Прогеры это кто: Кто такой прогер?

Содержание

Что такое Прогер — Значение слова «Прогер»

Ищут сейчас

Сейчас на сайте

наш ЧАТ на Телеграм
наш канал на Телеграм

Последние запросы

юзлес • щелчок • чтоб не втыкал • чикарь • черкашь • хасла • фитоняшка • тюбик • туса джуса • троллинг • триггерит • стыцько • скейлиться • сенсорка • рейд • поюзать • оффник • офни • мейнер • лолк • котакбас • ебарь террорист • дрип • дрилл • дрил • гондурас • гехпе • гандопляс • вуйки • видеоблогер • ботик • ligma •

Обьясните людям?

пимпить • чтоб не втыкал • кашеедка • phorum • капибара • биггить • настругать • кашаедка • иблюп • добнуть • санчи • нижмид • зепик • дизелить • гамзик • возвратница • хукапить • симпотяшка • салвейдж • поти поти я • поназаказывать • нитокуся • морфлингист • маныга • колист • келиш мелиш • игноршик • дичка • араго пего • animefag • шпыра • шори • шкед • шибаться • хуесо • хпха • хохлище • хекан • хаотик • финька • фалес • тусер • тирнет • творожок • степать • сракать • спунькать • спелка • райм • пурсик •

Слова по темам

Что такое

Прогер

«Прогер»

развернуть всёсвернуть всё

Найти полет в отпуск до $100 из:
Манхэттан Серси-Филд Додж-Сити Салина Уичито Хейс

значение: программист.

пример текста: Всех прогеров с профессиональным праздником – 0100h-днем! • Срочно нужен Битрикс-прогер в офис. • От прогера нам нужны опыт программирования… • Учусь на прогера. • Попросили моего знакомого прогера устроить на работу классного прогера. • И прислали резюме этого «матёрого» прогера…

#Прогеры

синонимы: кодер, программер.
рядом по алфавиту:

Продаван
прокаст

Пророс
провтыкал

Прошернуться
Прот
прогары
пробитие

продотару
Проигрываю
прошмандовки
Просквозить стрелку

Прокладка
Прокладосы
Пробег
прохиндей

Иван Солодовников, Гусь-Хрустальный, Владимирская обл.

Поправочка! Все не так!

Слова на тему:

Алкоголик
программист на языке программирования «Алгол».
Солярка
операционная система Solaris из семейства никсов
Бздя
операционная система линейки BSD (UNIX).
Хак
некрасивый приём программирования. Хак — быстрый и относительно простой способ заставить прогр…
Дебажить
искать ошибки в программе, отлаживать программу (ловить баги
Парент
объект верхнего уровня иерахии, например, каталог (папка), класс, пункт меню, окно

Таск
задача; одна из выполняемых параллельно задач в многозадачных операционных системах; задача…
Заюзать
задействовать, использовать что-то, чаще всего код, библиотеку или тулзу д…
Сырцы
исходные коды программ в текстовом виде написанные на к-л языке программирования. Доступны для…
Айтишник
фанат компьютерных технологий или просто человек,
Захайдить
скрыть, включить функцию, делающую объект не отображаемым на экране компа на форуме или блоге …
Кэш
один из видов компьютерной памяти, служебный, в обычном режиме недоступный пользователю, но ус. ..

Колокейшн
размещение своего интернет-сервера в физическом помещении провайдера, но управление сервером о…
Хтмыл
компьютерный язык HTML для верстки сайтов
Кодер
специализация программиста — тот, кто пишет исходные коды программ
Дебаггер
тип компьютерных программ для наладки других программ, поиска ошибок в исходном коде
Клудж
техническое решение (чаще всего — программный код), сделанное на скорую руку, небрежно, как ср…
Андроид
операционная система — вариант

Докушки
Javadoc — генератор документации в HTML-формате из комментариев исходного кода на Java от Sun …
флоу
это один или больше сценариев использования или работы ПО
сурс
Сурс —
Сидиэрка
Однократно записываемый компакт-диск формата CD-R.
пакет
(бинарный пакет (Linux)) специальный, предназначенный для конкретного дистрибутива (сборки) (с…
скин
Файл или набор файлов, изменяющий внешний вид какой-либо программы, например, медиаплеера.
Фаш…

Ищут сейчас

Сейчас на сайте

На удачу

Добавить слово

обсудить в чате в Телеге

Последние Изменения

лоликонщик
<3
Мью
)=
Ёк-макарёк
Чё
Дост кинни
оффники
Огрести
Гаремник
♂️full master♂️
ГЧ
чекай мать
Хокаге
я л к в м о м
Шпалер
Дабл кап
ТТ
чичик
UWU

Обьясните людям?

Последние Изменения

Интересные определения:

Фикрайтеры — это создатели фанфиков, а фикридеры — их читатели.

Батл у хиппи означает бутылка (от англ. bottle), а в субкультуре хип-хоп батл — соревнование, состязание (от англ. battle — битва).

Трюкеры — обобщённое название трейсеров (паркура), байкеров, файерщиков, роллеров, скейтеров, (список нуждается в дополнении) и других молодёжных неформальных движений уличного экстремального спорта.

Настольная игра — Прогеры (EN)

Магазин — Рига, Браслас 29А — 10:00 — 19:00 (рабочие дни), СУББОТА — 11:00 — 16:00

Артикул: TBB020

Выбранный размер:

В наличии:

О продукте
Доставка

	Возраст	6+ \| 10+ лет
	Описание	Игра на счёт, логику, внимательность, концентрацию и скорость реакции!
	Состав	Двустороннее игровое поле. Пять картонных блоков-холмов разного размера и высоты. 52 карты. 4 фигурки вездеходов. 4 жетона лабор
	Количество игроков	2-4 игрокa

Огромные вездеходы исследуют холмистую поверхность неизведанной планеты. Они ищут образцы жизни! Вездеходами управляют прогеры. На прогерах большая ответственность: нужно написать точный код, чтобы доставить образцы жизни в лабораторию. Да ещё нужно следить, чтоб твои образцы не увели конкуренты-учёные!

Необычная 3D-ходилка «Прогеры» учит программированию с детства! Подвижные блоки дают множество вариантов устройства игрового поля.
«Прогеры» — программируй, властвуй, управляй!
Многоэтажная 3D-настолка «Прогеры» от «Банды Умников» — на алгоритмы, начала программирования и логику. Поле выстраивается из трех блоков произвольным образом — есть тысяча вариантов, как это сделать. В игре много компонентов, увлекательная механика, сложность игры можно подстраивать под игроков. Вездеходы-исследователи перемещаются по поверхности неизведанной планеты и собирают образцы жизни. Задача — собрать больше всех образцов. Игроки программируют вездеходы, выкладывая код из карточек с шагами («вперед», «вправо», «влево», «прыжок», «телепорт» и др.)
Самое важное
Это одна из немногих настольных игр, которая учит программированию с раннего детства.
В «Прогерах» дети учатся точно выстраивать алгоритм, проверять себя, изменять чужой алгоритм.
Игра тренирует логику, стратегическое мышление, внимательность и безошибочность.
«Прогеры» развивают пространственное мышление, дети наконец перестают путать право и лево.
В игре можно настраивать сложность под игроков разного уровня.

Предлагаем БЕСПЛАТНУЮ доставку по всей ЛАТВИИ, ЛИТВЕ и ЭСТОНИИ для заказов на сумму от
40 EUR!
Стоимость доставки заказов на сумму ниже 40 EUR всего 2-3 EUR!
+ 0. 99 EUR дополнительная комиссия взымается при оплате заказа курьеру наличными или картой в пакомате Омнива.
Выбирайте более удобный вариант доставки:
в терминалах Omniva по всей Латвии
доставка до дверей DPD/Venipak курьером
возможность выбрать самим в нашем магазине Liberi, ул.Braslas 29a, Рига, и перед покупкой примерить выбранный товар.
Со всеми условиями доставки можете ознакомиться ЗДЕСЬ.
Предлагаем БЕСПЛАТНУЮ доставку по ЛИТВЕ и ЭСТОНИИ для заказов на сумму от 40 EUR!

Стоимость доставки в Литву и Эстонию на сумму ниже 40 EUR всего 4 EUR!

1. В Литву и Эстонию – VeniPak курьером или пакоматы Omniva/SmartPost, до 5 рабочих дней.

2. В любую страну мира – почтовыми службами EMS или Latvijas pasts (от 5-15 рабочих дней).
Посылки отправляемые почтовой службой Latvijas pasts можно дополнительно застраховать. Стоимость страховки 2% от стоимости заказа и оплачивается покупателем
Посылки отправляемые почтовой службой EMS дополнительно не страхуются. В стоимость доставки автоматически включена страховка в размере 134 EUR
Дополнительную информацию о ценах и страховании смотрите ЗДЕСЬ.
Для стран не входящих в Евросоюз применяется 0% НДС
— налог вычитается автоматически при оформлении заказа и выбора страны доставки

— для зарегестрированных пользователей, если в профиле указана страна доставки, то все цены на сайте сразу отображаются без НДС
Товары фирмы «DerDieDas» продаются только в странах Балтии

Вам может понравиться
от 10.00€ THE BRAINY BAND Игра Квестик — Супергер…
One size
от 15.00€ THE BRAINY BAND Изучаем дроби — Делисси…
One size
от 4.90€ THE BRAINY BAND Тетрадь Умножение 7-8 л…
One size
от 9. 90€ THE BRAINY BAND Настольная игра — Турбо…
One size
Что такое прогресс? | Преподавание американской истории
Нет учебных вопросов
Нет связанных ресурсов
В мудрой и правдивой хронике «Алиса в Зазеркалье» рассказывается, как в примечательном случае маленькую героиню схватывает Красная Шахматная Королева, которая мчит ее с ужасающей быстротой. Они бегут, пока оба не запыхаются; затем они останавливаются, а Алиса оглядывается вокруг и говорит: «Да ведь мы именно там, где были, когда начали!» «О да, — говорит Красная Королева. «Вы должны бежать в два раза быстрее, чтобы попасть в другое место».
Это притча о прогрессе. Законы этой страны не поспевают за изменением политических обстоятельств в этой стране; и поэтому мы даже не там, где были, когда начали. Нам придется бежать, но не до тех пор, пока мы не запыхались, а до тех пор, пока мы не догоним наши собственные условия, прежде чем мы окажемся там, где мы были, когда начали; когда мы начали этот великий эксперимент, который был надеждой и маяком мира. И мы должны работать в два раза быстрее, чем любая рациональная программа, которую я видел, чтобы добраться куда-нибудь еще.
Таким образом, я вынужден быть прогрессивным, хотя бы по какой-то другой причине, потому что мы не поспеваем за нашими изменениями условий ни в экономической, ни в политической области. Мы не поспеваем так хорошо, как другие страны. Мы не приспосабливаем нашу практику к фактам дела, и пока мы этого не сделаем, и если мы этого не сделаем, факты дела всегда будут иметь преимущество перед аргументом; потому что, если вы не приспосабливаете свои законы к фактам, тем хуже для законов, а не для фактов, потому что право плетется за фактами. Опасен только тот закон, который опережает факты и манит к ним, заставляет их следовать за блуждающими огоньками воображаемых проектов.
Бизнес в Америке находится в ситуации, в которой он никогда раньше не был; это в ситуации, к которой мы не приспособили наши законы. Наши законы по-прежнему предназначены для бизнеса, осуществляемого частными лицами; они не были удовлетворительно приспособлены к делу, осуществляемому большими комбинациями, и мы должны их приспособить. Я не говорю, что мы можем или не можем; Я говорю, что мы должны; нет выбора. Если ваши законы не соответствуют вашим фактам, факты не пострадают, пострадает закон; потому что закон, если только я не изучил его неправильно, есть выражение фактов в правовых отношениях. Законы никогда не изменяли фактов; законы всегда обязательно выражали факты; скорректированные проценты по мере их возникновения и изменения по отношению друг к другу.
Политика в Америке относится к делу, которое, к сожалению, требует внимания. Система, установленная нашим законом и нашим обычаями, не работает, или, по крайней мере, на нее нельзя положиться; его заставляют работать только самым неразумным расходом труда и усилий. Правительство, которое было создано для народа, попало в руки боссов и их работодателей, особых интересов. Невидимая империя воздвигнута над формами демократии.
Есть серьезные дела. Кто-нибудь сомневается в большом недовольстве в этой стране? Кто-нибудь сомневается, что есть основания и оправдания для недовольства? Смеем ли мы стоять на месте? За последние несколько месяцев мы стали свидетелями (наряду с другими странными политическими явлениями, красноречиво свидетельствующими о народном беспокойстве), с одной стороны, удвоения голосов социалистов, а с другой — вывешивания на глухих стенах и щитах по всей стране некоторых очень привлекательных и законопроекты об отклонении, предупреждающие граждан о том, что «лучше перестраховаться, чем потом сожалеть», и советующие им «не обращать внимания». По-видимому, многие граждане сомневались в том, что ситуация, которую им посоветовали оставить в покое, действительно достаточно хороша, и пришли к выводу, что они рискнут извиниться. Для меня эти советы ничего не делать, эти советы сидеть сложа руки из страха, что что-то случится, эти советы, обращенные к полным надежд, энергичным людям Соединенных Штатов, говорящие им, что они недостаточно мудры, чтобы касаться своих собственных дел, не нанося им вреда. они представляют собой самый необычный аргумент глупого невежества, который я когда-либо слышал. Американцы еще не трусы. Правда, их уверенность в себе была подорвана годами подчинения учению о том, что процветание — это то, что обеспечивают им благожелательные магнаты с помощью правительства; их уверенность в себе ослабла, но не настолько, чтобы их можно было одурачить по этому поводу. Американцы по своей природе не являются шаблонными. Прогресс — это слово, которое очаровывает их уши и волнует их сердца.
Есть, конечно, американцы, которые еще не слышали, что что-то происходит. Цирк мог приехать в город, устроить большой парад и уйти, так и не увидев ни верблюдов, ни звука каллиопы. Есть люди, даже американцы, которые никогда не двигаются сами или знают, что движется что-то еще.
Друг разума, который слышал о флоридском «взломщике», как там называют некую непутёвую часть населения, проезжая через штат в поезде, попросил кого-нибудь указать «взломщик» для него. Спрошенный человек ответил: «Ну, если вы увидите в лесу что-то коричневое, похожее на пень, вы поймете, что это либо пень, либо хлопушка; если он движется, это пень».
Движение само по себе не имеет достоинства. Перемены не стоят себя ради. Я не из тех, кто любит разнообразие ради разнообразия. Если что-то хорошо сегодня, я хотел бы, чтобы оно оставалось таким и завтра. Большинство наших расчетов в жизни зависит от того, чтобы вещи оставались такими, какие они есть. Например, если бы, проснувшись сегодня утром, вы забыли, как одеться, если бы вы забыли обо всех тех обычных вещах, которые вы делаете почти автоматически, которые вы можете делать почти в полусне, вам нужно выяснить, что вы делаете. сделал вчера. Психологи говорят мне, что если бы я не помнил, кем я был вчера, я не знал бы, кто я есть сегодня, и что, следовательно, сама моя идентичность зависит от моей способности сопоставлять сегодняшний день со вчерашним. Если они не совпадают, то я в замешательстве; Я не знаю, кто я, и мне приходится ходить и просить кого-нибудь сказать мне, как меня зовут и откуда я.
Я не из тех, кто хочет разорвать связь с прошлым; Я не из тех, кто хочет измениться просто ради разнообразия. Единственные люди, которые делают это, — это люди, которые хотят что-то забыть, люди, которые вчера наполняли то, что они предпочли бы не вспоминать сегодня, и таким образом ищут развлечения, ищут отвлечения в чем-то, что сотрет память, или пытаются изгнать. что-то в них, что сотрет все воспоминания. Изменение не имеет смысла, если оно не является улучшением. Если я перееду из моего нынешнего дома, потому что он мне не нравится, тогда я должен выбрать лучший дом или построить лучший дом, чтобы оправдать перемену.
Было бы пустой тратой времени указывать на это древнее различие — между простым изменением и улучшением. Тем не менее, есть класс ума, который склонен их путать. У нас были политические лидеры, чье представление о величии заключалось в том, чтобы всегда лихорадочно что-то делать — неважно что; беспокойные, крикливые люди, не чувствующие энергии концентрации, знающие только энергию преемственности. Теперь жизнь не состоит из вечного бега к огню. Нет никакой пользы в том, чтобы идти куда-то, если вы не получите что-то, находясь там. Направление так же важно, как и импульс движения.
Весь прогресс зависит от того, как быстро вы движетесь и куда вы движетесь, и я боюсь, что мы слишком много знаем ни о том, как быстро мы движемся, ни о том, куда мы движемся. У меня есть личное убеждение, что мы делаем большую часть нашего прогресса по образцу тех вещей, которые в дни моего детства мы называли «беговыми дорожками», беговая дорожка представляет собой движущуюся платформу с шипами на ней, на которой какой-то бедняга мул был вынужден идти вечно, никуда не двигаясь. Известно, что слоны и даже другие животные крутят беговые дорожки, производя много шума и заставляя вращаться определенные колеса, и, осмелюсь сказать, вымалывают какой-то продукт для кого-то, но без особого прогресса. В последнее время, пытаясь убедить слона двигаться, его друзья попробовали динамит. Оно двигалось — отдельными и разрозненными частями, но двигалось.
Один циничный, но остроумный англичанин недавно сказал в книге, что было бы ошибкой говорить о явно преуспевающем человеке, выдающемся в своей сфере бизнеса, что такого человека нельзя подкупить, потому что он сказал, дело в том, что такие люди были подкуплены — не в обычном значении этого слова, не в каком-то грубом, коррумпированном смысле, но они добились своего великого успеха посредством существующего порядка вещей и поэтому они был заключен в оковы, чтобы убедиться, что существующий порядок вещей неизменен; они подкуплены, чтобы поддерживать статус-кво .
Именно поэтому я говорил, когда мне приходилось иметь дело с администрацией учебного заведения, что я хотел бы сделать молодых джентльменов подрастающего поколения как можно более непохожими на своих отцов. Не потому, что их отцам недоставало характера, или ума, или знаний, или патриотизма, а потому, что их отцы, по причине преклонного возраста и своего положения в обществе, утратили связь с процессами жизни; они забыли, что должно было начаться; они забыли, что значит подняться; они забыли, что значит быть во власти обстоятельств своей жизни на пути снизу вверх, и поэтому они не сочувствовали творческим, формирующим и прогрессивным силам общества.
Прогресс! Вы когда-нибудь задумывались над тем, что это слово почти новое? Ни одно слово не слетает с уст современного человека чаще и естественнее, как если бы то, что оно обозначает, было почти синонимом самой жизни, и тем не менее люди на протяжении многих тысячелетий никогда не говорили и не думали о прогрессе. Думали в другом направлении. Их рассказы о героизме и славе были рассказами о прошлом. Предок носил более тяжелые доспехи и копье большего размера. «В то время были гиганты». Теперь все изменилось. Мы думаем о будущем, а не о прошлом, как о более славном времени, по сравнению с которым настоящее ничто. Прогресс, развитие — это современные слова. Современная идея состоит в том, чтобы оставить прошлое и устремиться вперед к чему-то новому.
Но что прогресс собирается делать с прошлым и с настоящим? Как он собирается их лечить? С позором или уважением? Должна ли она полностью порвать с ними или подняться из них, глубоко укоренившись в прежних временах? Как должны относиться прогрессисты к существующему порядку, к этим институтам консерватизма, Конституции, законам и судам?
Оправданы ли опасения тех вдумчивых людей, которые опасаются, что мы сейчас собираемся нарушить древние основы наших институтов? Если да, то нам следует очень медленно продвигаться по процессам изменений. Если действительно мы устали от институтов, которые мы так тщательно и усердно создавали, то мы должны очень медленно и очень осторожно подходить к очень опасной задаче их изменения. Мы должны, следовательно, прежде всего спросить себя, стремится ли мысль в этой стране сделать что-нибудь, благодаря чему мы проследим наши шаги назад или благодаря чему мы изменим все направление нашего развития?
Я считаю, например, что вы не можете вырвать древние корни и безопасно посадить дерево свободы в почве, которая ему не принадлежит. Я считаю, что древние традиции народа являются его балластом; вы не можете составить tabula rasa для написания политической программы. Вы не можете взять новый лист бумаги и определить, какой будет ваша жизнь завтра. Вы должны ввязать новое в старое. Вы не можете наклеить новую заплату на старую одежду, не испортив ее; это должна быть не заплата, а что-то вплетенное в старую ткань, практически того же рисунка, той же фактуры и намерения. Если бы я не верил, что быть прогрессивным значит сохранять основы наших институтов, я, например, не мог бы быть прогрессивным.
Одним из главных преимуществ, которые я извлекал из должности президента университета, было то, что я имел удовольствие принимать вдумчивых людей со всего мира. Я не могу сказать вам, сколько всего упало в мою житницу благодаря их присутствию. Я размышлял о чем-то, что могло бы объединить несколько частей моей политической мысли, когда мне посчастливилось принять очень интересного шотландца, посвятившего себя философской мысли семнадцатого века. Его речь была так увлекательна, что было приятно слушать, как он говорит о чем угодно, и вскоре из неожиданной области его мыслей вышло то, чего я ждал. Он обратил мое внимание на тот факт, что в каждом поколении все виды спекуляций и мыслей имеют тенденцию подпадать под формулу господствующей мысли века. Например, после того как была разработана ньютоновская теория мироздания, почти все мысли стремились выражаться в аналогиях с ньютоновской теорией, а с тех пор как среди нас господствовала дарвиновская теория, каждый, вероятно, будет выражать то, что он хочет изложить в условия развития и приспособления к окружающей среде.
Во время выступления этого интересного человека мне пришло в голову, что Конституция Соединенных Штатов была создана под властью ньютоновской теории. Достаточно прочитать газеты The Federalist , чтобы увидеть этот факт на каждой странице. Они говорят о «сдерживаниях и противовесах» Конституции и используют для выражения своей идеи сравнение с устройством Вселенной и, в частности, Солнечной системы, — как благодаря притяжению гравитации различные части удерживаются на своих орбитах. ; а затем они продолжают представлять Конгресс, судебную власть и президента как своего рода имитацию солнечной системы.
Они только следовали за английскими вигами, которые дали Великобритании ее современную конституцию. Не то чтобы эти англичане анализировали этот вопрос или имели какую-то теорию по этому поводу; Англичан мало интересуют теории. Это был француз Монтескье, который указал им, насколько точно они скопировали ньютоновское описание небесного механизма.
Создатели нашей федеральной конституции читали Монтескье с настоящим научным энтузиазмом. Они были учеными в своем роде — лучшем для своего времени — эти отцы нации. Джефферсон писал о «законах Природы» — а затем в качестве запоздалой мысли — «и о Боге Природы». И они построили правительство, как построили бы планету, — чтобы показать законы природы. Политика в их понимании была разновидностью механики. Конституция была основана на законе тяготения. Правительство должно было существовать и двигаться благодаря эффективности «сдержек и противовесов».
Проблема с теорией в том, что правительство не машина, а живое существо. Она подпадает не под теорию вселенной, а под теорию органической жизни. Он подотчетен Дарвину, а не Ньютону. Он модифицируется окружающей средой, обусловлен его задачами, формируется в соответствии со своими функциями под давлением жизни. Ни одно живое существо не может иметь свои органы, смещенные друг относительно друга, как чеки, и жить. Наоборот, его жизнь зависит от их быстрого сотрудничества, их быстрого отклика на команды инстинкта или разума, их дружной общности целей. Правительство — это не совокупность слепых сил; это группа людей с весьма дифференцированными функциями, без сомнения, в наши дни специализации, с общей задачей и целью. Их сотрудничество необходимо, их война фатальна. Не может быть успешного управления без тесной, инстинктивной координации органов жизни и действия. Это не теория, а факт, и он проявляет свою силу как факт, какие бы теории ни попадались ему на пути. Живые политические конституции должны быть дарвиновскими по структуре и на практике. Общество — живой организм и должно подчиняться законам жизни, а не механики; он должен развиваться.
Все, о чем просят или желают прогрессисты, — это разрешение — в эпоху, когда «развитие», «эволюция» — это научное слово, — интерпретировать Конституцию в соответствии с принципом Дарвина; все, о чем они просят, — это признание того факта, что нация — это живое существо, а не машина.
Некоторые граждане этой страны так и не вышли за пределы Декларации независимости, подписанной в Филадельфии 4 июля 1776 года. Их груди раздуваются против Георга III, но они не осознают войны за свободу, которая идет сегодня.
В Декларации независимости не упоминались вопросы нашего времени. Она не имеет для нас никакого значения, если мы не сможем перевести ее общие термины в примеры сегодняшнего дня и заменить ими те примеры, которые она сама дает, столь конкретные, столь тесно связанные с обстоятельствами того дня, в котором она возникла. задумано и написано. Это в высшей степени практический документ, предназначенный для использования практичными людьми; не тезис для философов, а кнут для тиранов; не теория для правительства, а программа действий. Если мы не сможем воплотить это в вопросы нашего времени, мы не достойны этого, мы не сыны сиров, которые действовали в ответ на его вызов.
Какую форму сегодня принимает борьба между тиранией и свободой? С какой особой формой тирании мы сейчас боремся? Как это угрожает правам людей и что мы собираемся сделать, чтобы наша борьба против него была эффективной? Какими должны быть пункты нашей новой декларации независимости?
Под тиранией, в том виде, в котором мы сейчас с ней боремся, мы подразумеваем контроль над законом, законодательством и судебными процессами организациями, которые не представляют народ, средствами частными и эгоистичными. Мы имеем в виду именно ведение наших дел и формирование нашего законодательства в интересах особых органов капитала и тех, кто организует их использование. Мы имеем в виду союз для этой цели политических машин с корыстным бизнесом. Мы имеем в виду эксплуатацию народа правовыми и политическими средствами. Мы видели, как многие правительства под этим влиянием перестают быть представительными правительствами, перестают быть правительствами, представляющими народ, и становятся правительствами, представляющими особые интересы, управляемыми машинами, которые, в свою очередь, не контролируются людьми.
Иногда, когда я думаю о росте нашей экономической системы, мне кажется, что, оставив наш закон примерно там, где он был до того, как произошли какие-либо современные изобретения или разработки, мы просто случайно расширили семейную резиденцию. , добавили контору здесь и рабочую комнату там, а там новый набор спальных комнат, надстроили выше на нашем фундаменте и поставили маленькие навесы по бокам, пока мы не получим строение, которое не имеет никакого характера. Теперь проблема в том, чтобы продолжать жить в доме и при этом менять его.
Что ж, в наше время мы архитекторы, а наши архитекторы тоже инженеры. Нам не нужно прекращать использование железнодорожного вокзала, потому что строится новая станция. Нам не нужно останавливать ни один из процессов нашей жизни, потому что мы перестраиваем структуры, в которых мы проводим эти процессы. Что мы должны предпринять, так это систематизировать фундамент дома, затем соединить все старые части конструкции со сталью, которая будет сшита вместе по современной моде, с учетом всех современных знаний о прочности и эластичности конструкции, а затем потихоньку меняйте перегородки, перекладывайте стены, пропускайте свет через новые проемы, улучшайте вентиляцию; до тех пор, пока, наконец, через поколение или два леса не будут убраны, и семья будет жить в большом здании, чья благородная архитектура, наконец, будет раскрыта, где люди смогут жить как единая община, сотрудничающая, как в совершенной , слаженный улей, не боящийся никакой природной бури, не боящийся никакой искусственной бури, любой имитации грома и молнии, зная, что основы нисходят до фундамента принципа, и зная, что когда им заблагорассудится, они могут снова изменить этот план и приспособить его, как им заблагорассудится, к изменяющимся потребностям своей жизни.
Но многим мужчинам эта идея не нравится. Некоторый остроумие недавно сказал, ввиду того, что большинство наших американских архитекторов обучаются в некой Ecole в Париже, что вся американская архитектура в последние годы была либо причудливой, либо «Beaux Arts». Я думаю, что наша экономическая архитектура определенно причудлива; и я боюсь, что по ту сторону воды можно многому научиться не только в архитектуре. Теперь люди могут упрекнуть нас в том, что мы не приспособили свою жизнь к современным условиям в той мере, в какой они приспособили свою. Меня очень заинтересовали некоторые причины, по которым наши друзья за канадской границей очень стеснялись договоренностей о взаимности. Они сказали: «Мы не уверены, к чему приведут эти договоренности, и мы не хотим слишком тесно связываться с экономическими условиями Соединенных Штатов, пока эти условия не станут такими же современными, как наши». И когда я возмутился этим и потребовал подробностей, мне пришлось, в отношении многих вопросов, удалиться от дебатов, потому что я обнаружил, что они приспособили свои правила экономического развития к условиям, которые мы еще не нашли способ удовлетворить в Соединенные Штаты.
Что ж, теперь мы, во всяком случае, начали. Шествие идет. Стенд-паттер не знает, что идет процессия. Он спит в задней части своего дома. Он не знает, что дорога гудит от топота мужчин, идущих на фронт. А когда он проснется, страна будет пуста. Он будет покинут, и он будет недоумевать, что случилось. Ничего не произошло. Мир продолжается. Мир имеет привычку продолжаться. Мир имеет привычку оставлять позади тех, кто не хочет идти с ним. Мир всегда пренебрегал шаблонами. И, следовательно, стоячий стук моего негодования не возбуждает; он возбудил мое сочувствие. Он будет так одинок, прежде чем все закончится. А мы молодцы, мы хорошая компания; почему он не подходит? Мы не причиним ему вреда. Мы собираемся показать ему хорошее время. Мы собираемся карабкаться по медленной дороге, пока не достигнем какой-нибудь возвышенности, где воздух свежее, где все разговоры о простых политиках замолкают, где люди могут смотреть друг другу в глаза и видеть, что скрывать нечего, что все, что у них есть, говорить о том, о чем они готовы говорить открыто и говорить друг с другом; и откуда, оглядываясь на дорогу, мы наконец увидим, что выполнили обещание, данное человечеству. Мы говорили всему миру: «Америка была создана для того, чтобы разрушить всякого рода монополии и освободить людей на основе равенства, на основе возможностей, чтобы они соответствовали своим умственным способностям и своей энергии». И теперь мы доказали, что имели это в виду.
«Что такое прогресс?» | Преподавание американской истории
Объясните идею Уилсона о «ньютоновском» и «дарвиновском» мировоззрениях. Как он использует это различие для критики понимания Конституции американскими основателями? Что имеет в виду Вильсон, когда говорит, что Декларация независимости является практическим, а не теоретическим документом? Зачем ему убеждать нас в этом?
Сравните Уилсона с Беккером. Как идея дарвинизма влияет на их соответствующие аргументы?
Введение
В 1912 году Вудро Вильсон (1856–1924) назвал свою программу президентской кампании «Новая свобода». После его избрания законодательная повестка дня Уилсона получила то же название и включала, среди прочего, Закон о тарифах Андервуда, Антимонопольный закон Клейтона, создание Федеральной торговой комиссии и учреждение Федеральной резервной системы. Приведенный ниже отрывок взят из собрания предвыборных речей Уилсона 1912 года. Размышляя о том, что мы подразумеваем под «прогрессом», Вильсон привел доводы в пользу прогрессивной политики как реакции на изменяющиеся исторические и экономические условия. Он особенно сосредоточился на появлении крупных корпораций и новых отношениях между трудом и капиталом в современном индустриальном обществе. Уилсон предположил, что политику лучше всего понимать с дарвиновской, эволюционной точки зрения, и что это требует от американцев переоценки принципов американского основания, особенно принципов разделения властей и системы сдержек и противовесов.
— Джейсон Р. Дживиден
Источник: Вудро Вильсон, Новая свобода: призыв к освобождению щедрой энергии народа, изд. У. Б. Хейл (Нью-Йорк и Гарден-Сити: Doubleday, Page, 1913), 33–54, доступно в Интернете в цифровой библиотеке Hathi Trust: https://babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=osu.32435006145320; =1up;seq=9.
В этой мудрой и правдивой хронике «Алиса в Зазеркалье» рассказывается, как в примечательном случае маленькая героиня попадает в плен к Красной Шахматной Королеве, которая уносит ее с невероятной скоростью. Они бегут, пока оба не запыхаются; затем они останавливаются, а Алиса оглядывается вокруг и говорит: «Да ведь мы именно там, где были, когда начали!» «О да, — говорит Красная Королева. «Вы должны бежать в два раза быстрее, чтобы попасть в другое место».
Это притча о прогрессе. Законы этой страны не поспевают за изменением экономических условий в этой стране; они не поспевают за изменением политических обстоятельств; и поэтому мы даже не там, где были, когда начали. Нам придется бежать, но не до тех пор, пока мы не запыхались, а до тех пор, пока мы не догоним наши собственные условия, прежде чем мы окажемся там, где мы были, когда начали; когда мы начали этот великий эксперимент, который был надеждой и маяком мира. И мы должны работать в два раза быстрее, чем любая рациональная программа, которую я видел, чтобы добраться куда-нибудь еще.
Таким образом, я вынужден быть прогрессивным, хотя бы по какой-то другой причине, потому что мы не поспеваем за нашими изменениями условий ни в экономической, ни в политической области. Мы не поспеваем так хорошо, как другие страны. Мы не приспосабливаем нашу практику к фактам дела, и пока мы этого не сделаем, и если мы этого не сделаем, факты дела всегда будут иметь преимущество перед аргументом; потому что, если вы не приспосабливаете свои законы к фактам, тем хуже для законов, а не для фактов, потому что право плетется за фактами. Опасен только тот закон, который опережает факты и манит к ним, заставляет их следовать за блуждающими огоньками воображаемых проектов. . . .
Политика в Америке относится к делу, которое, к сожалению, требует внимания. Система, созданная нашим законом и нашим обычаями, не работает — или, по крайней мере, на нее нельзя положиться; его заставляют работать только самым неразумным расходом труда и усилий. Правительство, которое было создано для народа, попало в руки боссов и их работодателей, особых интересов. Невидимая империя воздвигнута над формами демократии. . . .
Движение само по себе не имеет достоинства. Перемены не стоят себя ради. Я не из тех, кто любит разнообразие ради разнообразия. Если что-то хорошо сегодня, я хотел бы, чтобы оно оставалось таким и завтра. Большинство наших расчетов в жизни зависит от того, чтобы вещи оставались такими, какие они есть. Например, если бы, проснувшись сегодня утром, вы забыли, как одеться, если бы вы забыли обо всех тех обычных вещах, которые вы делаете почти автоматически, которые вы можете делать почти в полусне, вам нужно выяснить, что вы делаете. сделал вчера. Психологи говорят мне, что если бы я не помнил, кем я был вчера, я бы не знал, кто я есть сегодня, и что, следовательно, сама моя идентичность зависит от моей способности сопоставлять сегодняшний день со вчерашним. Если они не совпадают, то я в замешательстве; Я не знаю, кто я, и мне приходится ходить и просить кого-нибудь сказать мне, как меня зовут и откуда я.
Я не из тех, кто хочет разорвать связь с прошлым; Я не из тех, кто хочет измениться просто ради разнообразия. Единственные люди, которые делают это, — это люди, которые хотят что-то забыть, люди, которые вчера наполняли то, что они предпочли бы не вспоминать сегодня, и таким образом ищут развлечения, ищут отвлечения в чем-то, что сотрет память, или пытаются изгнать. что-то в них, что сотрет все воспоминания. Изменение не имеет смысла, если оно не является улучшением. Если я перееду из моего нынешнего дома, потому что он мне не нравится, тогда я должен выбрать лучший дом или построить лучший дом, чтобы оправдать перемену. . . .
Прогресс! Вы когда-нибудь задумывались над тем, что это слово почти новое? Ни одно слово не сходит с уст современного человека чаще и естественнее, как если бы то, что оно обозначает, было почти синонимом самой жизни, и тем не менее люди на протяжении многих тысячелетий никогда не говорили и не думали о прогрессе. Думали в другом направлении. Их рассказы о героизме и славе были рассказами о прошлом. Предок носил более тяжелые доспехи и копье большего размера. «В то время были гиганты». Теперь все изменилось. Мы думаем о будущем, а не о прошлом, как о более славном времени, по сравнению с которым настоящее ничто. Прогресс, развитие — это современные слова. Современная идея состоит в том, чтобы оставить прошлое и устремиться вперед к чему-то новому.
Но что прогресс собирается делать с прошлым и с настоящим? Как он собирается их лечить? С позором или уважением? Должна ли она полностью порвать с ними или подняться из них, глубоко укоренившись в прежних временах? Как должны относиться прогрессисты к существующему порядку, к этим институтам консерватизма, Конституции, законам и судам?
Оправданы ли опасения тех вдумчивых людей, которые опасаются, что мы сейчас собираемся нарушить древние основы наших институтов? Если да, то нам следует очень медленно продвигаться по процессам изменений. Если действительно мы устали от институтов, которые мы так тщательно и усердно создавали, то мы должны очень медленно и очень осторожно подходить к очень опасной задаче их изменения. Мы должны, следовательно, прежде всего спросить себя, стремится ли мысль в этой стране сделать что-нибудь, благодаря чему мы проследим наши шаги назад или благодаря чему мы изменим все направление нашего развития?
Я считаю, например, что вы не можете вырвать древние корни и безопасно посадить дерево свободы в почве, которая ему не принадлежит. Я считаю, что древние традиции народа являются его балластом; вы не можете составить tabula rasa , на которой можно написать политическую программу. Вы не можете взять новый лист бумаги и определить, какой будет ваша жизнь завтра. Вы должны ввязать новое в старое. Вы не можете наклеить новую заплату на старую одежду, не испортив ее; это должна быть не заплата, а что-то вплетенное в старую ткань, практически того же рисунка, той же фактуры и намерения. Если бы я не верил, что быть прогрессивным значит сохранять основы наших институтов, я, например, не мог бы быть прогрессивным.
Одним из главных преимуществ, которые я извлекал из должности президента университета, было то, что я имел удовольствие принимать вдумчивых людей со всего мира. Я не могу сказать вам, сколько всего упало в мою житницу благодаря их присутствию. Я размышлял о чем-то, что могло бы объединить несколько частей моей политической мысли, когда мне посчастливилось принять очень интересного шотландца, посвятившего себя философской мысли семнадцатого века. Его речь была так увлекательна, что было приятно слушать, как он говорит о чем угодно, и вскоре из неожиданной области его мыслей вышло то, чего я ждал. Он обратил мое внимание на тот факт, что в каждом поколении все виды спекуляций и мыслей имеют тенденцию подпадать под формулу господствующей мысли века. Например, после того как была разработана ньютоновская теория вселенной, почти все мысли стремились выражаться в аналогиях с ньютоновской теорией, а с тех пор как у нас воцарилась дарвиновская теория, каждый, вероятно, будет выражать то, что он хочет изложить в условия развития и приспособления к окружающей среде.
Во время выступления этого интересного человека мне пришло в голову, что Конституция Соединенных Штатов была создана под властью ньютоновской теории. Достаточно прочитать газеты The Federalist , чтобы увидеть этот факт на каждой странице. ^[1] Они говорят о «сдерживаниях и противовесах» Конституции и используют для выражения своей идеи сравнение с организацией вселенной и, в частности, солнечной системы — как притяжением гравитации различные части удерживаются на своих орбитах; а затем они продолжают представлять Конгресс, судебную систему и президента как своего рода имитацию солнечной системы.
Они только следовали за английскими вигами, которые дали Великобритании ее современную конституцию. ^[2] Не то, чтобы эти англичане анализировали этот вопрос или имели какую-либо теорию по этому поводу; Англичан мало интересуют теории. Это был француз Монтескье, который указал им, насколько точно они скопировали ньютоновское описание небесного механизма. ^[3]
Создатели нашей федеральной конституции читали Монтескье с настоящим научным энтузиазмом. Они были учеными в своем роде — лучшем для своего времени — эти отцы нации. Джефферсон писал о «законах Природы» — а затем, запоздало, — «и о Боге Природы». И они построили правительство, как построили бы планету, — чтобы показать законы природы. Политика в их понимании была разновидностью механики. Конституция была основана на законе тяготения. Правительство должно было существовать и двигаться благодаря эффективности «сдержек и противовесов».
Проблема с теорией в том, что правительство не машина, а живое существо. Она подпадает не под теорию Вселенной, а под теорию органической жизни. Он подотчетен Дарвину, а не Ньютону. Он модифицируется окружающей средой, обусловлен его задачами, формируется в соответствии со своими функциями под давлением жизни. Ни одно живое существо не может иметь свои органы, смещенные друг относительно друга, как чеки, и жить. Наоборот, его жизнь зависит от их быстрого сотрудничества, их быстрого отклика на команды инстинкта или разума, их дружной общности целей. Правительство — это не совокупность слепых сил; это группа людей с весьма дифференцированными функциями, без сомнения, в наши дни специализации, с общей задачей и целью. Их сотрудничество необходимо, их война фатальна. Не может быть успешного управления без тесной, инстинктивной координации органов жизни и действия. Это не теория, а факт, и он проявляет свою силу как факт, какие бы теории ни попадались ему на пути. Живые политические конституции должны быть дарвиновскими по структуре и на практике. Общество — живой организм и должно подчиняться законам жизни, а не механики; он должен развиваться.
Все, о чем просят или желают прогрессисты, — это разрешение — в эпоху, когда «развитие», «эволюция» — это научный термин, — интерпретировать Конституцию в соответствии с принципом Дарвина; все, о чем они просят, — это признание того факта, что нация — это живое существо, а не машина.
Некоторые граждане этой страны так и не вышли за пределы Декларации независимости, подписанной в Филадельфии 4 июля 1776 года. Их груди раздуваются против Георга III, но они не осознают войны за свободу, которая идет сегодня.
В Декларации независимости не упоминались вопросы нашего времени. Она не имеет для нас никакого значения, если мы не сможем перевести ее общие термины в примеры сегодняшнего дня и заменить ими те примеры, которые она сама дает, столь конкретные, столь тесно связанные с обстоятельствами того дня, в котором она возникла. задумано и написано. Это в высшей степени практический документ, предназначенный для использования практичными людьми; не тезис для философов, а кнут для тиранов; не теория правления, а программа действий. Если мы не сможем воплотить это в вопросы нашего времени, мы не достойны этого, мы не сыны сиров, которые действовали в ответ на его вызов.
Какую форму сегодня принимает борьба между тиранией и свободой? С какой особой формой тирании мы сейчас боремся? Как это угрожает правам людей и что мы собираемся сделать, чтобы наша борьба против него была эффективной? Какими должны быть пункты нашей новой декларации независимости?
Под тиранией, в том виде, в котором мы сейчас с ней боремся, мы подразумеваем контроль над законом, законодательством и судебными процессами организациями, которые не представляют народ, средствами частными и эгоистичными. Мы имеем в виду именно ведение наших дел и формирование нашего законодательства в интересах особых органов капитала и тех, кто организует их использование. Мы имеем в виду союз для этой цели политических машин с корыстным бизнесом. Мы имеем в виду эксплуатацию народа правовыми и политическими средствами. Мы видели, как многие из наших правительств под этим влиянием перестали быть представительными правительствами, перестали быть правительствами, представляющими народ, и стали правительствами, представляющими особые интересы, управляемыми машинами, которые, в свою очередь, не контролируются людьми. . . .
Что ж, теперь мы, во всяком случае, начали. Шествие идет. Стенд-паттер не знает, что идет процессия. Он спит в задней части своего дома. Он не знает, что дорога гудит от топота мужчин, идущих на фронт. А когда он проснется, страна будет пуста. Он будет покинут, и он будет недоумевать, что случилось. Ничего не произошло. Мир продолжается. Мир имеет привычку продолжаться. Мир имеет привычку оставлять позади тех, кто не хочет идти с ним. Мир всегда пренебрегал шаблонами. И, следовательно, стенд-болт не возбуждает моего негодования; он вызывает у меня сочувствие. Он будет так одинок, прежде чем все закончится. А мы молодцы, мы хорошая компания; почему он не подходит? Мы не причиним ему вреда. Мы собираемся показать ему хорошее время. Мы собираемся карабкаться по медленной дороге, пока не достигнем какой-нибудь возвышенности, где воздух свежее, где все разговоры о простых политиках замолкают, где люди могут смотреть друг другу в глаза и видеть, что скрывать нечего, что все, что у них есть, говорить о том, о чем они готовы говорить открыто и говорить друг с другом; и откуда, оглядываясь на дорогу, мы наконец увидим, что выполнили обещание, данное человечеству.