Восточный экспресс: как компания из Alibaba Group стала в три раза дороже Uber
- Технологии
- Юэ Ванг Автор
Молодая компания Ant Financial получила финансирование в размере $14 млрд и стала самой дорогой непубличной технологической компанией. Почему ее опасаются китайские власти?
Ant Financial привлекла рекордные для венчурного финансирования $14 млрд. Инвесторами выступили крупные суверенные фонды Сингапура GIK и Temasek, Sequoia Capital и другие.
Закончили чтение тут
Ant Financial (известна также по названию платежной системы Alipay, входящей в нее) — одна из крупнейших финансовых компаний в мире, входящих в Alibaba Group. Ant Financial предоставляет финансовые сервисы Alipay, MYbank, Zhima Credit и Ant Fortune. Alipay задействована для оплаты предлагаемых продуктов внутри коммерческой платформы Alibaba.com, а также используется в более чем 460 000 других компаний по всему миру.
Стартап привлек финансирование в объеме $14 млрд. Стартап не прокомментировал, с какой оценкой стоимости компании была сделана эта инвестиция, но, по данным агентства Reuters, капитализация составила $150 млрд. Это втрое превышает капитализацию известного стартапа Uber ($48 млрд на 18 января 2018 года). Таким образом, китайский стартап стал самым дорогим в мире. В следующем году ожидается выход компании на IPO.
Высокая цена компании связана с потенциалом ее роста в Китае и за рубежом. Сейчас Alipay занимает 54% от китайского рынка мобильных платежей объемом $5,5 млрд, обойдя имеющую 38%-ную долю Tencent, согласно аналитике пекинской консалтинговой фирмы Analysys International. Один из драйверов развития компании — установка фирменных цифровых кошельков в офлайн-магазинах. Локомотив электронной коммерции собирается модернизировать весь розничный сектор Китая с помощью таких технологий, как цифровые платежи и анализ данных, чтобы повышать эффективность и предсказывать тренды потребительского поведения.
Параллельно Ant Financial использует часть средств, полученных в этом раунде, для международной экспансии. Недавно компания приобрела доли участия в нескольких азиатских финансовых учреждениях, включая бангладешский сервис по переводу средств bKash и пакистанский Telenor Microfinance Bank.
Чтобы достичь $150 млрд, Ant Financial предприняла еще один шаг. Компания позиционирует себя как поставщика продвинутых технологий и глубже погружается в китайскую банковскую систему. Например, недавно она подписала соглашение о сотрудничестве с China Everbright Bank, в рамках которого стартап будет поставлять сервисы, основанные на искусственном интеллекте, и системы управления рисками.
Потенциально это может привести к росту выручки от сервисов и увеличить привлекательность фирмы.«За последние пару месяцев фокус в деятельности Ant Financial сместился с исключительно финансовых услуг на предоставление технологий, — говорит основатель шанхайской консалтинговой фирмы Kapronasia Зеннон Кэпрон. — Они сохранили прежний платежный бизнес, но сейчас у компании появился новый источник выручки, которому они уделяют все больше внимания».
Пекин обеспокоен, что подразделения компании могут перетянуть средства из государственных банков и породить излишнюю закредитованность в финансовой системе страны. Ant Financial пытается развеять тревогу властей: теперь она предоставляет не только финансовые услуги, но и технологии. Например, ее подразделение Yu’e Bao, под управлением которого в марте находились активы общей стоимостью $266 млрд, недавно ввело ограничение на ежедневные подписки, чтобы ограничить приток капитала.
«Одна из проблем Ant — необходимость соблюдать требования закона, — говорит Кэпрон. — Смена фокуса помогает, потому что теперь компанию воспринимают не как конкурента, а как партнера банков».
Перевод Натальи Балабанцевой и Елены Огородниковой
- Китайская фишка. Можно ли заработать на IPO компании Xiaomi
Юэ Ванг
Автор
#финтех #инвестиции #Alibaba #Alipay
Рассылка Forbes
Самое важное о финансах, инвестициях, бизнесе и технологиях
У перрона Лионского вокзала остановился Восточный экспресс
Опубликовано:
Вагон-ресторан легендарного Восточного экспресса, выставленный по случаю Дней наследия на Лионском вокзале в Париже FRANCOIS GUILLOT / AFPВ честь проходящих 15—16 сентября «Дней наследия» Лионский вокзал в Париже подготовил посетителям настоящий подарок, выставив вагоны легендарного Восточного экспресса.
Реклама
Восточный экспресс курсировал по маршруту Париж-Константинополь (Стамбул) с 1883 по 1977 год, сначала через Вену, затем через Венецию. Три вагона-ресторана в стиле арт-деко самого известного поезда в Европе, широкого прославившегося после публикации романа Агата Кристи «Убийство в Восточном экспрессе», переносят посетителя в 1920-е годы, в золотой век романтических путешествий с помощью знаменитой фирмы Compagnie des wagons-lits.
Владимир Набоков, вспоминая детские путешествия на другом экспрессе — Северном — писал: «Вагоны удлиненные под дуб / окрашены. На матовой фанере / над окнами ряд смугло-золотых / французских слов, — как вырезанный стих, / мою тоску дразнящий тайным зовом…»
Французская железнодорожная компания SNCF, которая приобрела бренд Orient Express у компании Sleeper после прекращения железнодорожных рейсов в Стамбул в 1977 году, надеялась, что тяга к романтике не погасла и в душе современных путешественников. Но названия бренда оказалось недостаточно — и тогда SNCF в 2011 году не только начала разыскивать и приобретать сохранившиеся старинные вагоны, но и вложила деньги в их тщательную реставрацию.
«Чтобы восстановить их, мы погрузились в наши архивы, постаравшись найти оригинальные планы, образцы тканей и т. д.», — объясняет Гийом де Сен-Лаже, исполнительный директор Orient Express, отвечающий за наследие.
SNCF действительно может похвастаться богатым наследием и пытается сохранить свои корни. Помимо того, что она управляет 48 вокзалами, классифицированными как исторические памятники, в ее распоряжении есть произведения искусства и огромный документальный фонд, включающий более 100 тысяч фотографий. «Старинные вагоны — лучшая витрина для демонстрации интереса к наследию», — считают представители компании. И, стоит добавить, лучшая реклама.
Помимо вагонов Восточного экспресса, у перронов Лионского вокзала в эти дни можно увидеть вагоны других знаменитых поездов той же эпохи — «Голубой поезд» (Париж-Лазурный берег), «Золотая стрела» (Париж-Лондон) и «Звезда Севера» (Париж-Амстердам), также тщательно отреставрированные и поражающие роскошью. Салон «Золотой стрелы», например, украшен стеклянными панелями с изображением танцующих наяд, автором которых является Рене Лалик.
В прошлом году SNCF продала 50% акций Orient-Express компании AccorHotels, которая намерена открыть отели-люкс под брендом Orient-Express. По словам Гийома де Сен-Лаже, первый из них появится в конце 2019 года «в довольно сумасшедшем месте в Азии». Разумеется, в проекте и роскошный поезд, который устремится к берегам Босфора. Но, как говорят в компании, до этого еще надо дожить.
- Париж
- Транспорт
- Памятники
- История
- Стиль жизни
Главное по теме
Лотерея по спасению наследия принесла 15 миллионов евро
Вольтер и деньги: во Франции объявили лотерею для спасения памятников
Во Франции две тысячи памятников требуют срочного спасения
Читайте также
Несмотря на войну, Франция продолжила закупать российский уран и отправлять в Россию ядерные отходы
29/11/2022
СМИ: во Франции начали новое расследование в отношении собственности семьи Сулеймана Керимова
29/11/2022
Передал ли Токаев «послание» Макрону от Путина перед поездкой Макрона к Байдену. Подробности визита президента Казахстана в Париж
28/11/2022
Французские газеты анализируют главные темы визита президента Макрона в Вашингтон
28/11/2022
Во Франции депутат призвала правительство признать Голодомор преступлением против человечества
28/11/2022
Президент Казахстана Касым-Жомарт Tокаев посетит Францию 29 и 30 ноября
26/11/2022
Эмманюэль Макрон в день памяти жертв Голодомора: «Россия продолжает использовать голод как средство давления, пищу — как оружие»
23/11/2022
Во Франции бывшему главе администрации президента и МВД вынесли приговор по очередному делу
20/11/2022
Франция передает Украине две батареи ЗРК Crotale и две РСЗО
ВИДЕО
18/11/2022
Франция выбрала метанизацию
13/11/2022
В фотографии можно все: каким получился 25-й салон Paris Photo
11/11/2022
Ocean Viking с 230 мигрантами на борту пришвартовался во французском Тулоне
10/11/2022
Инфляция и зарплаты: во Франции и ряде стран Европы прошли новые забастовки
Собрание романов, том третий: Восточный экспресс, это поле битвы и оружие на продажу Грэма Грина | eBook
ГЛАВА 1
ОСТЕНД
I
Кассир взял в руку последний посадочный талон и стал смотреть, как пассажиры пересекают серую мокрую набережную, по пустыне рельсов и указателей, огибают углы брошенные грузовики. Они шли с поднятыми воротничками и со сгорбленными плечами; на столах в длинных каретах горели лампы и переливались сквозь дождь, как цепочка голубых бус. Опустился гигантский подъемный кран, и стук лебедки на мгновение заглушил всепроникающие звуки воды, воды, падающей с затянутого облаками неба, воды, омывающей борта канального парохода и причала. Было половина пятого дня.
— Весенний день, Боже мой, — вслух сказал казначей, пытаясь избавиться от впечатлений последних часов, промокшей палубы, запаха пара и масла и несвежего баса из бара, шуршания черного шелка, когда стюардесса ходила туда-сюда с жестяными тазами. Он взглянул на стальные валы крана, на платформу и маленькую фигурку в синем комбинезоне, вращающую большое колесо, и почувствовал непривычную зависть. Водителя отделяли тридцать футов тумана и дождя от казначея, пассажиров и длинного освещенного экспресса. Мне не уйти от их проклятых лиц, думал казначей, вспоминая молодого еврея в толстой шубе, который жаловался, что ему выделили двухместную каюту; два богом забытых часа, вот и все.
Он сказал последнему пассажиру второго класса: «Не сюда, мисс. Таможня вон там. Его настроение немного расслабилось при незнакомом молодом лице; этот не жаловался. — Вам не нужен носильщик для вашей сумки, мисс?
— Не хочу, — сказала она. «Я не понимаю, что они говорят. Он не тяжелый. Она сморщила губы, глядя на него поверх своего дешевого белого макинтоша. — Если только вы не захотите его нести, капитан. Ее дерзость восхищала его. — Ах, если бы я был сейчас молодым человеком, вам бы не понадобился носильщик. Я не знаю, к чему они идут. Он покачал головой, когда еврей вышел из таможенного ангара, пробираясь через рельсы в серых замшевых туфлях в сопровождении двух нагруженных носильщиков. — Далеко?
— Всю дорогу, — сказала она, уныло глядя на рельсы, груды багажа, зажженные лампы в вагоне-ресторане, на темные ожидающие вагоны.
‘Есть спальное место?’
‘Нет’
«Вам бы поспать, — сказал он, — идти так всю дорогу. Три ночи в поезде. Это не шутка. Зачем тебе вообще ехать в Константинополь? Жениться?’
‘Не знаю.’ Она немного рассмеялась сквозь меланхолию отъезда и страх перед странностью. «Нельзя сказать, не так ли?»
‘Работаете?’
‘Танцы. Разнообразие.’
Она попрощалась и отвернулась от него. Макинтош подчеркивал худобу ее тела, которое, даже спотыкаясь между рельсами и шпалами, сохраняло смущение. Сигнальная лампа сменила цвет с красного на зеленый, и из выхлопной трубы вырвался длинный свист пара. Ее лицо, простое и пикантное, манеры дерзкие и подавленные, на мгновение задержались в его памяти. — Помни меня, — крикнул он ей вслед. «Увидимся снова через месяц или два». Но он знал, что не запомнит ее; слишком много лиц заглядывало в течение следующих недель в окно его кабинета, желая получить каюту, желая сдать деньги, желая приюта, чтобы он запомнил человека, а в ней не было ничего примечательного.
Когда он поднялся на борт, палубы уже были вымыты для обратного пути, и он почувствовал себя более счастливым, обнаружив, что на корабле нет незнакомцев. Ему бы хотелось, чтобы так всегда и было: несколько даго, которыми командуют на их родном языке, стюардесса, с которой можно выпить по стаканчику эля. Он ворчал на матросов по-французски, а те ухмылялись ему, распевая неприличную песенку «коку», от которой его пухлая семейная душа чуть зачахла от зависти. — Плохой переход, — сказал он старшему стюарду по-английски. Этот человек работал официантом в Лондоне, и казначей никогда не говорил по-французски ни слова больше, чем было необходимо. — Этот еврей, — сказал он, — дал тебе хорошие чаевые?
‘Во что бы вы поверили? Шесть франков.
‘Он был болен?’
‘Нет. Старичок с усами — он все время болел. И я хочу десять франков. Я выигрываю пари. Он был англичанином.
‘Давай. Его акцент можно срезать ножом.
‘Я вижу его паспорт. Ричард Джон. Школьный учитель.
— Забавно, — сказал казначей. И это забавно, снова подумал он, неохотно платя десять франков и представляя мысленным взором усталого серого человека в макинтоше, удаляющегося от поручней корабля, когда трап поднялся и завыли сирены, направляясь к разрыву в облаках. Он попросил газету, вечернюю газету. В Лондоне они не были бы опубликованы так рано, сказал ему казначей, и когда он услышал ответ, он стоял во сне, теребя свои длинные седые усы. Пока казначей наливал стюардессе стакан «Басса», прежде чем просмотреть счета, он снова подумал о школьном учителе и на мгновение задумался, не прошло ли рядом с ним что-нибудь драматическое, что-то усталое, затравленное и всякое из сказок. Он тоже не жаловался, и по этой причине его легче забыли, чем молодого еврея, группу туристов Кука, больную женщину в розовато-лиловом, потерявшую кольцо, старика, дважды заплатившего за койку. Девушка была забыта полчаса назад. Это было первое, чем она поделилась с Ричардом Джоном — под топотом ног, запахом масла, мигающими огнями сигналов, встревоженными лицами, звоном стаканов, рядами цифр — тьма в голове казначея.
Ветер стих на десять секунд, и дым, пронесшийся взад и вперед по набережной и акрам металла быстрыми порывами, остался на это время в воздухе. Мятту, пробиравшемуся по грязи, показался дым серыми палатками кочевников. Он забыл, что его замшевые туфли испортились, что таможенник дерзнул из-за двух пар шелковой пижамы. От грубости человека и его презрения по слогам « Юиф, Юиф, » он пробрался в тень этих огромных палаток. Здесь на мгновение он оказался дома, и ему больше не требовалось знать ни свою шубу, ни свой костюм с Сэвил-Роу, ни свои деньги, ни свое положение в фирме, чтобы воодушевиться. Но когда он добрался до поезда, ветер поднялся, паровые палатки ударили, и он снова оказался в центре враждебного мира.
Но он с благодарностью понял, что можно купить за деньги; он не всегда мог купить любезность, но он купил быстроту. Он прошел таможню первым и до прибытия остальных пассажиров смог договориться с охраной о спальном купе для себя. Он ненавидел раздеваться перед другим мужчиной, но он знал, что это будет стоить ему дороже, потому что он еврей; это не было бы вопросом простой просьбы и чаевых. Он прошел мимо освещенных окон вагона-ресторана, маленькие розовато-лиловые лампы освещали приготовленное к обеду белье. «Остенде — Кельн — Вена — Белград — Стамбул». Он прошел ряды имен без взгляда; маршрут был ему знаком; имена путешествовали на уровне его глаз, как шпили минаретов, купола или купола самих городов, не предлагая постоянного поселения представителям его расы.
Охранник, как он и ожидал, был угрюм. Поезд был переполнен, сказал он, хотя Мятт знал, что он солгал. Апрель был слишком ранним годом для переполненных вагонов, и он видел мало пассажиров первого класса на пароходе Ла-Манш. Пока он спорил, по коридору карабкалась толпа туристов, дамы средних лет с шалями, ковриками и альбомами для рисования, пожилой священник жаловался, что потерял свой Wide World Magazine : «Я всегда читаю Wide World , когда читаю путешествие», — а сзади, вспотевшие, добродушные перед трудностями, их кондуктор носил пуговицу агентства. Voilà, , — сказал сторож и как будто жестом показал, что его поезд несет непривычную, жестокую ношу. Но Мятт слишком хорошо знал маршрут, чтобы его можно было обмануть. Группа, как он догадался по внешнему виду запуганной культуры, принадлежала к поездке, направлявшейся в Афины. Когда он удвоил чаевые, охранник уступил и наклеил зарезервированное объявление на окно купе. Со вздохом облегчения Мятт оказался один.
Он смотрел, как плавают лица, разделенные безопасной стеной из стекла. Даже сквозь шубу его ударил влажный дневной холод, и, когда он крутил грелку, туман от его дыхания застилал стекло, так что вскоре он мог видеть из тех, кто прошел мимо, лишь не связанные друг с другом черты, пристальные взгляды. сердитый глаз, платье из розовато-лилового шелка, церковный воротничок. Лишь однажды ему захотелось нарушить это нарастающее одиночество и вытереть пальцами стекло как раз вовремя, чтобы заметить худенькую девушку в белом макинтоше, исчезающую по коридору в сторону второго класса. Однажды дверь открылась, и в комнату заглянул пожилой мужчина. У него были седые усы, очки и потрепанная мягкая шляпа. Мятт сказал ему по-французски, что купе занято.
— Одно место, — сказал мужчина.
‘Вы хотите второй класс?’ — спросил Мятт, но мужчина покачал головой и отошел.
Мистер Опи с осознанной роскошью откинулся в свой угол и с любопытством и разочарованием посмотрел на маленького бледного человечка напротив него. Этот человек был необычайно зауряден с виду; нездоровье испортило его цвет лица. Нервы, подумал мистер Опи, наблюдая за шевелящимися пальцами мужчины, но они не выказывали никаких других признаков обостренной чувствительности. Они были короткими, тупыми и толстыми.
— Я всегда думаю, — сказал мистер Опи, задаваясь вопросом, не повезло ли ему со своим компаньоном, — что пока есть спальное место, нет необходимости путешествовать первым классом. Эти вагоны второго класса удивительно удобны.
— Да — это так — да, — с готовностью ответил другой. «Но как вы узнали, что я англичанин?»
— Я привык, — с улыбкой сказал мистер Опи, — всегда думать о людях только лучшее.
— Конечно, — сказал бледный, — вы как священнослужитель…0003
Газетчики кричали за окном, и мистер Опи высунулся наружу. «Темп де Лондрес». Qu’est-ce que c’est que ça? Rien du tout? Le Matin и Daily Mail. Доброе утро. Мерси. Его французский показался собеседнику полным тетрадных фраз, употребляемых с упоением и неточно. ‘Combien est cela? Три франка. О-ля-ля.’
Человеку с бледным лицом он сказал: «Могу я вам перевести? Тебе нужна бумага? Не обращай на меня внимания, если хочешь Ла Ви.
‘Нет, ничего, ничего, спасибо. У меня есть книга.
Мистер Опи посмотрел на часы. — Три минуты, и мы уйдем.
Несколько минут она боялась, что он заговорит, или еще высокая худая женщина, его жена. Тишины на какое-то время она желала больше всего на свете. Если бы я могла позволить себе спальное место, подумала она, была бы я одна? В тусклом вагоне замигал свет, и толстяк заметил: «Теперь мы ненадолго». Воздух был полон пыли и сырости, и мерцание света снаружи на мгновение напомнило ей знакомые вещи: электрические вывески, мигающие и меняющиеся над театром на Ноттингем-Хай-стрит. Шум жизни, проход носильщиков и разносчиков газет на мгновение напомнили гусиный рынок, и она цеплялась за воспоминание о рынке, пытаясь воплотить его в своем воображении, построить кирпичи и выложить прилавки, пока в них было столько же реальности, сколько в омываемой холодным дождем набережной, меняющихся сигнальных фонарях. Затем мужчина заговорил с ней, и она была вынуждена выйти из своего скрытого мира и принять позу бодрости и мужества.
‘Ну, мисс, нам вместе предстоит долгий путь. Предположим, мы обменяемся именами. Мой Питерс, а это моя жена Эми.
‘Мой коралловый мушкетер.’
«Принеси мне бутерброд», — умоляла худая женщина. «Я так опустошен, что слышу свой желудок».
‘Не могли бы вы, мисс? Я не знаю жаргона.
И почему, ей хотелось поплакать на него, ты думаешь, я люблю? Я никогда не был за пределами Англии. Но она так приучила себя брать на себя ответственность, где бы и в какой бы форме она ни проявлялась, что не стала возражать, открыла дверь и побежала бы по скользкой сумрачной дороге между рельсов в поисках желаемого, если бы не увидела Часы. «Нет времени, — сказала она, — всего одна минута до того, как мы пойдем». Обернувшись, она увидела в конце коридора лицо и фигуру, от которых у нее перехватило дыхание от тоски: последний пудровый мазок на носу, спокойной ночи привратнику, а снаружи в ярком мерцании предательство темноты , молодой ожидающий еврей, конфеты, машина за углом, быстрая езда и украдкой опасные объятия. Но это был не тот, кого она знала; она снова оказалась в нежеланном, страшном приключении на чужбине, которое нельзя остановить искусным словом; никакая тщательно взвешенная ласка не удовлетворит приближающуюся темноту.
Поезд опаздывает, подумал Мятт, выходя в коридор. Он нащупал в жилетном кармане маленькую коробочку смородины, которую всегда носил там. Он был разделен на четыре части, и его пальцы выбрали одну из них наугад. Положив его в рот, он оценил его по ощущению. Качество уходит. Это Штейн и Ко. Они становятся маленькими и сухими. В конце коридора девушка в белом плаще повернулась и посмотрела на него. Хорошая фигура, подумал он. Я ее знаю? Он выбрал другую смородину и не глядя положил ее. Один из наших. Мятт, Мятт и Пейдж. На мгновение со смородиной на языке он мог бы стать одним из властелинов мира, несущих с собой судьбу. Это мое, и это хорошо, подумал он. Вдоль ряда вагонов хлопнули двери, протрубил гудок.
Ричард Джон, подняв макинтош выше ушей, высунулся из окна коридора и увидел, как навесы начали двигаться назад, к медленному морскому прибою. Это был конец, подумал он, и начало. Лица разбегались. Человек с киркой на плече размахивал красной лампой; дым от двигателя обдувал его и заслонял свет. Заскрипели тормоза, тучи разошлись, и заходящее солнце блеснуло на линии, в окне и в его глазах. Если бы я мог спать, подумал он с тоской, я мог бы яснее вспомнить все, что нужно помнить.
Дверь топки открылась, и на мгновение вырвались пламя и жар печи. Водитель полностью открыл регулятор, и подножка затряслась под весом вагонов. Вскоре двигатель плавно заработал, машинист вернул выключатели, и последние лучи солнца выглянули, когда поезд проехал через Брюгге с закрытым регулятором, двигаясь по инерции с небольшим паром. Закат осветил высокие мокрые стены, аллеи со стоячей водой на мгновение засияли жидким светом. Где-то внутри грязного корпуса лежал древний город, как пресловутая драгоценность, на которую тоже смотрели, о которой говорили, которую продавали. Затем сквозь пар открывалась глушь участков, изредка однообразие нарушалось высокими уродливыми виллами, обращенными во все стороны, украшенными цветными изразцами, которые теперь поглощали вечер. Стали видны искры от экспресса, как полчища алых жуков, искушаемых ночью в воздух, они падали и тлели у колеи, касались листьев, веток и кочерыжек и превращались в сажу. Девушка на ломовой лошади подняла лицо и засмеялась; на берегу у линии лежали в объятиях мужчина и женщина. Затем снаружи опустилась тьма, и пассажиры сквозь стекло могли видеть лишь прозрачное отражение собственных черт лица.
II
«Премьер Сервис, Премьер Сервис». Голос эхом разнесся по коридору, но Мятт уже сидел в вагоне-ресторане. Он не хотел подвергаться опасности делить стол, быть принужденным к вежливым приветствиям, быть, что вполне вероятно, пренебрежительным. Константинополь, ставший для многих пассажиров концом почти бесконечного путешествия, приближался к нему со скоростью летящих телеграфных столбов. Когда путешествие закончится, не будет времени думать; ожидающая машина, шум минаретов, грязная лестница и мистер Экман, поднимающийся из-за стола. Его привлекали тонкости, цифры, контракты. Здесь заранее, в вагоне-ресторане, в ночлежке, в коридоре, он должен обдумать каждое слово и отрепетировать каждую интонацию. Ему хотелось бы иметь дело с англичанами или турками, но мистер Экман и где-то на заднем плане загадочный Штейн были людьми его собственной расы, натренированными читать смысл в тоне голоса, в сжатии пальцев на сигаре.
По проходу подошли официанты с супом. Мятт порылся в нагрудном кармане и снова откусил смородину, штейновскую, маленькую и сухую, но, надо признать, дешевую. Вечная неизбежная война между качеством и количеством велась в его сознании безрезультатно. В одном он был почти уверен, пока был привязан к письменному столу в Лондоне, встречаясь только с представителями Штейна и никогда со Штейном, слыша в лучшем случае голос Штейна по междугородному телефону, призрак голоса, по интонациям которого он мог отличить ничего: Штейн был на скалах. Но какие камни? В океане или у берега? Был ли он в отчаянии или просто смирился с неудобной экономикой? Дело было бы простым, если бы агент Мятта и Пейджа в Константинополе, бесценный мистер Экман, не был заподозрен в запутанных тайных связях со Штейном, выходящим за рамки закона.
(Продолжение…)
Выдержки из «Третьего тома собрания романов»
автора .
Copyright © Open Road Integrated Media, Inc., 2018.
Выдержка с разрешения OPEN ROAD INTEGRATED MEDIA.
Все права защищены. Никакая часть этого отрывка не может быть воспроизведена или перепечатана без письменного разрешения издателя.
Выдержки предоставляются Dial-A-Book Inc. исключительно для личного использования посетителями этого веб-сайта.
All Aboard the Orient Express Game Review — Meeple Mountain
Со знаменитостями, механиками, пассажирами и да, убийцами, что может не понравиться в этой жемчужине 2016 года. Присоединяйтесь к Бобу, чтобы посмотреть «Первый класс: все на борту Восточного экспресса».
Услышав о «Восточном экспрессе», я подумал, что подавляющее большинство — так или иначе — скатится к классической мистерии дамы Агаты Кристи. Кто-то может подумать о классическом Пуаро Альберта Финни, или о ключевом образе Дэвида Суше, или, может быть, о более поздней итерации Кеннета Браны. Лично я думаю снова взяться за книгу (и снова, а почему бы и нет?!). Несмотря на это, здесь задействованы бесценные усы.
Если разговор переместится из гостиной за обеденный стол на вечер игр, на ум придет совершенно другая мысль. Вместо Дамы Кристи я мог бы подумать о жемчужине железной дороги Гельмута Оли из Hans im Glück и Z-Man Games, Первый класс: все на борту Восточного экспресса. Неизбежно, что даже настольная игра создает связь с классической загадкой, но здесь и там есть на что посмотреть.
Впечатления первого (класса)
Открытие коробки немного утомительно. У меня подержанная копия — теперь используется еще больше — поэтому она прибыла с перфорацией и рукавами (проблема, которую я быстро исправил. Вот, я сказал это, я против рукавов). Две книги правил, одна для базовых механизмов, а другая для первых пяти модулей. Бросьте в Teatime и Объявление тендеров расширения и эта штука загружена. Вкладыш идеально подходит для хранения и организации 327 карт, не говоря уже о сотнях жетонов, кубиков и фигурок, дополняющих коллекцию; и это действительно коллекция сама по себе.
Сама книга правил полна. Может быть, слишком тщательно. Но я с радостью приму немного хорошо организованной избыточной информации над зияющей дырой. Хотя я понимаю, что разнообразие модулей требует полных страниц, помощник игрока мог создать ледяной пирог, который заставил бы меня переписать этот обзор в форме нежной баллады.
Паровозик
Первый класс , наверное, самая длинная игра, которой я владею. Не по времени, заметьте, а по физической длине. Поначалу он кажется достаточно безобидным, мало чем отличаясь от Santa Monica (и его гораздо менее эффективной коробки), с простым игровым полем и парой вагонов. Но к концу игры нет ничего удивительного в том, что образовался расклад шириной в 17 карт. Маленькие карточные столы не нужны.
Слева от игрового поля выступает карта железных дорог, предлагающая каждому игроку переместить свой локомотив, чтобы получить одноразовые бонусные очки и остаточные эффекты карманных часов. Справа идут два поезда, каждый из которых может охватывать десять карт. Кондукторы будут путешествовать вдоль вагонов, раскрывая свой очко и бонусный потенциал.
Но я забегаю вперед.
Первый класс — это открытая драфт-игра, состоящая из шести раундов. В каждом раунде открывается поле из 18 карт, расположенных 6×3, из которых игроки будут по очереди выбирать. После того, как количество карт, равное количеству игроков, было взято из ряда, оставшаяся часть этого ряда убирается. В этом гениальность этого проекта и источник родственного стресса. Также есть жетон первого игрока, который можно выбрать вместо карты, чтобы получить преимущество и открыть серию бонусов для всех, кроме нового второго игрока — как ни странно, эксклюзивно.
Поле карт полно потенциала. Карты, которые расширяют и улучшают вагоны поездов, продвигая игру вправо шире. (Модернизированные автомобили должны иметь убывающие значения слева направо, если вам интересно) Карты, которые расширяют карту и побуждают Локомотив двигаться влево. Карты, которые перемещают Локомотив и/или Кондукторов. И давайте не забывать карты из пяти модулей, которые описаны в следующем разделе.
В начале игры готовятся три колоды, каждая из которых состоит из карт из базы и двух модулей. Думай Вечеринка суши! но с поездами. Каждая колода заполняет поле карт дважды с несколькими запасными картами, просто для того, чтобы все было остро. После второго раунда с данной колодой следует раунд подсчета очков.
Во время раундов подсчета очков игроки сначала посещают свои карты поездов, чтобы активировать любые эффекты карманных часов, которые были пересечены Локомотивом. Они могут добавлять вагоны поездов, перемещать кондукторов или присуждать прямые баллы. Далее игроки забивают свои поезда. Чтобы машина заработала, дирижер должен переместиться на нее или за ее пределы. Проводники всегда движутся прямо к Паровозу. После истечения срока действия третьей колоды и завершения последнего раунда подсчета очков игра окончена.
Стоит упомянуть монеты. По пути игроки собирают монеты в три колонки, всегда снизу вверх, слева направо. Несмотря ни на что, монеты поступают таким образом. Они тратятся так, как считает нужным игрок. По сути, это означает, что крайний левый столбец должен заполниться до того, как заполнится центральный столбец, и так далее. Это важно, потому что монеты каждого столбца используются для все более мощных эффектов. В конце игры они помогают набрать очки либо за счет покупки очков, либо за счет прибыльных бонусных карт в конце игры.
Монеты находят свою истинную ценность в качестве топлива для злых комбо. Когда каждый игрок помещает свой пятый вагон в любой из поездов, он сразу же добавляет почтовый вагон, который дает определенное бонусное действие. Монеты в крайнем левом столбце позволяют игроку купить несколько автомобилей, чтобы добавить почтовый вагон, который перемещает Локомотив, который набирает очки после прохождения карманных часов, которые откроют больше злых комбо во время подсчета очков. Тот же крайний левый столбец может быть опустошен для покупки девятого вагона, который немедленно добавляет табличку «Двигатель/локомотив», которая приносит очки и улучшения.
Центральная колонна двигает Локомотив или один из Кондукторов. Я упоминал, что первый, второй и третий проводники, достигшие готовой таблички «Паровоз/локомотив», получают солидный бонус? Я также упомянул, что один игрок мог бы получить первые два бонуса при правильном щедром расходе монет?
Автомобили
Модули пронумерованы от A до E.
Модуль A вводит Контракты в поле карт. Контракты — это именно то, о чем вы могли подумать: выполнить определенное условие, получить определенное вознаграждение. Улучшите не менее шести вагонов до уровня 2 или выше. Обе почтовые машины на месте. Иметь не менее трех завершенных контрактов. Эти награды в середине игры направляют усилия по составлению и помогают ослабить паралич анализа.
Модуль B приветствует знаменитостей и открытки в вагонах. Знаменитости размещаются частично под автомобилем с торчащим язычком, указывающим на удвоенное балла для этого автомобиля в последующих раундах подсчета очков. Открытки выполняют ту же функцию, но размещаются под карточками карт.
Модуль D более стереотипен для пассажиров и багажа. Пассажиры размещаются над верхним поездом и срабатывают при выполнении условия для вагона (чаще всего незначительного улучшения). Точно так же Багаж находится под нижним поездом и работает почти так же.
Модуль E включает переключатели и механику. Стрелки располагаются горизонтально между двумя поездами с условием, что должны выполняться два отдельных вагона, по одному от каждого поезда. Механики также ездят между поездами и вызывают как немедленные эффекты, такие как монеты, так и дополнительные улучшения при выполнении других условий.
В эфире есть еще два модуля, которые мне еще предстоит приобрести. Модуль F приветствует безделушки через Хранилище и Фабрику, а Модуль G позволяет Волшебнику свободно летать на борту.
Камбуз
Вы, должно быть, заметили, что я пропустила модуль C. Помните ту даму из Агаты Кристи? Модуль C — «Убийство первого класса» — это попытка добавить в смесь кровопролития и тайны. Это также, безусловно, самый панорамируемый модуль из всех.
В драфте каждого раунда карты со знаменитыми усами Эркюля Пуаро служат одной из двух целей. Во-первых, они дают небольшой бонус и заставляют каждые другой игрок, чтобы взять жетон улики. Большинство жетонов Evidence имеют от 1 до 3 отпечатков пальцев внизу. Некоторые позволяют сбросить один жетон. Несколько бонусных баллов. Повторюсь, большинство из них плохие. Дополнительные карты Пуаро дают гораздо более существенный бонус, но требуют, чтобы выбрал игрока, чтобы взять жетон доказательства.
В начале игры игроки получают удостоверение личности, одно из которых может быть убийцей в зависимости от количества игроков (при четырех игроках всегда будет убийца). В конце игры личности раскрываются, чтобы узнать правду об убийстве. Если был Убийца, этот игрок получает два дополнительных жетона Улик перед подсчетом итогов. Игрок, набравший наибольшее количество значков отпечатков пальцев во время игры, выбывает. Просто так — забрала полиция. Если Убийце это сошло с рук (не был устранен), он получает в качестве награды огромный бонус, компенсацию за выбор карт, необходимых для сокрытия Улики на протяжении всей игры. Если Убийцу поймали, что ж, хорошо, мы все можем спать спокойно.
Некоторые другие автомобили, которые были до Caboose
Пока мы говорим о вариантах, позвольте мне вкратце рассказать о дополнениях. Объявление о тендерах — это простой ряд условных бонусов, доступных на протяжении всей игры, которые обеспечивают большую награду первому игроку, достигшему их, чем каждому последующему игроку. У каждого игрока есть два жетона для этих наград, но некоторые награды исчезают на протяжении всей игры, возвращая жетоны игрокам для другой возможности. Это довольно гладко: простой ряд, размещенный при настройке, и немного дополнительного внимания к конкретным условиям во время игры.
Teatime вводит бонусные очки к различным автомобилям во время игры за две монеты. Однако бонусы можно приобрести только для автомобилей с определенным уровнем очков, что создает еще одно похожее ощущение «куй железо, когда горячо». В простых машинах подают кофе. В автомобилях среднего класса подают пирожные. Шикарные автомобили развозят шампанское и великолепные сладости. Это требует некоторого обслуживания во время игры, чтобы установить правильные жетоны, но в целом это дополнение с низкой интенсивностью.
Этот поезд когда-нибудь кончится?
Менее чем в четверти мили от моего дома несколько раз в день проходит поезд. Я представляю, как последовательное чтение модулей за модулями похоже на просмотр более длинного послеобеденного поезда. Как я уже сказал, открывать коробку сложно. Но геймплей относительно прост для понимания. Возьмите карту, поместите ее на свое место и сделайте то, что она говорит. Без проблем. В чем игра приобретает свой замечательный характер, так это в обнаружении богатых комбинаций, скрытых в решениях. Взять карту в нужный момент, накопить несколько вариантов использования монет, развязать массивные цепочки очков — вот хорошие вещи в этой коробке.
Я обожаю эту настольную игру, в основном. Впервые он был опубликован в 2016 году, но в нем есть такая классика. Майкл Менцель ( Каменный век, Рококо , Мой город ) поразил произведение искусства в стратосферу на мой вкус. Если у меня есть претензии к наличию стола эндшпиля, то это неизбежно большое количество машин Зеро на столе. Просто невозможно обновить все, , и было бы стратегической ошибкой пытаться сделать это, но в результате получается довольно пресный поезд, когда все сказано и сделано. Помимо этой одной жалобы, мне нравится смехотворно длинный шлейф из карт и автомобилей, разбросанных повсюду. Пахнет достижением.
Почему да, это одна сторона игрового поля, почему вы спрашиваете?Два модуля всегда смешиваются с игровыми колодами, создавая десять возможных пар модулей. Перетасуйте колоды, сдайте их по 18 за раз, оставляйте дюжину карт, спрятанных на боковой линии в каждой игре, и я бы сказал, что у вас есть намек на разнообразие, чтобы развлечься на некоторое время. Некоторые модули, несомненно, станут фаворитами, но у меня еще не было двух одинаковых игр.
Поскольку ряды очищаются после определенного количества карт, игра в основном одинакова для двух, трех или четырех игроков. Основное отличие игры с двумя игроками состоит в том, что вы четко осознаете, в чем вам было отказано, когда ссора закончилась. Количество карт на драфте остается прежним, и цели не расходятся.
Но убийство. Современные игры в основном устранили необходимость исключать игроков из состязаний, даже если это происходит в последние десять секунд. Так я понимаю первичную претензию к пресловутому модулю С. И скажу, что игра на двоих этим модулем по сути испорчена. Один человек будет поражен. Где веселье? Зачем работать так много очков только для того, чтобы получить победу, потому что другой игрок оказался неряшливым преступником?
С другой стороны, при четырех игроках наш друг модуль C не так уж и плох, при условии, что все за столом знают, что происходит. я бы никогда не используйте модуль C с новичком. Я бы использовал его с группой друзей, которые знают и любят игру, и решили поприветствовать маленького мурдаха на игровой ночи. Это самый бесполезный модуль, и тот, который меньше всего будет видеть таблицу; в этом я не сомневаюсь.
Что касается других модулей, то я могу честно сказать, что они мне одинаково нравятся. Контракты являются классическими и придают игре устоявшийся вид. Знаменитостей нельзя игнорировать, если они участвуют в игре — двойные автомобили слишком ценны. Пассажиры и багаж любопытны, потому что они не всегда требуют внимания, но они бесценны для ускорения в середине игры. Переключатели и механика — это, пожалуй, самое большое отклонение от «нормального», но они вызывают иное внимание к поездам, которые я ценю.
Стратегически, поскольку есть бонусные карты в конце игры, есть причины уделять чрезмерное внимание карте или поездам. Но я еще не видел, чтобы кто-то пошел ва-банк — я имею в виду все — и выиграл. Первый класс требует немного внимания, чтобы все было ровно. Есть возможности для злобного драфта в качестве защитной игры. Есть причина брать маркер первого игрока вместо карты, прикрепляя нового игрока два, но поднимаясь наверх, особенно в игре с четырьмя игроками. Два расширения поддерживают такое же напряженное взаимодействие, поскольку важные бонусы поглощаются.