Хребты безумия отзывы о книге: "Хребты Безумия" Говард Лавкрафт: рецензии и отзывы на книгу

Содержание

Отзывы о Книга «Хребты безумия» Говард Филлипс Лавкрафт

В избранное

Написать свой отзыв

Полезные Новые Отрицательные Положительные

Sherbynanton М 35 лет, Москва

Отзывов: 0 Репутация: 0

03.01.2020

Он прекрасен!… мир ГФ Лавкрафта

Рекомендую

Достоинства: Да все круто!!!!

Недостатки: У Лавкрафта их нет и не может быть!

Отзыв: Начну с того что Г. Ф. Лавкрафт один из моих кумиров, его книги — произведения исскуства! Этот человек не только является отцом жанра хоррор и ужасы, он является еще и создателем своей уникальной мифологии! Мифологии со своим миром, существами, богами! Хребты безумия- его первая попытка написания романа.

Я прочел его на одном дыхании! Я был в восторге и от Города во льдах и от Старцев со своими врагами Шогготами! Ну а про гиганских пингвинов-альбиносов я вообще молчу)) Книга реально перенесла … Читать далее

Alehandro М 32 года, Екатеринбург

Отзывов: 6 Репутация: +2

08.12.2016

Бессмертная классика

Рекомендую

Достоинства: Оригинальный стиль, интересный сюжет, своя, самобытная история.

Недостатки: Нет.

Отзыв: Начну с того, что Говард Филлипс Лавкрафт — мой самый любимый писатель в жанре фантастики и ужаса. Это именно ему я должен быть благодарен за бесконечные бессонные ночи или кошмары, в те дни, когда я все-таки мог уснуть.

А повесть «Хребты безумия» — самое любимое из его произведений. Именно в этом, самом старшем своем труде, Лавкрафт раскрывает свой талант во всем многообразии: здесь и его невероятные описания, где прилагательные могут идти чередой по 3-4 слова подряд, и гротескный полет фанта… Читать далее

Говард Филлипс Лавкрафт — Хребты безумия: описание книги, сюжет, рецензии и отзывы

Мискатоникский университет посылает в Антарктику исследовательскую экспедицию, оснащенную по последнему слову исследовательской техники. Практически сразу же экспедиция натолкнулась на необычные факты: при бурении было обнаружено необычно большое количество окаменевших остатков живых существ, а при разведке местности с самолёта были обнаружены странные скальные формирования, чья форма выглядела чересчур правильной.

Спустя некоторое время одна из групп исследователей обнаружила странные пятиугольные камни зеленоватого оттенка с необычным узором из точек. А потом был обнаружен превосходно сохранившийся экземпляр некоего существа. Когда найденные экземпляры (в количестве 14 штук) были доставлены в лагерь, и было произведено пробное вскрытие одного из них, результаты оказались поразительными — ткань существ не имела клеточного строения, а их сохранность была поразительной, учитывая их возраст. Несмотря на явное родство с примитивными формами жизни, существа обладали высокоразвитой нервной системой. В целом полученная информация немногое прояснила. Осталось неясным, когда они успели эволюционировать до такого состояния, если их следы обнаруживались даже в архейских отложениях.

На следующий день группа не вышла на связь. Потратив несколько часов на попытки связаться по радио, вторая группа отправилась в их временный лагерь. Их глазам предстало мрачное зрелище: ураган практически разнёс весь лагерь, большая часть оборудования оказалась безнадёжно испорчена. Но некоторые странности оказались ещё более пугающими, нежели мощь урагана: из четырнадцати найденных экземпляров были найдены лишь шесть, причем они были захоронены в снегу и укрыты пятиконечными ледяными плитами с нанесённым на них точечным узором. Остальные восемь «тел» существ пропали.

Тела же людей и собак были искромсаны и изуродованы; из нескольких тел были вырезаны (или вырваны) куски плоти, а в одной из уцелевших палаток был найдено тело одного из участников и труп собаки, носящие следы неумелого патологоанатомического вскрытия. Один участник группы, Гедни, пропал без вести.

Это настолько поразило участников экспедиции, что они сочли за лучшее передать на базу лишь краткий, без подробностей, отчёт, в котором сообщалось о гибели всей группы. В дальнейшем было принято решение о нескольких разведывательных вылетах в сторону горного хребта, чьи необычно правильные формы были упомянуты в первых отчетах. Прорвавшись сквозь полосу тумана, экипаж самолёта увидел руины несомненно искусственного происхождения.

Выбрав подходящее место для посадки, исследователи углубились в город, состоявший из циклопических строений, погребённых под многометровой толщей льда. Стены были сложены из каменных блоков причудливой формы, неизвестным образом идеально точно совмещённых друг с другом. Мебели в комнатах не было, что создавало впечатление планомерной эвакуации, а не поспешного бегства. Большая часть стен была украшена резьбой, в которой была запечатлена история данного сооружения.

Продвигаясь вглубь города и читая на стенах его историю, исследователи заметили следы, напоминавшие следы саней, и почувствовали слабый запах бензина. Это навело их на мысль о пропавшем Гедни. Двигаясь далее, они наткнулись на несколько унесённых из лагеря вещей, среди которых были тетради, испещрённые точками, и зарисовка примерного плана города, а также маршрута движения по нему от высокой башни до туннеля, идущего под воду, причем рисунки были выполнены в отчётливой манере Старцев. Добравшись до отмеченной на плане высокой башни, исследователи обнаружили там и остальные вещи; на связанных вместе санях, спелёнутые вместе, лежали тело Гедни и труп одной из собак.

Находка не смогла погасить любопытство, и они продолжили движение по туннелю, который оказался населён необычным видом гигантских, слепых от долгого пребывания во тьме, пингвинов. Наконец, на полу очередного коридора они нашли четыре трупа Старцев, с отъеденными головами и выпачканные в слизи (так на барельефах выглядели жертвы шогготов). Когда невдалеке стали слышны трубные возгласы «Текели-ли!», ужас исследователей достиг предела, и с криками они бросились бежать назад по коридорам. Исследователи чудом сумели спастись, поскольку шоггот, по всей видимости, свернул не в тот тоннель на очередном перекрестке и потерял их. Выбравшись из города и добравшись до самолёта, они вылетели на основную базу экспедиции.

Другой вид безумия

Путешествие сквозь стигму и надежду на психическое заболевание

Автор: Стивен П. Хиншоу

$11,99

e-BookTrade PaperbackFormat

Об этой книге

Параллельно с «Беспокойным разумом» и «Стеклянным замком», глубоко личные мемуары, призывающие к дестигматизации психических заболеваний

5 Книги 90

ПОБЕДИТЕЛЬ: Лучшая автобиография/мемуары, 2018 Best Book Awards, спонсируемый American Book Fest

Гленн Клоуз говорит: » Другой вид безумия — одна из лучших книг, которые я читал о цене стигмы и молчания в семье, затронутой психическим заболеванием. Я был глубоко тронут рассказом Стивена Хиншоу, написанным красиво, изнутри наружу. Это шедевр».

Глубоко личные мемуары, призывающие положить конец темному позору психических заболеваний

Семьи пронизаны невыразимыми тайнами. Но Стивен Хиншоу и представить себе не мог, что в его семье вот уже 18 лет под замком хранится глубокая тайна — что таинственные отлучки его отца на месяцы были результатом серьезных психических заболеваний и принудительных госпитализаций. С того момента, как его отец раскрыл правду, во время первых весенних каникул Хиншоу в колледже, он знал, что его жизнь изменится навсегда.

Хиншоу называет это откровение своим «психологическим рождением». После многих лет переживаний взлетов и падений болезни своего отца, не подозревая о ее существовании, Хиншоу начал собирать воедино безмолвную, часто ужасающую историю жизни своего отца — в отличие от присутствия и любви его отца в периоды здоровья. Это исследование привело к большим открытиям в семейной саге, к тому, что Хиншоу правильно поставил диагноз своему отцу с биполярным расстройством, и к его полноценной карьере клинического психолога и психолога, занимающегося вопросами развития, и профессора.

В Another Kind of Madness Хиншоу исследует бремя жизни в семье, «нагруженной» психическими заболеваниями, и развенчивает стоящее за этим клеймо. Он объясняет, что в современном обществе проблемы с психическим здоровьем по-прежнему подвергаются жесткой критике — слишком часто это приводит к потере основных прав, включая невозможность голосовать или баллотироваться на посты или автоматический отказ от опеки над детьми. Через пронзительное и трогательное семейное повествование, переплетенное с шокирующими фактами о том, как Америка и мир по-прежнему относятся к психическим заболеваниям в 21 веке, Another Kind of Madness — это страстный призыв к оружию в отношении важности дестигматизации психических заболеваний.

Издательство выходных данных

St. Martin’s Press

ISBN

9781250113375

In The News

«Эти сердечные мемуары рассказывают о влиянии психического заболевания на всех участников». — Booklist

«Другой вид безумия» — одна из лучших книг, которые я читал о цене стигмы и молчания в семье, затронутой психическим заболеванием. наизнанку. Это шедевр». — Гленн Клоуз, отмеченный наградами актер и основатель Bring Change 2 Mind 9.0005

«В проницательных мемуарах Стивена Хиншоу рассказывается о влиянии биполярного расстройства его отца на всю семью. Но настоящая тема — это пагубные последствия сокрытия этого расстройства — даже от детей — на протяжении десятилетий. Другой вид безумия — это откровенный, личный и острый взгляд на стигматизацию психических заболеваний, которые даже сегодня задерживают эффективную диагностику и лечение, подрывают исследования, создают непонимание и причиняют страдания миллионам». —Гарольд С. Коплевич, доктор медицинских наук, президент Института детского разума

«Умных, хорошо написанных и по-настоящему информативных книг, рассказывающих о том, что значит любить человека с биполярным расстройством и жить с ним, практически не существует. Или существовали до сих пор. Мемуары Стивена Хиншоу о взрослении в доме, наполненном Стрессы и секреты давно неправильно диагностированного психического заболевания отца поочередно острые и болезненные, но всегда точные. С удивительной честностью и непоколебимой непосредственностью он позволяет нам сопровождать его, пока он из испуганного ребенка превращается в решительный защитник и целитель, одинаково борющийся с болезнью и стигматизацией, борясь с остатками своего сложного семейного наследия.Эта книга обязательна к прочтению всем, кто борется с серьезным психическим заболеванием и его последствиями для семьи.Легко читается, но в то же время основана на последних данных. науки, она должна быть в приемной каждого семейного врача и специалиста по психическому здоровью, а также на книжной полке любого читателя, который надеется пролить свет на скрытые реалии психических заболеваний». — Джудит Уорнер, автор У нас есть проблемы: дети и родители в эпоху лекарств

«В Другой вид безумия, Хиншоу сочетает воспоминания о семейном молчании и стыде перед лицом тяжелого психического расстройства с основанным на исследованиях исследованием стигматизация психических заболеваний. Он делает это с изяществом и искренностью, сопоставляя неправильно диагностированное биполярное заболевание своего отца на протяжении всей жизни с медицинской и политической историей 20-го века». — Айелет Уолдман, автор книги Действительно хороший день

«Доктор Стивен Хиншоу имеет как жизненный опыт воспитания отца с тяжелым психическим расстройством, так и психологический опыт, позволяющий понять болезнь его отца и ее влияние на семью. Хиншоу пишет убедительно, а его история убедительна. повествование, которое необходимо услышать, — оно окажет большое влияние на людей с психическими заболеваниями в семье, а также на искоренение всепроникающей стигмы, которая все еще цепляется за психические заболевания». — Элин Р. Сакс, профессор Университета Южной Калифорнии и автор The Center Cannot Hold: My Journey Through Madness

«Стивен Хиншоу с редкой смелостью и честностью пишет о безумии как о семейном деле. Его захватывающий портрет жизни с его блестящим отцом, страдающим биполярным расстройством, сплетает воедино интимные сцены ответов его семьи. к отсутствию и ужасу с размышлениями эксперта о разрушительных последствиях общественной стигмы в отношении психических заболеваний. Это чрезвычайно удобочитаемая и актуальная история». — Кэтрин Эллисон, бывший иностранный корреспондент, лауреат Пулитцеровской премии, автор и соавтор трех книг о синдроме дефицита внимания/гиперактивности

О создателях

11,99 $

e-BookTrade PaperbackFormat

В горах безумия (Вновь открытые книги) Х.П. Лавкрафт — Электронная книга

Электронная книга155 страниц2 часа

Рейтинг: 0 из 5 звезд

()

Об этой электронной книге

Профессор Мискатонического университета Уильям Дайер знал, что Антарктика была заброшенным и опасным местом, но ничто не могло подготовили его и его экспедицию к тому, что они найдут в Горах Безумия. Они обнаруживают заброшенный город древних времен. Но действительно ли он заброшен? И сможет ли кто-нибудь из них выбраться живым? Великолепный роман ужасов одного из величайших писателей ужасов всех времен.

Пропустить карусель

ЯзыкАнглийский

ИздательRediscovered Books

Дата выпуска 26 сентября 2014 г.

ISBN9781633844445

Автор

Лавкрафт
Говард Филлип Лавкрафт (1890-1937) родился в Новой Англии, пейзажи которой он превратил в сцену фантастики. Его рассказы унаследовали традицию готических рассказов ужасов от таких авторов, как Эдгар Аллан По, но Лавкрафт установил свои собственные стандарты. Его первые рассказы появились в журнале Weird Tales. «Зов Ктулху» (1926), короткий рассказ о чудовищном божестве, населяющем Землю, является основой мифов, связанных с Мифами Ктулху, жанром фантастики ужасов, созданной Лавкрафтом. В его мире, населенном существами из других измерений, законы человечества ничего не стоят. Но человек не способен понять ее ничтожность перед лицом величия космоса.
Связанные категории
Пропустить карусель
Рецензии на книгу «В горах безумия» (Вновь открытые книги)
Рейтинг: 0 из 5 звезд
0 оценок
0 оценок0 отзывов
Предварительный просмотр книги
В горах безумия (Вновь открытые книги) — H.
P. Lovecraft
в горах безумия
от H. P. Lovecraft
РЕССОВЫЕ .
Произведено в Соединенных Штатах Америки
10 9 8 7 6 5 4 3 2 1
ISBN 978-1-63384-444-5
СОДЕРЖА II
III
IV
V
VI
VII
VIII
IX
X
XI
XII
I
Я вынужден говорить, потому что люди науки отказались следовать моему совету, не зная почему. Совершенно против моей воли я излагаю причины своего противодействия предполагаемому вторжению в Антарктику — с его масштабной охотой за окаменелостями и массовым бурением и таянием древних ледяных шапок. И я тем более неохотно, что мое предупреждение может быть напрасным.

Сомнение в реальных фактах, как я должен их раскрыть, неизбежно; однако, если бы я подавил то, что покажется экстравагантным и невероятным, ничего бы не осталось. Сохранившиеся до сих пор фотографии, как обычные, так и воздушные, будут в мою пользу, ибо они чертовски ярки и наглядны. Тем не менее, они будут подвергаться сомнению из-за того, насколько далеко может зайти искусная подделка. Рисунки тушью, конечно, будут осмеяны как очевидные подделки, несмотря на странность техники, которую искусствоведы должны были бы отметить и озадачить.
В конце концов, я должен положиться на мнение и положение тех немногих научных лидеров, которые, с одной стороны, обладают достаточной независимостью мышления, чтобы взвесить мои данные с точки зрения их ужасающих убедительных достоинств или в свете некоторых первобытных и весьма сбивающих с толку циклы мифов; а с другой стороны, достаточное влияние, чтобы удержать исследующий мир в целом от любой опрометчивой и чрезмерно амбициозной программы в районе этих гор безумия. К сожалению, относительно малоизвестные люди, такие как я и мои коллеги, связанные только с небольшим университетом, имеют мало шансов произвести впечатление, когда речь идет о делах крайне причудливых или весьма спорных.

Еще больше против нас то, что мы не являемся, в самом строгом смысле, специалистами в областях, которые в первую очередь касаются нас. Моя цель как геолога в руководстве экспедицией Мискатонического университета заключалась исключительно в добыче глубоководных образцов горных пород и почвы из различных частей антарктического континента с помощью замечательной буровой установки, разработанной профессором Фрэнком Х. Пабоди из нашего инженерного отдела. У меня не было никакого желания быть пионером в какой-либо другой области, кроме этой, но я надеялся, что использование этого нового механического приспособления в различных точках на ранее исследованных путях выявит на свет материалы такого рода, которые до сих пор не были получены обычными методами сбора. .

Буровой аппарат Пабоди, как общественность уже знает из наших отчетов, был уникальным и радикальным по своей легкости, портативности и способности сочетать принцип обычного артезианского бура с принципом малого круглого перфоратора таким образом, чтобы справиться с быстро с пластами различной твердости.

Стальная головка, шарнирные стержни, бензиновый двигатель, складная деревянная вышка, принадлежности для подрыва, шнур, шнек для удаления мусора и секционные трубопроводы для скважин шириной пять дюймов и глубиной до одной тысячи футов, все сформировано, с необходимыми принадлежностями, нагрузка не более трех могли перевозить семисобачьи упряжки. Это стало возможным благодаря искусному алюминиевому сплаву, из которого было изготовлено большинство металлических предметов. Четыре больших аэроплана Дорнье, спроектированных специально для полетов на огромной высоте, необходимой на антарктическом плато, и с дополнительными устройствами для подогрева топлива и быстрого запуска, разработанными Пабоди, могли бы перевезти всю нашу экспедицию с базы на краю великого ледяного барьера в различные подходящие внутренние пункты, и из этих пунктов достаточное количество собак служило бы нам.
Мы планировали охватить такую большую территорию, какую позволял один антарктический сезон — или дольше, если это абсолютно необходимо, — в основном в горных хребтах и на плато к югу от моря Росса; регионы, в той или иной степени исследованные Шеклтоном, Амундсеном, Скоттом и Бердом.
Благодаря частым сменам лагерей, производимым самолетами и охватывающим расстояния, достаточно большие, чтобы иметь геологическое значение, мы рассчитывали обнаружить совершенно беспрецедентное количество материала, особенно в докембрийских слоях, из которых ранее был обнаружен столь узкий круг антарктических образцов. обеспечен. Мы хотели также получить как можно большее разнообразие верхних пород, содержащих ископаемые, поскольку первоначальная история жизни этого мрачного царства льда и смерти имеет первостепенное значение для наших знаний о прошлом Земли. Общеизвестно, что антарктический континент когда-то был умеренным и даже тропическим, с богатой растительной и животной жизнью, из которой лишайники, морская фауна, паукообразные и пингвины северной окраины являются единственными пережитками; и мы надеялись расширить эту информацию в разнообразии, точности и детализации. Когда при простом сверлении обнаруживались следы окаменелостей, мы увеличивали отверстие путем взрыва, чтобы получить образцы подходящего размера и состояния.
Наши буровые скважины разной глубины в зависимости от того, что обещает верхний слой почвы или скалы, должны были быть ограничены открытыми или почти открытыми поверхностями земли — это неизбежно были склоны и гребни из-за толщины в милю или две мили. сплошного льда, покрывающего нижние уровни. Мы не могли позволить себе тратить впустую бурение на глубину сколько-нибудь значительного количества простого оледенения, хотя Пабоди разработал план погружения медных электродов в толстые группы буров и плавления ограниченных участков льда током бензиновой динамо-машины. Именно этому плану, который мы могли осуществить только экспериментально в такой экспедиции, как наша, намерена следовать предстоящая экспедиция Старквезер-Мур, несмотря на предупреждения, которые я сделал после нашего возвращения из Антарктики.

Общественность знает об экспедиции на Мискатоник из наших частых беспроводных репортажей в Arkham Advertiser и Associated Press, а также из более поздних статей Пабоди и меня. В состав нас входили четыре человека из университета — Пабоди Лейк с биологического факультета, Этвуд с физического факультета — тоже метеоролог — и я, представляющий геологию и имеющий номинальную команду, — помимо шестнадцати помощников: семь аспирантов из Мискатоника и девять опытных механиков. . Из этих шестнадцати двенадцать были квалифицированными пилотами самолетов, и все, кроме двух, были компетентными радистами. Восемь из них понимали навигацию с компасом и секстантом, как и Пабоди, Этвуд и я. Кроме того, конечно, два наших корабля — бывшие деревянные китобойные, усиленные для ледовых условий и имеющие вспомогательный пар, — были полностью укомплектованы людьми.

Фонд Натаниэля Дерби Пикмана с помощью нескольких специальных пожертвований профинансировал экспедицию; поэтому наши приготовления были чрезвычайно тщательными, несмотря на отсутствие широкой огласки. Собаки, сани, машины, лагерный инвентарь и разобранные части наших пяти самолетов были доставлены в Бостон, и там наши корабли были загружены. Мы были на удивление хорошо оснащены для наших конкретных целей, и во всех вопросах, касающихся снабжения, режима, транспорта и строительства лагерей, мы воспользовались превосходным примером наших многих недавних и исключительно блестящих предшественников. Необычайное количество и известность этих предшественников сделали нашу собственную экспедицию — хотя она и была многочисленной — столь малозаметной для всего мира.
Как писали газеты, мы отплыли из гавани Бостона 2 сентября 1930 года, не спеша пройдя вдоль побережья и через Панамский канал, с остановками в Самоа и Хобарте, Тасмания, где в последнем месте мы взяли последние припасы. Никто из нашей исследовательской группы никогда раньше не был в полярных регионах, поэтому мы все очень полагались на наших капитанов кораблей — Дж. Б. Дуглас, командующий бригом «Аркхэм» и командующий морским отрядом, и Георг Торфиннсен, командующий барком «Мискатоник» — оба опытные китобои в антарктических водах.
По мере того, как мы покидали обитаемый мир, солнце опускалось все ниже и ниже на севере и с каждым днем оставалось все дольше и дольше над горизонтом. Примерно на 62° южной широты мы увидели наши первые айсберги — столоподобные объекты с вертикальными сторонами — и как раз перед тем, как достичь Южного полярного круга, который мы пересекли 20 октября с надлежащими причудливыми церемониями, нас сильно беспокоили полевые льды. Падение температуры сильно беспокоило меня после нашего долгого путешествия по тропикам, но я пытался подготовиться к грядущим суровым испытаниям. Во многих случаях любопытные атмосферные эффекты чрезвычайно очаровывали меня; среди них был поразительно яркий мираж — первый, который я когда-либо видел, — в котором далекие айсберги превратились в зубчатые стены невообразимых космических замков.
Пробиваясь через лед, который, к счастью, не был ни обширным, ни толстым, мы снова вышли в открытую воду на 67° южной широты, 175° восточной долготы. ощутил трепет волнения при виде огромной, высокой и заснеженной горной цепи, которая открывалась и закрывала всю перспективу впереди. Наконец-то мы столкнулись с аванпостом великого неизвестного континента и его таинственным миром замороженной смерти. Эти пики, очевидно, были хребтом Адмиралтейства, открытым Россом, и теперь нашей задачей будет обогнуть мыс Адэр и проплыть вдоль восточного побережья Земли Виктории к предполагаемой базе на берегу пролива Мак-Мердо, у подножия вулкана Эребус в Южная широта 77 ° 9′.
Последний круг путешествия был ярким и волнующим. Огромные бесплодные пики тайны постоянно вырисовывались на западе, когда низкое полуденное северное солнце или полуночное южное солнце, еще ниже пасущееся за горизонтом, бросало свои туманные красноватые лучи на белый снег, голубоватый лед и водные тропы, а также на черные участки обнаженных скал. гранитный склон. Сквозь пустынные вершины проносились прерывистые порывы грозного антарктического ветра; чьи каденции иногда содержали смутные намеки на дикую и получувственную музыкальную дудку, с нотами, растянувшимися на широкий диапазон, и которые по какой-то подсознательной мнемонической причине казались мне тревожными и даже смутно ужасными. Что-то в этой сцене напомнило мне странные и тревожные азиатские картины Николая Рериха и еще более странные и тревожные описания зловещего легендарного плато Ленг, встречающиеся в ужасающем Некрономиконе безумного араба Абдула Альхазреда. Позже я немного пожалел, что заглянул в эту чудовищную книгу в библиотеке колледжа.
7 ноября, когда вид на западный хребет был временно потерян, мы миновали остров Франклина; а на следующий день осмотрел конусы гор. Эреб и Террор на острове Росс впереди, а за ними длинная полоса гор Парри. Теперь к востоку тянулась низкая белая полоса огромной ледяной преграды, поднимавшейся отвесно на двести футов в высоту, как скалистые утесы Квебека, и обозначавшей конец плавания на юг. Во второй половине дня мы вошли в пролив Мак-Мердо и остановились у берега с подветренной стороны дымящейся горы Эребус. Скрипичный пик возвышался примерно на двенадцать тысяч семьсот футов на фоне восточного неба, словно японская гравюра священной Фудзиямы, а за ним возвышалась белая призрачная вершина горы Ужас, десять тысяч девятьсот футов в высоту, и сейчас потухший как вулкан.
Клубы дыма от Эребуса периодически поднимались, и один из ассистентов выпускника — блестящий молодой парень по имени Данфорт — указал на то, что выглядело как лава на снежном склоне, отметив, что эта гора, открытая в 1840 году, несомненно, была источником Образ По, когда он написал семь лет спустя:
— лавы, которые беспокойно катят Свои сернистые потоки вниз по Яанеку В крайних краях полюса — Которые стонут, когда они катятся по горе Яанек В царствах северного полюса.