но совершенно не определяющие его как писателя. И в этом кроется злая ирония: спустя десятилетия произведения американца обрели статус культовых, но многие знают их сегодня благодаря игровым пересказам, которые в большинстве случаев прямо противоречат сути оригинала.
Книги не про людей
Call of Cthulhu (2018)Выше я говорил, что человек у Лавкрафта — песчинка на теле космоса, которая не может ни на что повлиять. На этом и строится большинство сюжетов писателя: его герои сталкиваются с чем-то, что находится за гранью их понимания, и — в лучшем случае! — ретируются обратно в свою зону комфорта, из которой более никогда не высовывают нос.
При этом Лавкрафт не мизантроп, он не упивается страданиями людей. Он просто не верит, что мы имеем какой-либо вес в масштабе Вселенной. Вот характерная цитата из «Зова Ктулху», в которой автор рисует будущее нашего рода:
Говард Филлипс Лавкрафт:«В один прекрасный день собирание разрозненных кусочков знания в единое целое откроет нам такие страшные перспективы реальности нашего в ней положения, что нам останется либо сойти с ума от этого откровения, либо спасаться от света знания в мире и безопасности нового средневековья».
Конечно, это идет вразрез с самой концепцией видеоигр, поскольку в них центром вселенной всегда выступает главный герой, который собственными руками крутит шестерёнки истории. Этот концепт Лавкрафта, в сущности, нереализуем в играх — и этого уже достаточно, чтобы забраковать 90% попыток геймдизайнеров перенести истории или мотивы писателя в виртуальный мир.
Одной из самых удачных игр по Лавкрафту считается Call of Cthulhu: Dark Corners of the Earth 2005 года. Её разработчики действительно читали и местами дословно цитировали оригинал, но игровые условности заставили их пойти на сделку с совестью.
В Call of Cthulhu: Dark Corners of the Earth рыболюди иногда предстают в неожиданном виде — с винтовкамиВ погоне за драматизмом геймдизайнеры добавили в Dark Corners of the Earth несколько битв с боссами, противниками в которых выступали представители пантеона Лавкрафта. Ктулху, по счастью, остался невредим, но вот его «начальство» в лице Дагона и матери Гидры погибло от рук главного героя — пусть и не самого обычного человека, но все-таки значительно менее могущественного существа.
Аналогичные проблемы можно найти в десятках игр, заимствующих у Лавкрафта, как бы бережно те ни пытались обойтись с его творчеством. Трилогии Dead Space с Кровавыми Лунами и Mass Effect со Жнецами фактически срисовывают Древних богов американца. Вот только все они в итоге превращаются в боссов, которых главный герой так или иначе побеждает в пафосной битве и получает хеппи-энд — совершенно немыслимый итог для лавкрафтианского эпоса.
Интересно, что хорроров это касается в меньшей степени — Amnesia: The Dark Descent, например, сделала героя беспомощным: ему приходилось скрываться от монстров и даже избегать взгляда на них, чтобы не сойти с ума. Это создает намного более аутентичный лавкрафтовский опыт, хотя в конце игрок всё равно получает возможность принять ключевое сюжетное решение, чего в книгах Лавкрафта обычно не происходит — там герои, как правило, теряют рассудок, осознавая, какое ничтожное место на самом деле они занимают в мире.
На мой взгляд, такие «несчастливые концовки» — самый доступный из характерных приемов Лавкрафта для реализации в видеоиграх. Но и его почему-то используют крайне редко — возможно, опасаясь, что игроки будут недовольны, если останутся без помпезных финальных сцен.
Кукла из Bloodborne держит ДревнегоВ этом плане хорошими примерами по-настоящему лавкрафтовских концовок могут считаться эпилог инди-квеста Return of the Obra Dinn, в котором погибают абсолютно все персонажи, и завершающие ролики в Bloodborne, которые, в сущности, нивелируют значимость всех действий протагониста. Из них становится ясно: какие бы подвиги ни совершал игрок, он не изменит картину мира — ну, разве что сможет сам стать одним из богов.
Отстаньте от Ктулху
Отдельно стоит сказать о финальной причине, по которой произведения Лавкрафта не слишком хорошо поддаются переносу в другие форматы, — его литературные таланты имели весьма узкий профиль. Он не умел говорить об эмоциях, поэтому все его персонажи испытывали только «неописуемый ужас» или теряли дар речи, охваченные паникой, зато вовсю отрывался во время пейзажных зарисовок. Вот, например, описание города из «Хребтов безумия»:
Говард Филлипс Лавкрафт:«Усеченные конусы с зазубренными краями увенчивались цилиндрическими колоннами, кое-где вздутыми и прикрытыми тончайшими зубчатыми дисками; с ними соседствовали странные плоские фигуры, как бы составленные из множества прямоугольных плит, или из круглых пластин, или пятиконечных звезд, перекрывавших друг друга. Там были также составные конусы и пирамиды, некоторые переходили в цилиндры, кубы или усеченные конусы и пирамиды, а иногда даже в остроконечные шпили, сбитые в отдельные группки — по пять в каждой. Все эти отдельные композиции, как бы порожденные бредом, соединялись воедино на головокружительной высоте трубчатыми мостиками. Зрелище подавляло и ужасало своими гигантскими размерами».
Чувствуете проблему? Правильно, это невозможно представить. Лавкрафт вовсю пользовался преимуществами текста, заставляя читателя на каждой странице продираться через описания неописуемого — и это один из основных выразительных приемов американца. Древние города, монстры и нечеловеческие обряды культистов в его произведениях производят такое колоссальное впечатление, потому что их попросту нельзя визуализировать — уж слишком велеречиво рисует их Лавкрафт, в отдельных случаях еще и прибегая к своей «ульте», то есть «неевклидовой геометрии», которая окончательно лишает нас любых шансов вообразить описываемое.
Hunter’s Nightmare в Bloodborne — скромная попытка создать невозможную геометрию в игреПри переносе на экран, при попытке режиссера или геймдизайнера разобраться в этих чудовищных описаниях и создать по ним некую визуальную модель все эти картины теряют силу и становятся — что уж там — довольно жалкими.
Тем удивительнее, что геймдев по-прежнему стремится открыто отсылаться к Лавкрафту и порой даже выпускать игры непосредственно по его произведениям. Последней в этом списке на данный момент стала The Call of Cthulhu (2018), которая, несмотря на название, оказалась скорее вольной трактовкой «Морока над Иннсмутом» — и в ней, конечно же, тоже нарушены все основные принципы произведений Лавкрафта.
При этом мотивы из его книг всё-таки можно удачно адаптировать к играм, что доказали уже упомянутые FromSoftware с Bloodborne или Frictional Games с Amnesia. Оказывается, достаточно отказаться от амбициозных попыток сделать «игрового Ктулху» и аккуратно, не заявляя об этом в маркетинговой кампании, адаптировать под существующие механики — и критики будут сыты, и сердца фанатов Лавкрафта целы.
Так почему, мистер инди-разработчик, почему? Во имя чего? Что вы делаете? Зачем, зачем продолжаете делать игры по «Зову Ктулху»? Неужели вы верите в какую-то миссию? Или вам просто страшно выходить на рынок с оригинальной идеей?
Лучшие фильмы и игры по Говарду Лавкрафту и про Ктулху, топ к релизу Arkham Horror: Motherʼs Embrace
23 марта на ПК и консолях вышла Arkham Horror: Motherʼs Embrace. Это видеоигровая адаптация настольной игры «Ужас Аркхэма», созданной по мотивам произведений Говарда Лавкрафта. По случаю ее релиза мы решили напомнить вам о большом материале «Канобу», посвященном тому, как американский писатель повлиял на игры и кино.Если бы не Говард Лавкрафт, современная поп-культура была бы совершенно другой. Автор «космического ужаса» и поистине жутких существ из иных миров оказал огромное влияние на других писателей, режиссеров и создателей игр, а Ктулху, вовсе не самое впечатляющее создание из всех лавкрафтовских Мифов, к 2018 году стал фигурировать в рассказах Стивена Кинга, Анджея Сапковского и Нила Геймана, в музыке Metallica, десятках игр, фильмов и анимационных картин.
И в этой статье Александр Башкиров и Денис Князев рассказывают, как именно Говард Лавкрафт повлиял на кинематограф и видеоигры.
Игры
Денис Князев
Несмотря на то, что влияние на поп-культуру Говард Лавкрафт оказал колоссальное, игр, основанных на его творчестве, гораздо меньше, чем тех, что «Мифами Ктулху» так или иначе вдохновлены. Тем не менее их хватает, хотя ни одну нельзя назвать стопроцентным хитом. И понятно, почему: массовой аудитории «космический ужас» заходит не слишком хорошо.
Среди поклонников писателя до сих пор культовой считается игра Call of Cthulhu: Dark Corners of the Earth — она вышла в 2005 году и была по большей части основана на повести «Тень над Иннсмутом». Оттуда создатели «Темных уголков земли» взяли неприветливый прибрежный городок, рыболюдей с выпученными глазами, то есть Глубоководных, и знаменитую сцену в отеле. Ту, где герой, детектив Джек Уолтерс, перебегая из одной комнаты в другую и в спешке закрывая двери на щеколды, пытался убежать от горожан, часть из которых уже отрастила себе жабры.
Все, что есть в игре до этого момента, — великолепно поставленный «хоррор про тихий городок, в котором творится что-то очень странное».
Первые часов пять Уолтерс исследует зловещий Иннсмут, безуспешно старается разговорить его жителей, которые злобно поглядывают на героя, встречает безумного пьяницу, рассказывающего о страшном культе, и становится свидетелем поистине кошмарных событий. Таинственная гибель девочки после нападения монстра, которого та почему-то называла матерью, и сцена с повешенным в запертом магазине — эти эпизоды делают из Dark Corners of the Earth один из самых эффектных хорроров в индустрии.
После отеля, впрочем, начинается то, за что Call of Cthulhu очень не любят, — весьма паршивый геймплей, завязанный на сломанном стелсе и кривой стрельбе. Хотя даже во второй половине создатели выдержали нужное настроение и задали пугающе мрачную атмосферу, за которую игру хвалят до сих пор.
Чего-то похожего по атмосфере, но с нормальным геймплеем ждали от другой Call of Cthulhu, игры, которая вышла в октябре 2018-го. Получили, правда, совсем другое — приключенческий детектив в духе Sherlock Holmes: The Devilʼs Daughter. То есть игру, практическую полностью лишенную ненужного экшена — пострелять можно в конце совсем чуть-чуть и это вообще не напрягает. Новая Call of Cthulhu сильна сюжетом, который, кстати, берет многое не только из прозы самого Лавкрафта, но и его последователя Августа Дерлета, и потрясающей подачей.
В отличие от Dark Corners of the Earth, где смертный почти на равных выступал против Дагона и Гидры, эта игра не превращает Древних в противников — сам Ктулху там появляется, но только в финальной катсцене одной из концовок. И это единственный правильный подход к использованию «Мифов», потому что все эти существа из других измерений, сводящие людей с ума своим могуществом, — сильная идея, а не реальный противник. Тот же Ктулху будет работать только до тех пор, пока игроки, зрители или читатели воспринимают его как запредельную мощь, бороться с которой человеку не под силу. А когда в Дагона позволяют пострелять из корабельной пушки, идея ломается, и «космический ужас» становится не таким уж и ужасным.
Call of Cthulhu не просто так вызывает в памяти игры про Шерлока Холмса, так как «Зов Ктулху» начинали создавать авторы игрового сериала Sherlock Holmes, украинская студия Frogwares, но затем разработку передали французской Cyanide, которая и довела ее до конца. А Frogwares переключилась на собственную игру по мотивам произведений Лавкрафта — The Sinking City. Снова частный детектив в роли главного героя, опять расследования и загадочный городок, массовое безумие и сверхъестественные силы. Ничего больше сказать про игру нельзя, она выйдет только в марте следующего года.
Хотя у Frogwares есть еще две хорошие и уже вышедшие игры, в которых совершенно неожиданно нашлось место «Мифам Ктулху». Первая — Sherlock Holmes: The Awakened, адвенчура про то, как Шерлок Холмс боролся с культистами на берегах Шотландии и мешал им призвать Ктулху.
Вторая — Magrunner, головоломка в фантастическом сеттинге, механически похожая на Portal, про то, как неудавшийся покоритель космоса рушит план зловещей корпорации по призванию Ктулху в мир людей. В обе можно сыграть, если вы уже прошли Call of Cthulhu, но хочется еще, хотя «Шерлок Холмс» не может сравниться со следующими играми серии, а Magrunner — с гениальностью Portal.
Еще одна игра, снова отсылающая к «Тени над Иннсмутом» и пробуждению Ктулху, — адвенчура Shadow of the Comet, созданная компанией Infogrames в 1993 году. Спустя год после легендарной Alone in the Dark от тех же разработчиков!
В Shadow of the Comet английский фотограф приезжает в американский городок Иллсмут (это не опечатка), чтобы запечатлеть комету Галлея, которая вскоре должна пролететь над указанным местом. Героя не смущает то, что его предшественник, много лет назад тоже наблюдавший за кометой, в итоге сошел с ума — хотя поклонники Лавкрафта наверняка понимают, что ничем хорошим для фотографа это не закончится.
Цепочка таинственных событий, разговоры с весьма странными жителями Иллсмута и попытки понять, что вообще происходит в этом городе, приводят к тому, что герою приходится выступить против четырех Древних — Ктулху, Йог-Сотота, Ньярлатотепа и Дагона.
Проблема с Shadow of the Comet одна — это классический квест 1993 года, сложный, с не всегда логичными загадками и крайне неудобным управлением и интерфейсом. Впрочем, как и в случае с Dark Corners of the Earth, все технические беды искупает мощнейшая атмосфера — в конце концов, это игра, созданная родоначальниками жанра survival horror.
И если все-таки решитесь сыграть в Shadow of the Comet, не забудьте про ее формальное продолжение — Prisoner of Ice, где в борьбу с жутким существом из «Мифов Ктулху» вписаны нацисты, а действие происходит незадолго до Второй мировой.
Почти все адаптации творчества Говарда Лавкрафта чаще всего концентрируются на нескольких ключевых произведениях — «Тени над Иннсмутом», «Дагоне» и «Зове Ктулху». Если не дословно, то образно — из них разработчики берут основные идеи, противников, злодеев, обстоятельства и места действия, те же таинственные города, например. Куда интереснее фантазия работает у тех, кто не пытается взять за основу уже написанное, но придумывает что-то свое, почерпнув вдохновение в прозе американского писателя.
Один из таких разработчиков — японская студия From, которая в Bloodborne, по сути, создала собственную вселенную, аналогичную «Мифам Ктулху». Мрачный викторианский город Ярнам стал оплотом безумцев, культы играют в нем одну из важнейших ролей, а чудовищно огромные и неподдающиеся описанию существа, Великие, появившиеся неизвестно откуда и обладающие нечеловеческой силой, занимают положение, схожее с положением Древних в «Мифах». Чувство безысходности и невероятного ужаса перед теми, с кем бесполезно бороться, — на месте.
Едва ли это все можно назвать совпадением — отсылки и образы слишком уж явные и очевидные. Хидетака Миядзаки, невероятно талантливый геймдизайнер и глава From, — судя по всему, большой поклонник Лавкрафта, и в Bloodborne он доказывает это дизайном монстров, заданным настроением и размышлениями о безумии и снах.
Хотя отсылки к творчеству писателя были и в других играх студии: например, в серии Dark Souls есть крылатые черти — они переносят героя из одной локации в другую. Все это очень похоже на существ с перепончатыми крыльями, которые появлялись во снах Лавкрафта и, по его словам, поднимали его высоко в воздух. Да и какой-нибудь босс вроде Разверстого дракона наверняка был создан под впечатлением от очередной повести американского писателя.
Иногда разработчики использовали в своих играх конкретных созданий из «Мифов Ктулху», но вырывали их из «лавкрафтовского» контекста и помещали в свои вселенные. Главный злодей в Quake — это Шуб-Ниггурат, один из Древних богов «лавкрафтовского» пантеона, хотя вселенные игры и «Мифов» никак не связаны. Сперва id вообще хотела сделать из Quake двухмерную RPG, но в итоге получилась культовая жанрообразующая игра.
Еще Шуб-Ниггурат появляется в качестве одного из боссов в South Park: The Fractured but Whole — там она питалась афроамериканцами, пока главные герои с ней не покончили.
Чистой «лавкрафтовщины» полно и в «рогалике» Darkest Dungeon, который следует за прозой писателя во всем, что касается внешнего вида врагов, атмосферы и общего настроения.
В X-COM: Terror from the Deep можно встретить врагов тентакулатов — это огромный живой мозг со щупальцами, самый настоящий «Лавкрафт».
Sunless Sea — это вольная адаптация рассказа «Дагон», в котором герой, сбежавший с немецкого корабля, в одиночестве плывет по Тихому океану и натыкается на таинственный остров, где видит выходящую из воды чешуйчатую тварь. В игре студии Failbetter самого Дагона, конечно, не встретить, но отыскать что-нибудь «лавкрафтовское» на дне океана можно без труда.
Зато с морским чудовищем можно лично сразиться в The Witcher — там Геральт решает давний конфликт по просьбе Владычицы Озера.
На подробности обо всех играх, на которые повлияло творчество Лавкрафта, уйдет еще немало слов — этот текст вполне может вырасти вдвое, а то и втрое. Образы, описанные в его работах, заметны и в той же Alone in the Dark, и в жуткой Amnesia Collection, Resident Evil 4 со своими сектантами вновь отсылает к «Тени над Иннсмутом», а в серии Dead Space как нигде лучше чувствуется «космический ужас». О приключенческой, безумно стильной ролевой игре Stygian: Reign of the Old Ones тоже нельзя не упомянуть (почитайте о ней в отдельном материале).
В общем, «наследие Лавкрафта» — это широчайший пласт культуры, формирующий в том числе и видеоигры, о которых рассказывать можно бесконечно долго.
Кино
Александр Башкиров
Так уж получилось, что косвенные и неофициальные экранизации Лавкрафта в кино затмевают официальные и по славе, и по бюджету. Гильермо дель Торо долгие годы собирался снять фильм по At the Mountains of Madness («Хребты безумия»), но так и не смог договориться со студией о возрастном рейтинге картины. Зато он снял «Хеллбоя» — лучшую неофициальную адаптацию мифов о Ктулху… даром что формально в основе лежат комиксы Майка Миньолы (тем же Лавкрафтом и вдохновленные).
«Хеллбой» — один из моих любимых фильмов дель Торо, и в нашем топе лучших фильмов по комиксам я писал:
«На первый взгляд 54-летний Рон Перлман в роли демона с подростковыми наклонностями — это абсурдный кастинг, но дель Торо умеет извлекать из Перлмана любые ноты — хоть героические, хоть трагические, хоть действительно качественные лирические, в духе школьной комедии. Любовная линия с Хеллбоем и Лиз (Сельма Блэйр) в фильме безусловно получилась. В первую очередь потому, что на ее разрешение там завязан весь экшен, но и простейшие зарисовки в духе „Хеллбой следит за Лиз, прыгая по крышам“ развлекают, как мало что в супергеройском кино.
И это ведь только малая толика эпического фильма-путешествия, действие которого охатывает весь земной шар, а экшена самого разного калибра хватило бы на 10 экранизаций комиксов. Наряду с „Блейдом 2“ от того же дель Торо с тем же Перлманом это самые творческие, красивые и изобретательные боевые сцены в фильмах по комиксам — от первой схватки с монстром в музее до финального суперкрещендо, в котором Хеллбой нос к носу встречается с самым настоящим Ктулху»
Следы Лавкрафта можно найти во всех фильмах дель Торо, так что здесь пришлось бы перечислять всю фильмографию этого режиссера… Другой известный жанровый режиссер и сценарист лавкрафтовского склада, так никогда и не адаптировавший ни одного произведения Лавкрафта напрямую — это Джон Карпентер.
Весь фильм «Нечто» и оригинальный рассказ Джона Кэмпбелла, по которому он снят, вдохновлены одним из самых запоминающихся эпизодов «Хребтов безумия», где группа исследователей Антарктиды находит вмерзшие в лед неведомые, никогда не существовавшие на Земле существа.
Но в 1994 году Карпентер выпустил самую популярную неофициальную адаптацию Лавкрафта — фильм In the Mouth of Madness («В пасти безумия») с Сэмом Нилом и Джулией Кармен в главных ролях. Сам режиссер считает фильм завершением своей «апокалиптической трилогии», куда также входят «Нечто» и очень лавкрафтовский Prince of Darkness («Князь тьмы»). Речь там о частном сыщике, который в компании женщины-редактора отправляется в маленький городок в Новой Англии, чтобы выяснить обстоятельства исчезновения знаменитого хоррор-автора Саттера Кейна и привезти в издательство рукопись его последнего романа.
«В пасти безумия»
Кейн (шикарный Юрген Прохнов) — это чистый Лавкрафт, доживший до наших дней и ставший популярнее Стивена Кинга. Сама картина набита пасхалками и отсылками к творчеству Говарда Филлипса, чего стоят только фамилии отдельных персонажей и заглавия кейновских опусов. К сожалению, сценарий Майкла Де Луки слабоват и не демонстрирует понимания темы, это скорее сборник штампов и отсылок из безумно модных в середине 90-х сериалов «Твин Пикс» и «Секретные материалы», там нет ничего своего или хотя бы действительно лавкрафтовского. Причем Де Лука явно больший фанат Кинга, чем Лавкрафта (он даже написал короткометражку по The Lawnmower Man). Сам Лавкрафт никогда бы не позволил себе писать настолько невзрачные истории про маленькие американские городки, ворующие ходы из популярных сериалов и демонстрирующие полнейшее отсутствие воображения.
Но Нил в главной роли прекрасен, да и Карпентер сделал с чужим сценарием, что мог: особенно ему удалась апокалиптическая «обертка» истории, действие которой происходит в мегаполисе.
«В пасти безумия»
Главный евангелист Говарда Лавкрафта в кино — это невероятно талантливый, крайне недооцененный американский режиссер и сценарист Стюарт Гордон. Широко известен только один фильм Гордона, его экранизация лавкрафтовских рассказов о Говарде Уэсте, Реаниматоре. Мы рассказывали об этой уникальной зомби-картине в подборке лучших фильмов о живых мертвецах:
«Крайне хулиганский дебютный фильм Стюарта Гордона в целом соответствует канону оригинальных рассказов: пара студентов медицинского факультета Мискатоникского университета, Уэст и его Уотсон поневоле, Дэн Кэйн, начинают воскрешать кадавров из университетского морга, используя изобретенную Уэстом фосфоресцирующую зеленую сыворотку. Воскрешения проходят… не совсем удачно, в результате чего количество трупов (реанимированных и не очень) вокруг незадачливой парочки множится. Кэйну с Уэстом приходится совершать все более жуткие преступления чтобы скрыть следы своей деятельности…, а потом — чтобы просто остаться в живых.
Изначально постановка задумывалась как театральная пьеса и телевизионный пилот, что заметно по минимуму декораций и обилию напряженных психологических сцен с участием двух-трех героев. Джеффри Комбс в роли Уэста создал один из самых запоминающихся образов в истории хорроров: этакий гибрид Виктора Франкенштейна с Уолтером Уайтом из Breaking Bad, абсолютная аморальность которого страшнее откровенного злодейства»
Всего через год после «Реаниматора» Гордон снял еще более смелую экранизацию Лавкрафта, великолепный фильм From Beyond («Извне») по мотивам одноименного рассказа. Как и предыдущая адаптация, лента отличалась не только кровавостью, но и нетипичным для Лавкрафта сексуальным контентом: в «Реаниматоре» это был куннилингус с мертвой головой, в «Извне» — сильные БДСМ-элементы, на год предвосхитившие Hellraiser.
По сюжету фильма женщина-психиатр (Барбара Крэмптон) устраивает молодому физику (Джеффри Комбс), обвиняемому в жестоком убийстве своего научного руководителя, экскурсию в лабораторию, где произошло преступление. Их сопровождает детектив полиции Бабба Браунли (Кен Фори из «Рассвета мертвецов» Джорджа Ромеро). На месте они активируют магнитный резонатор, стимулирующий шишковидную железу. Психиатр считает, что прибор может помочь в лечении шизофрении. На деле он дает людям возможность заглянуть в иные измерения, которые всегда находятся рядом с нашим, и близко познакомиться с обитающими там невидимыми существами.
Прекрасно снятый и написанный фильм — небольшой камерный триумф кровавых спецэффектов, дизайна чудовищ из иного мира и актерской игры Комбса. Тут играет роль даже необычная форма черепа актера, становящаяся мишенью для самого яркого эффекта, когда шишковидная железа пробивает ему лобную кость (и герой обретает потребность питаться человескими мозгами). «Реаниматор» был снят скромно и реалистично, там пугала клиническая отстраненность режиссера в отображении самых жутких сцен, Гордон даже приглашал на площадку реальных медиков, чтобы его персонажи вели себя как можно более профессионально в сценах реанимации. «Извне» на этом фоне — вакханалия цвета, света и странно-искажаемых актеров и декораций. Ну и БДСМ, конечно.
Комбс и Крэмптон начинали вместе с Гордоном на «Реаниматоре», режиссер планировал целую серию экранизаций Лавкрафта с этими актерами. Но From Beyond был проигнорирован критиками и прокатывался очень ограниченно, собрав всего миллион долларов при бюджете в четыре с лишним, и сразу после релиза канул в черную дыру забвения.
В чем-то тут следует винить Американскую ассоциацию кинопрокатчиков, заставившую Гордона сильно порезать фильм, чтобы выпустить его на экраны с рейтингом R (а не с порнографическим X) — в результате из картины пропали самые впечатляющие сцены вроде той, где научный руководитель Комбса вбивал гвоздь в женский язык.
В массовой культуре From Beyond начисто затмил Hellraiser, исследовавший точно ту же тему «измерения чистых удовольствий», оказывающегося порталом в ад, и боди-хорроры канадского режиссера Дэвида Кроненберга. Разумеется, и Кроненберг, и классик британского хоррора Клайв Баркер, написавший оригинальный рассказ и поставивший «Восставшего из ада» по его мотивам, не могли не вдохновляться произведениями Лавкрафта.
«Восставший из ада»
Сам Гордон вернулся к лавкрафтовской теме только в 1995 году, сняв вышедший прямо на видео фильм Castle Freak («Урод в замке») по мотивам рассказа The Outsider. Фильм принято считать проходным трэш-хоррором, и внимание на себя там опять-таки оттягивает сексуальный контент, на сей раз это сцена изнасилования и убийства проститутки. Но, несмотря на бюджет в 500 тысяч долларов и крайне небрежную работу со сценарием (фактически Гордон снимал фильм по постеру в кабинете продюсера, на котором были изображены замок и прикованный цепями к стене мутант), режиссура, атмосфера и актерские работы в картине образцовые.
Это опять истинно лавкрафтовские натура, цвет и освещение, опять Комбс и Крэмптон, демонстрирующие глубокое понимание материала, опять отличные, безумные кровавые эффекты и грим монстра. Если «Реаниматор» был лавкрафтовским зомби-фильмом, а «Извне» — лавкрафтовским боди-хоррором, то «Урод в замке» — это лавкрафтовский слэшер. Дело происходит в старом итальянском замке, в который приезжает унаследовавшее его американское семейство (Комбс и Крэмптон) со слепой дочерью. В башнях и коридорах начинают происходить странные происшествия, а потом и убийства — ВОЗМОЖНО, это как-то связано с жутким изуродованным монстром, которого старые владельцы держали прикованным в подземелье!
«Урод в замке»
Хотя карьера любого другого режиссера завершилась бы VHS-хоррорами, в начале 2000-х Гордон сумел снять еще одну настоящую экранизацию Лавкрафта — правда, на средства испанской кинокомпании и для испанской аудитории. «Дагон» (основанный вовсе не на «Дагоне», а на рассказе «Тень над Иннсмутом») использовал неизвестных испанских актеров и цифровые спецэффекты вместо аналогового грима и кровищи… но, несмотря на все это, остается вторым лучшим фильмом Гордона и второй лучшей экранизацией Лавкрафта после «Реаниматора».
Картина прокатывалась в кинотеатрах только на территории Испании, но стала крайне популярной на DVD и до сих пользуется успехом на цифровых платформах, так что я не буду ее подробно пересказывать. Это лучшая возможная интерпретация истории про странный остров со зловещими жителями, на который попадает главный герой с красавицей-подругой. Потрясающе атмосферное начало, в котором герои постепенно проникают в тайны местной общины, до сих пор цитируют фильмы про зловещие культы — скажем, вышедший недавно «Апостол» Гарета Эванса. Влияние «Дагона» на игровую индустрию (через четыре года выйдет Resident Evil 4) тоже трудно переоценить.
Но по-настоящему талант Гордона раскрывается во втором акте фильма, когда карты выложены на стол и за главным героем начинает охотиться весь остров — и ведь это не просто сектанты, а кошмарные мутанты-рыбоиды с масками из человеческой кожи, содранными с незадачливых туристов… Это чистый survival horror, самый высокобюджетный и открытый фильм ужасов Гордона (хотя он снимал и довольно высокобюджетную фантастику), где режиссер смог полностью продемонстрировать свой талант по созданию экшен-сцен, ничуть не уступающих творчеству Тоуба Хупера и Джона Карпентера.
Как всегда, присутствует и жесткий эротический элемент, на сей раз связанный с тягой морского чудовища Дагона к человеческим девушкам и ритуальными изнасилованиями, в результате которых на свет и появилась раса человекорыб.
Фильмы Гордона — это большая четверка прямых экранизаций Лавкрафта (как бы вольно режиссер и сценарист не следовал первоисточнику). Их надо посмотреть обязательно, прежде чем браться за множество мелких. В 2000-х Лавкрафт настолько признан в массовой культуре, что фильмы по его рассказам выходят каждый год, сам Гордон в 2005 году поставил серию The Dreams in the Witch House для антологии Masters of Horror.
Я не буду их здесь все перечислять, качество этих телефильмов очень невысокое. Даже в фильме-антологии Necronomicon («Книга мертвых»), вышедшем в начале 90-х и экранизировавшем сразу три рассказа (The Rats in the Walls, Сool Air и The Whisperer in the Darkness), интерес представляет только последняя новелла о женщине-полицейском, попавшей в очень скверную ситуацию. Да и то только из-за общего напряжения и кровавых эффектов — сегмент поставил постоянный продюсер Гордона Брайан Юзна, человек куда менее талантливый, а сценарий состоит из одних худших штампов хорроров/cлэшеров и не имеет вообще никакого отношения к оригинальной истории, одному из самых интересных экскурсов Лавкрафта в чистую научную фантастику.
Вместо этого я рекомендую посмотреть абсолютно неизвестный фильм 1992 года The Resurrected («Воскресший»), поставленный другим очень одаренным режиссером и драматургом — Дэном ОʼБэнноном, сценаристом «Чужого» и автором потрясающего зомби-фильма Return of the Living Dead. Это экранизация лучшего, на мой взгляд, произведения Говарда Филлипса Лавкрафта — малоизвестной повести The Case of Charles Dexter Ward, известной у нас как «Случай Чарльза Декстера Варда».
Вышедший сразу на видео фильм ОʼБэннона — честная, хоть и крайне бюджетная адаптация великой повести, где из актеров вы узнаете разве что звезду вампирского фильма Fright Night Криса Сэрэндона в двойной роли Чарльза Варда и Джозефа Карвена. Одна из линий книги осовременена, но структура оставлена прежней, а сценаристский и режиссерский таланты ОʼБэннона позволили ему достойно воплотить на экране лучшие моменты повести, самые эффектные и страшные во всем творчестве Лавкрафта. Проще всего и картину, и книгу описать так: представьте, что получилось бы, если бы Говард Филлипс Лавкрафт написал «Интервью с вампиром».
Это редкое для Лавкрафта полнометражное произведение (объем тянет на короткий роман) со сложной структурой, рассказывающее историю сразу в двух временных периодах. Одна линия происходит в современном автору Провиденсе и рассказывает детективную историю о бесследном исчезновении из психиатрической лечебницы Чарльза Декстера Варда, молодого человека, у которого внезапно развился редкий психический недуг: он стал очень архаично говорить и потерял все воспоминания о современной жизни, зато приобрел подробнейшие знания о жизни Провиденса 18 века (в фильме дело происходит в 90-х).
Вторая посвящена предку Варда, некоему Джозефу Карвену, который в 18 веке сбежал из Салема в Провиденс и занимался там странными экспериментами и изысканиями, из-за которых за ним закрепилась очень дурная репутация. Карвен погиб в 1771 году при страшных, невыясненных до конца обстоятельствах, включавших в себя массовый штурм его удаленной фермы силами хорошо вооруженных горожан…
Само собой, ближе к финалу выясняется, что это одна и та же сюжетная линия с одним и тем же героем.
Я предпочитаю «Случай Чарльза Декстера Варда» признанным шедеврам вроде At the Mountains of Madness из-за литературного изящества, которое Лавкрафт крайне редко демонстрировал в своих произведениях и почти никогда — в крупной форме. Жуть в истории не такая откровенная, как в цикле о Ктулху, здесь нет инопланетян, иных измерений и путешествий в другие миры… только очень, очень долго живущие люди, ищущие способ продлить себе жизнь любыми, в том числе весьма специфическими средствами.
При этом повесть — ящик бытовых хорроров, пугающих куда сильнее невообразимых монстров со щупальцами. Больше всего роман напоминает чтение описи предметов, извлеченных из дома серийного убийцы, сами по себе они могут быть не такими уж и зловещими, но вот В КОНТЕКСТЕ… Лавкрафт все подает в своем фирменном стиле, опосредованно, через дневники, письма, свидетельства очевидцев, ничего не рассказывая прямо и предлагая читателю делать собственные выводы. К примеру, на ферму Карвина постоянно поставляются крупные партии еды, одежды и странные продолговатые ящики, хотя живет он там практически один. Потом на ферму начинают прибывать огромные партии рабов, которые тоже бесследно исчезают. Потом на берег реки начинает вымывать человеческие кости, по ночам с фермы доносятся дикие крики и нечеловеческий вой, в поле под луной находят обнаженный труп умершего 50 лет назад деревенского кузнеца… ну что, пробирает?
Фактически Карвин воплотил в себе худшие черты сразу всех лавкрафтовских персонажей, а повесть о нем — квинтэссенция творчества великого писателя. И помните:
«Худшее старый колдун приберег напоследок»
Независимый обзор квеста «Зов Ктулху» от компании «RazoomGames»
Благодаря звучавшему в ушах голосу казалось, что все идет по плану. Вот только по чьему именно?! В квесте «Зов Ктулху» от «RazoomGames» до самого конца остаются сомнения, что ты двигаешься в осознанно выбранном тобою направлении. Невольно появляются сомнения: ты ищешь возможность выйти или что-то другое?
Между морем и лесом приютилась хижина, где когда-то жил со своей дочерью один рыбак. Люди всегда считали его довольно странным, а когда хозяева старого дома пропали, то поползли по земле слухи о том, что рыбака с дочерью забрали к себе злые духи. Больше всего говорили о морском чудище и древнем божестве Ктулху, вербующем людей в свои прислужники. Однажды компания любопытных смельчаков отправилась осмотреть дом рыбака. Так сгинули еще несколько людей. Трудно представить лучшую рекламу для тех, кто увлечен мистикой, поэтому, согласно легенде, приходят в хижину новые и новые игроки. На старте квеста команды получают весьма примечательную старинную рацию, которая поможет держать связь с оператором – экспертом в вопросах оккультизма.
Антураж квеста «Зов Ктулху» выполнен весьма качественно. Хижина довольно реалистична и многие детали радуют глаз или же, наоборот, − заставляют впечатлительных вздрогнуть, что в рамках истории и жанра, очень хорошо. Погружению способствует техническая начинка квеста, многое работает так, точно бы дело не обходится без вмешательства недобрых сил. Есть несколько сюрпризов, которые хоть и не превращают квест в хоррор (и не делают его отталкивающим), но усиливают мистический колорит и помогают девушкам пару раз вскрикнуть от неожиданности.
У «Зова Ктулху» есть еще одна особенность, которая для опытных команд может обернуться недостатком: с самого начала игры для исследования вам будет доступно все имеющееся игровое пространство. То есть, не смотря на то, что хижина состоит более чем из одного помещения, в обычном понимании рынка этот квест считается однокомнатным.
На локации действительно будет не тесно вшестером или всемером (это официально допустимое число участников), но мы настоятельно рекомендуем записываться не более чем вчетвером. Вы ведь хотите быть активным игроком, а не просто зрителем? Для линейного квеста среднего по сложности и по количеству задач 2-4 человека (в зависимости от уровня подготовки) являются оптимальной по комплектации командой.
Задания в основном на внимательность и поиск соответствий, хорошими помощниками в их выполнении будут голоса ваших предшественников. По сложности выделяется одна большая логическая задача, которая вдобавок решается только в команде. Такого типа интеллектуальные задания в квестах встречаются не часто и отлично выявляют самых смышленых и собранных игроков.
В старой хижине вполне чисто и безопасно, можно выбрать любую одежду и обувь, но учитывайте то, что некоторые игровые элементы, с которыми вы будете взаимодействовать, находятся близко к полу.
С одноименным рассказом Лавкрафта квест «Зов Ктулху» прямых связей не имеет, общность ограничивается близкой к литературной истории атмосферой загадочности, схожей стилистикой, да оккультной фигуркой морского чудища.
Легендарного Ктулху наделяют способностью воздействовать на умы людей. Правда эта особенность древнего божества притупляется толщей воды, но, кто знает, не действуют ли в странной рыбацкой хижине другие правила? Готовы проверить? Как думаете, прервется ли на вас связываемое с рыбацкой хижиной древнее проклятье?
Если вам понравился обзор квеста, забронируйте его онлайн: показать расписание
Если вы нашли опечатку, выделите текст и нажмите клавиши Ctrl+Enter
Замес. Неизбежный выпуск про Ктулху
Что в коробке
- 4 фракции по 20 карт
- 30 безумных карт
- 16 карточек с победными очками
- 8 карточек с базами
- Правила
Это крутое и дикое дополнение – настоящий для фанатов и любителей гремучего Замеса, ведь в ней вы найдете микс из хорошо знакомых героев, понятных правил и безудержной динамики. Для двоих игроков дополнение Замес. Неизбежный выпуск про Ктулху может быть совершенно самостоятельной игрой, но если хочется чего-то такого, что взрывает мозг, тогда замешивайте карты в стандартный Замес. Так каждый игровой вечер будет удивлять вас и компанию новыми поворотами и сюрпризами в сюжете.
Что новенького в Замес. Неизбежный выпуск про Ктулху
Это дополнение добавит еще больше Безумия, азарта и хаоса, так как здесь вас ждет 4 новые фракции с уникальными способностями каждая:
- Ктулху – для этой фракции усилить своих приспешников с помощью ритуалов или сыграть сразу несколько действий за один ход – это пару пустяков
- Старцы – именно они могут так разыграть карты Безумия, что всем остальным фрм покажется мало места!
- Инсмут – их главный жизненный принцип – вместе мы сила, и чем нас больше, тем мы сильнее, и… нахальнее
- Мистаконикский университет – для этих ученых наука – это не просто свет, это шикарная возможность получить пользу и очки от Безумия
А чем опасно Безумие для фанатов дополнения?
А тем, что эти новые карты не становятся мусором в руках, и откровенно мешают играть, так еще и в конце партии добавят штрафных очков. Хотя без них тоже никуда, ведь именно эти карты часть способностей новых фракций.
Спасти мир не главное, а вот накопить 15 очков – это ДА!
В игре Замес. Неизбежный выпуск про Ктулху есть базы, которые стремятся завоевать игроки, чтобы получить заветные победные баллы. Для этого выбираются две фракции и замешиваются в сумасшедший микс. Затем начинается самое интересное:
- Играете по одной карте действия и приспешника
- Проверяете базы и выбираете одну для быстрого захвата
- Разносите базу на кирпичи и получаете победные очки
- Добираете две карты из колоды.
- Ну что тут непонятного? Ну если совсем все плохо, тогда правила игры вам в помощь
Замес. Неизбежный выпуск про Ктулху по доступной цене в интернет-магазине «Это и То». У нас вы можете купить понравившийся недорогой товар с доставкой по Москве и регионам России, или оформить самовывоз. Сделайте заказ на сайте или позвоните по телефону: +7 (495) 50-848-50, оператор примет ваш заказ и проконсультирует.
80 лет со дня смерти Говарда Лавкрафта – Москва 24, 15.03.2017
Ровно 80 лет назад умер знаменитый писатель Говард Лавкрафт. Его творчество повлияло на различные направления культуры: музыку, литературу, кино и компьютерные игры. Свой отпечаток писатель оставил и в культуре Сети, став фактически автором одного из первых мемов Рунета – Ктулху. В честь знаменательной даты мы решили вспомнить яркие вирусы, распространявшиеся в Сети, включая старичков вроде древнего бога, и новых звезд. Почему между Ктулху и Чаком Норрисом существует пакт о взаимном ненападении? В каком комиксе появится Сердитый котик? Кто такой этот негр с пальцем у виска? Ответы на эти вопросы и приятные воспоминания ищите в подборке сетевого издания m24.ru.
Фото: Zuma/ТАСС/Christopher Drost
Мем – любой контент в интернете, получивший, так называемую вирусную известность и оказавший значительное влияние на культуру Сети и реального мира.Искренне Ваш, Капитан Очевидность.
Щупальца и не только
Начнем с творчества Лавкрафта и знаменитого Ктулху. В произведениях писателя это злобное божество с головой осьминога и телом, похожим одновременно на драконье и человеческое. Ктулху может управлять человеческим разумом, но его сдерживает толща океана, на дне которого он спит, поэтому влиять бог может только на сны чувствительных людей. Причем кошмары его авторства могут даже свести жертву с ума.
Как персонаж стал мемом, доподлинно не известно. Одна из версий – вирус распространился после того, как в 2006 году «Яндекс» провел голосование о вопросах, которые нужно задать на конференции Владимиру Путину, один из них касался его отношения к пробуждению древнего бога. Он вошел в список самых популярных, но официально задан не был.
Фото: Zuma/ТАСС/Serg Glovny
На самом деле к тому моменту образ Ктулху уже активно тиражировался в интернете. Пользователи вспоминали всемогущее божество и возможность его пробуждения активно и в различных ситуациях. Возвращение Ктулху обычно олицетворяло начало глобальной катастрофы. Поэтому можно сказать, что «нулевой пациент», заразившийся вирусом, нам неизвестен, зато влияние образа на Рунет очевидно.
Гипнобог с тентаклями распространил свое влияние не только в России, он не раз еще появлялся на страницах литературных произведений, образ также использован в творчестве групп Therion, Metallica, Samael и других. В 2006 году вышла еще и игра Call of Cthulhu: Dark Corners of the Earth, влияние образа также есть в играх Alone in the Dark, Prisoner of Ice, Cthulhu Saves the World, Sherlock Holmes: The Awakened, Terraria и других.
Кроме того, именем этого божества названа область на Плутоне.
Ктулху – не единственный носитель щупалец в пантеоне Рунета. Еще один мем, а также для некоторых последователей полноценный бог – Летающий макаронный монстр. Этот создатель вселенной появился в 2005 году в Калифорнии. Его придумал Бобби Хендерсон, которому не нравилось преподавание религии в школах как обязательного предмета.
Он основал религию абсурда – пастафарианство. Главным постулатом стала догма: Летающий макаронный монстр с глазами-тефтелями создал наш мир, когда перепил. Это религиозное течение оппонирует традиционным церквям, давая возможность атеистам и агностикам открыто выражать свою точку зрения. В Рунете Летающий макаронный монстр также быстро приобрел широкую известность, изображения этого божества на разный манер активно распространялись и используются до сих пор.
Один автомобилист из столицы даже добился того, что его фото с дуршлагом, религиозным головным убором пастафарианцев, вклеили в водительские права.
Сейчас дело макаронного монстра живет и процветает.
Кото-мемы
Эти животные сами по себе один из главных интернет-вирусов. Культ четвероногих, несмотря на осуждение снобистского сегмента сети, не ослабевает. Сам термин «котики», например, иногда относят к бесполезной развлекательной информации в интернете. Кроме того, это единственные животные, чьи мордочки стали набором эмоджи, идентичных классическим смайликам.
Give your cat some extra treats today, it’s #InternationalCatDay ! 😺 pic.twitter.com/o6wDnTF62T
— NYAN CAT (@nyannyancat) 8 августа 2016 г.
И все же некоторые представители этого вида заслуживают отдельного внимания. Начнем с давних знакомых: Nyan cat он же Нянкот. В 2012 году видео, на котором котэ с телом-печенькой пролетает по космосу, оставляя за собой радужный след, заполонило YouTube. Незамысловатая анимация сопровождалась еще более простенькой песней, текст которой состоял из повторения на разный манер звука «ня» – так, по мнению японцев, разговаривают коты.
Мем – детище трех независимых авторов, японца под ником daniwellP, техасца Криса Торреса и пользователя под ником saraj00n. Первый создал песню «Nyanyanyanyanyanyanya», которая превратилась в саундтрек к нашумевшему видео. Торрес же нарисовал анимацию и разместил ее в интернете в формате gif. А неизвестный saraj00n обработал оригинальную песню, наложив дополнительную дорожку «ня», и приклеил ее к анимации. Через две недели ролик набрал два миллиона просмотров.
Позднее вышли игры с использованием этого персонажа, снимались другие видео о нем, появился даже сайт с бесконечной записью, где каждый может проверить, сколько секунд «няканья» он сможет выдержать. А в одной из версий операционной системы Android есть пародия на этот мем. Больше года Нянкот активно терроризировал Сеть, затем его популярность начала угасать.
Полной противоположностью умильного и радужного Нянкота стал еще один мем – Cердитый котик известный всему миру как Grumpy cat, появившийся в 2012 году. Кошка по кличке Соус Тардар с суровым выражением на мордочке получила вирусную популярность в сети почти сразу после того, как ее фотографию опубликовал брат хозяйки животного.
Множество снимков этого персонажа с различными подписями расходились по лентам соцсетей. Кошка известна своим недовольством по любому поводу, кроме конца света – это событие ей по душе. Но как насчет Нового года?
pic.twitter.com/uxM4iQ8ebq
— Grumpy Cat (@RealGrumpyCat) 1 января 2017 г.
Самой популярной долгое время была картинка, где под фото было написано одно слово – «Нет», или точнее, «No!».
Несмотря на то, что этот мем – практически ровесник Нянкота, его популярность не угасает и по сей день. Более того, в новой серии комиксов про кота Гарфилда также появится Grumpy cat. Недавно в официальном аккаунте животного в Twitter появилась обложка будущего номера.
IT’S OFFICIAL: Grumpy Cat & Garfield Comic Book Series coming Summer 2017https://t.co/CCCdyGfMou pic.twitter.com/zEUpQPJf5J
— Grumpy Cat (@RealGrumpyCat) 17 февраля 2017 г.
Последнее время в Рунете крайне популярен кот, который делает «Вжух!». Это отечественный мем, появившийся из картинки, размещенной в интернете аж в 2014 году, но получившей внезапную вторую жизнь в декабре 2016-го.
На оригинальном изображении толстый котэ в колпачке с серьезным лицом сидит на руках у хозяина. Снимок в таком виде тоже вирусился какое-то время, но не слишком долго. Через два года неизвестный автор дорисовал коту волшебную палочку и цветные линии ее взмаха. Теперь этот четвероногий интернет-волшебник владеет магией времени. Он может вызвать какое-нибудь событие одним только «Вжух!». Особенно популярен этот кот у студентов и школьников.
Скоро экзамены! #вжух pic.twitter.com/5pvfNt0Tyd
— Дипломная работа (@3aFollowMe) 22 февраля 2017 г.
Если не хочется рисовать на картинках, то «Вжух!» можно призвать и так:
.∧＿∧
( ･ω･｡)つ━・*。
⊂ ノ ・゜+
しーＪ °。+ *¨)
.· ´¸.·*´¨) ¸.·*¨)
(¸.·´ (¸.·’ *
Вжух! И ты дочитал этот текст до конца.
Лица и личности
Некоторым людям также удалось стать мемами. Одним из первых и ярких представителей реальных личностей, образ которых стал вирусным, является американский актер Чак Норрис. В качестве мема своей эпичностью и всемогуществом Чак сравним разве что с Ктулху. Например, доподлинно известно, что Норрис может сделать все отжимания, его удар ногой с разворота может поразить противника сквозь пространство и время, а книги сами рассказывают ему нужную информацию, испытывая на себе его тяжелый взгляд.
We needed a little Chuck Norris to motivate us this Wednesday. #chucknorris #hyperhidrosis pic.twitter.com/DPIsUADREa
— RA Fischer (@ra_fischer_co) 8 марта 2017 г.
Мем родился из ролей актера в кино, где он играл невероятных, неубиваемых и со всех сторон эпичных персонажей. Со временем образ стал настолько гипертрофированным, что пользователи Сети, включая Рунет, стали активно подшучивать над ним.
Кстати, в мифологии интернета содержится свидетельство встречи Чака и Ктулху. Легенда гласит, что древний бог «захавал» Норриса, за что тот применил на противнике свой коронный удар ногой с разворота. В результате произошел большой взрыв и родилась наша Вселенная. После этого герой и бог заключили пакт о взаимном ненападении, поскольку повторная их встреча приведет к гибели этого мира.
Вирусный образ жив до сих пор. Шутки о Чаке Норрисе произносил даже сам актер в фильме «Неудержимые 2». А не так давно его упомянул в своем Twitter президент США Дональд Трамп.
Congratulations too our new security advisor Cordell «Cord» Walker. Looks a lot like #chucknorris though. pic.twitter.com/1tEXnSJA8Q
— Donald J. Trump (@reahDonaldTrump) 21 февраля 2017 г.
И еще немного о героях – на этот раз сражающихся на фронтах глупости. Если у вас есть знакомые, которые систематически терпят эпические провалы, то им смело можно присвоить звание «Лииииирооооой Джееенкиииинс». Этому мему уже более 12 лет, и хотя сейчас он не распространяется подобно вирусу в интернете, память о нем жива до сих пор.
Лирой Дженкинс – это имя персонажа игры World of Warkraft. Оно стало мемом после того, как управлявший персонажем игрок Бен Шульц подвел свою партию во время рейда на одно из подземелий игры. Команда долго обсуждала тактику нападения на пещеру, заполненную монстрами, но Шульц в это время отсутствовал – разогревал ужин.
Он вернулся, когда обсуждение уже подходило к концу и, не дожидаясь никаких рекомендаций от товарищей, ринулся в бой с криком «Лиииииирррооооооой Джееееенкииииинс!». Вся партия поспешила за ним вслед, в итоге персонажи игроков в скором времени погибли, так и не зачистив подземелье.
«Подвиг» Шульца был заснят на видео, и раздосадованная поражением команда выложила его в интернет. Вскоре ролик начал активно распространяться и получил широкую известность даже за пределами игрового сообщества. А в игре WoW появилось достижение «Лиииииирррооооооооой?».
Иногда мемом в сети становится не поступок и не образ в целом, а например отдельное выражение лица героя. Последним вирусом в этой категории стал Roll Safe, известный в Рунете как «негр с пальцем у виска». Этот персонаж даст вам лучший из худших советов в жизни.
Оригинальная картинка – кадр из сериала «Hood Documentary» («Документалка на районе») с лицом актера Кайоди Эвуми. В сериале герой в этот момент говорил, что одна из героинь нравится ему не только из-за красоты, но и ума.
В меме же образ используется для раздачи вредных советов. Например, «Тебе не нужно будет убирать комнату, если у тебя нет никакой комнаты» и прочих рекомендаций в том же духе. Сначала вирус захватил западный сегмент социальной сети Twitter, а уже затем начал активно переходить в Рунет. Вирус один из самых актуальных – он пришел к нам примерно с начала февраля 2017 года.
You can’t disappoint your parents if you never made them proud in the first place pic.twitter.com/tPTZ5gcwFs
— RollSafe (@RollSafeMemes) 7 февраля 2017 г.
Неведомые твари
В 2016 году в Рунете стала распространяться картинка с дощечкой, на которой естественный узор напоминает морду неизвестного животного. Под этим «лицом» кто-то подписал приветствие «Дратути!», и мем обрел жизнь.
Правда безоговорочной любви пользователей существо так и не получило. Во-первых потому, что прочтение слов «здравствуйте» в таком формате было заимствованно из стародавней передачи «Городок», а во-вторых – сама картинка, по некоторым данным, тоже не новая. И все же мем пожил в сети какое-то время, некоторые пользователи даже стали искать другие изображения с лицами на неодушевленных предметах.
Куда скидывать деньги на лечение…. pic.twitter.com/WgBW4PLVvL
— 4chan (@rus4chan) 24 июля 2016 г.
Зато другое неведомое нечто по имени Ждун покорило Рунет безоговорочно. Это существо с головой морского слона, телом личинки и руками пожилого человека, которое находится в бесконечном ожидании.
Фотография скульптуры, созданной голландской художницей Маргрит ван Бреворт, заполонила интернет и стала очень популярна в русском сегменте. Художница назвала свое творение Homunculus loxodontus (слоноподобный гомункул). Она отметила, что это собирательный образ людей, ожидающих в больничных очередях. Собственно, и поставили скульптуру в медицинском центре Лейденского университета.
Фото: m24.ru/Никита Симонов
Пользователи Рунета переименовали образ в Ждуна и начали делать различные картинки, обыгрывая ожидание, которое иногда преследует граждан в быту. Некоторые эксперты отмечают, что образ стал известным именно в России, потому что очереди занимают не последнее место среди затрат времени у населения страны.
Мем стал настолько популярным, что уже успешно перекочевал в реальность в виде сувениров. А недавно он даже посетил отделение «Почты России». В МГУ установили импровизированную реплику скульптуры в честь Дня радио. А настоящий собственный памятник Ждуну может появиться в столице, если проект поддержат горожане.
| 2. 1892, ноябрь — Лавкрафт в детстве. | 3. 1892? — Лавкрафт в детстве. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||