Задания для игры слабо не слабо: какие задания для игры » Слабо » можно придумать? не простые задания, а с извиленкой :) — Спрашивалка

Как часто Вас спрашивали: «Слабо»? Вот он шанс доказать что не слабо! В игре много вопросов, проявите смекалку, находчивость, будьте изобретательны, идите на риск и побеждайте. Дети ,играя в «А вам слабо?» развивают кругозор, интеллект, абстрактное мышление, память, обогащается их лексикон. Тут—то Ваш ребенок и поймет, зачем ему нужны все те знания, которые есть у него из сада, школы, университета. И все это в восхитительной игре с веселой компанией!

Правила настольной игры А вам слабо?

Игроки садятся вместе, посередине выставив таймер, игровое поле и карточки с вопросами. Каждый берет себе фишку определенного цвета.

Первый игрок открывает свою карточку, и за 5 секунд должен ответить на заданный вопрос, приведя к нему 3 варианта ответа.

Если игрок успевает, то он двигает фишку на 1 ход, если нет, то пробует ответить следующий участник (он не должен в своем ответе повторить ни одного слова из тех, которые использовал предыдущий участник).

Ходы переходят по кругу, по часовой стрелке.

Побеждает тот, кто первым приходит к финишу.

Цель игры 

Отвечать на вопросы на карточке в отведенное время, передвигать за правильные ответы фишку к финишу. Победителем станет тот, кто первым придет к финишу.

Для кого эта игра 

Играть в игру можно от 2 до 6 игроков игроков, возрастом от 8 лет.

Играть можно на вечеринке, на пикнике, среди друзей и в кругу семьи.

Настольная игра «А вам слабо?» развивает кругозор, интеллект, абстрактное мышление, память, обогащает лексикон.

Состав игры

• Игровое поле

• 100 карточек

• Карточки Х2 – 12 шт.

• Карточки «Переход хода» – 12шт.

• Карточки «Другой вопрос» – 12 шт.

• Фишки – 6шт.

• Деревянный таймер

• Правила игры

Где купить настольную игру А Вам слабо?
Купить Настольную игру, А вам слабо?, Вы можете в магазине настольных и развивающих игр «Игры Почемучек»

Оставить свой отзыв о настольной игре А Вам слабо? (понравилось/не понравилось и почему) Вы можете чуть ниже в разделе Отзывы.

Добавить отзыв

Общая оценка:

1. Оставлять отзывы могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.
2. Пользователи, оставляющие отзывы, несут полную правовую ответственность за их содержание.
3. В отзывах сохраняется авторская орфография и пунктуация.
4. В отзывах запрещено:
   • Использовать нецензурные выражения, оскорбления и угрозы
   • Публиковать адреса, телефоны и ссылки содержащие прямую рекламу
   • Писать просьбы найти какой-либо товар или любые другие посторонние тексты
   • Писать отвлеченные от темы и бессмысленные комментарии

«Сильный или слабый: игра о правильном питании»

23 мая 2013 г.

Делиться заботой!

39 акции

• Поделиться
• Твит

Жизнь здесь, в доме Creative Family, была очень насыщенной, поэтому я был очень рад предоставить вам несколько замечательных гостевых постов. Сегодня я хотел бы поприветствовать Малию из Playdough в Plato. Убери его, Малия!

Раскрытие информации: в этой статье есть партнерские ссылки Amazon и другие партнерские ссылки, что означает, что мы можем получить компенсацию за наши рекомендации без каких-либо дополнительных затрат с вашей стороны. Вы можете прочитать нашу полную политику раскрытия информации на нашей странице раскрытия информации для получения более подробной информации.

Несколько лет назад у моего старшего сына началась первая фаза привередливости в еде. Надеясь сделать время ужина более приятным, я попросил воспитателя поделиться своими любимыми советами по выживанию. Одно из самых простых предложений, которое она упомянула, больше всего помогло моему сыну: она научила детей называть здоровую пищу «сильной», а нездоровую пищу «слабой».

Я тут же решил поменять словарный запас и в нашем доме. В тот вечер я поставил перед сыном тарелку и указал на все острые блюда, которые он будет есть. У нас был приятный двухлетний разговор о разнице между «сильной» и «слабой пищей», а затем, к моему удивлению, он взял ложку и начал есть. Нет претензий. На полу нет еды.

Мы всегда использовали одни и те же слова, и я убежден, что они спасли нас от бесчисленных истерик привередливых едоков. Я подумал, что было бы интересно поделиться со всеми вами хитростью, создав простую, удобную для детей игру, которая поможет ускорить процесс обучения.

Чтобы играть в Strong-Weak, я сначала собрал несколько припасов:

• Книга «Очень голодная гусеница» (дополнительно)
• Куча крепких и слабых продуктов
• Длинный кусок ленты
• Два знака: один говорит «сильный», другой говорит «слабый»

Мы с моим сыном, которому сейчас 3,5 года, решили вместе почитать «Очень голодную гусеницу». Это было идеальное знакомство с нашей игрой, потому что гусенице становится так плохо после того, как она съела кекс, леденец и другие лакомства.

Затем я пригласил его в нашу игровую комнату. Куча еды была разложена на подносе. Прямо перед ним между знаками «сильный» и «слабый» был зажат кусок скотча, вот так:

Моему сыну пора было браться за сортировку. Он мчался от кучи еды к этикеткам, раскладывая каждый предмет в нужном месте. Большинство продуктов приземлились либо на правую, либо на левую сторону, но он решил положить несколько (включая эту коробку с макаронами и сыром) прямо посередине, так как там было немного и того, и другого.

Strong-Weak — идеальное сочетание веселья и полезного обучения. Надеюсь, вашей семье тоже понравится этот трюк с придирчивым едоком!

Малия — бывшая воспитательница детского сада, ставшая мамой-домохозяйкой, которая делится с Платоном практическими играми в чтение, письмо и математику в Playdough. Зайдите, чтобы загрузить бесплатный набор карточек для отслеживания алфавита, и следите за блогом по электронной почте.

Следующие две вкладки изменяют содержимое ниже.

• Биография
• Последние сообщения

Терри — писательница и мама двух девочек младшего возраста. У нее есть страсть к обучению, и она всегда ищет способы сделать обучение интересным. Вы можете найти ее здесь, пишущую о веселых учебных мероприятиях, искусстве, ремеслах и идеях для семейного отдыха.

Слабые доказательства существования игр для тренировки мозга

Наука

Семь психологов просмотрели каждую научную статью, выдвинутую в поддержку этих продуктов, и обнаружили, что они недостаточны.

3 октября 2016 г.

Если вы повторяете определенную умственную задачу — скажем, запоминаете последовательность чисел — вы, очевидно, становитесь лучше. Но что, если ваша память улучшилась в целом? Что, если, потратив несколько минут в день на это простое задание, вы также сможете лучше запоминать телефонные номера, припоминать факты перед экзаменом или вспоминать лица?

Такова соблазнительная логика индустрии тренировки мозга. Эти компании предлагают короткие, простые видеоигры, предназначенные для улучшения умственных способностей, таких как память, внимание и скорость обработки информации. Реагируя на объекты на экране как можно быстрее, вы сможете лучше различать детали окружения, например приближающиеся автомобили или пешеходов. Или, удерживая в уме числа, когда они мелькают, вы можете повысить свой интеллект. Задачи разные, но идея всегда одна и та же: играя в эти конкретные игры, вы тайно тренируете более глубокие умственные способности и, таким образом, улучшаете все аспекты своей жизни, зависящие от этих способностей, — и все это в удовольствие.

Один продукт, BrainHQ от Posit Science, обещает все: от «удвоенной скорости обработки изображений» и «более 10 лет памяти» до «более счастливых дней», «более низких медицинских расходов», «обращения вспять возрастного замедления», и «больше уверенности в себе».

Люди, безусловно, покупаются на шумиху — и на игры. По некоторым оценкам, в 2013 году потребители потратили на эти игры 715 миллионов долларов, а к 2020 году они потратят 3,38 миллиарда долларов. Университет штата Иллинойс. Команда, большинство из которых сами занимались тренировкой мозга, но не получали денег от отрасли, потратила два года на изучение каждой научной статьи, на которую ссылались ведущие компании, занимающиеся тренировкой мозга, в поддержку своих продуктов — всего 374.

Их обзор был опубликован сегодня, и он заставляет задуматься. Они пришли к выводу, что исследования страдают от множества важных недостатков и практически не предоставляют доказательств того, что игры улучшают что-либо, кроме конкретных обучаемых задач. Люди улучшаются в , играя в игры , но нет убедительных признаков того, что эти улучшения переходят на общие умственные способности или на повседневную жизнь. «Если вы хотите помнить, какие лекарства вы должны принимать, или свое расписание на день, вам лучше вместо этого тренировать их», — говорит Саймонс.

«На самом деле обзор ничего не упускает — и доказательства не впечатляют», — говорит Ульрих Майр из Орегонского университета, изучающий умственную гибкость. «Видеть это так ясно — это услуга для всего поля». С ним согласен Майкл Кейн из Университета Северной Каролины в Гринсборо, изучающий внимание и память. «Это проявление силы», — говорит он. «Это чрезвычайно справедливо и является образцом того, как должна выглядеть скептическая, но непредубежденная оценка доказательств». (И Майр, и Кейн недавно подписали консенсусное заявление 70 психологов и нейробиологов, оспаривающих «часто преувеличенные, а иногда и вводящие в заблуждение» заявления об играх для тренировки мозга. )

Непредубежденный? Вряд ли, говорит Генри Манке, нейробиолог и генеральный директор Posit Science, который обвиняет команду Саймонса в предвзятости и неточности. «Они исказили каждое из этих исследований, чтобы оно соответствовало их теории о том, что когнитивная тренировка не может работать», — говорит он. «Вот что происходит, когда одна парадигма ниспровергает другую. Это похоже на то, как [авторы] заперлись в камере на последние 100 лет и говорят о стиле психологии, незапятнанном нейронаукой». Тренировка мозга, утверждает он, не панацея, а действительно обобщает важные задачи реального мира. Говорить иначе — «совершенно неправильно».

Другие в поле более оптимистичны. «Доказательства могли бы быть более убедительными», — говорит Джордж Ребок из Школы общественного здравоохранения Блумберга имени Джона Хопкинса, принимавший участие в одном из лучших исследований по тренировке мозга. «Обзор очень своевременный и поможет нам поднять планку науки о тренировке мозга». Точно так же Эрика Пернг, директор по коммуникациям Lumos Labs, прислала заявление, в котором говорилось: «Мы твердо верим в ценность когнитивного обучения. Мы надеемся, что эти дебаты позволят большему количеству исследователей получить высококачественные воспроизводимые результаты, которые будут способствовать развитию как отрасли, так и научного сообщества».

Тренировка мозга, безусловно, интуитивно понятна, что отчасти объясняет ее очарование. Но это противоречит 100-летнему опыту психологических исследований, показывающих, что практика совершенствует лишь в ограниченном количестве способов. «То, что вы тренируете, будет улучшаться, но не обобщать», — говорит Саймонс. Шахматные гроссмейстеры могут вспомнить положение каждой фигуры на доске, но не лучше запоминают, например, что-то еще. Или: «Если вы ищете в сканах багажа нож, вы не станете лучше обнаруживать оружие — или, может быть, даже другие ножи».

Но за последние несколько десятилетий исследователи, похоже, наконец-то изменили эту тенденцию и увидели «эффекты переноса», которые долгое время ускользали от их коллег. Их исследования подпитывали надежду и ажиотаж вокруг тренировки мозга, и их часто упоминают в поддержку этого. Например, на веб-сайте Cognitive Training Data, созданном главным научным сотрудником Posit Science, перечислены 132 таких исследования. Их сопровождает еще одно консенсусное заявление, подписанное 133 сторонами, в котором описывается «значительный и постоянно растущий объем данных, показывающих, что определенные режимы когнитивной тренировки могут значительно улучшить когнитивную функцию, в том числе способами, которые распространяются на повседневную жизнь».

Эти доказательства «неадекватны», говорят Саймонс и его коллеги. Многие исследования слишком малы, чтобы давать статистически достоверные результаты. Другие, похоже, выборочно сообщали и анализировали части своих данных. «Удивительно, насколько плохи были некоторые экспериментальные проекты, нарушающие многие из самых фундаментальных принципов, которым мы регулярно обучаем студентов на вводных курсах», — говорит Кейн.

Например, чтобы показать, что тренировка мозга работает, вам нужна хорошая контрольная группа, то есть вам нужно сравнить людей, которые играют в игры, с теми, кто не играет. Более того, люди, которых не обучают, должны делать что-то равное по времени и усилиям — иначе нельзя было бы сказать, приносила ли пользу группа по тренировке мозга из-за этих конкретных игр или только потому, что они играли в любая игра вообще . Очень немногие исследования соответствовали этим стандартам. У некоторых вообще не было контрольной группы. Некоторые попросили добровольцев из контрольной группы просто пассивно посидеть. Некоторые давали им несопоставимые задачи, например, просмотр обучающих DVD.

И очень немногие исследования оправдали ожидания. Люди, которые играют в игры для тренировки мозга, могут разумно ожидать, что станут умнее, поэтому они могут лучше справляться с последующими тестами просто потому, что они более мотивированы или уверены в себе. Эти эффекты представляют собой проблему для психологических исследований; в отличие от медицинских испытаний, где таблетки-плацебо можно сделать неотличимыми от настоящих лекарств, игроки, занимающиеся тренировкой мозга, всегда будут знать, что они делают. Вы не можете избавиться от эффектов ожидания, но вы можете, по крайней мере, измерить и скорректировать их — и ни одно исследование этого не сделало. «Я не виню исследования за то, что они не делают это идеально, — говорит Саймонс, — но большинство из них не приблизились к этому».

Это нереально, возражает Манке. «Они хотят контроля, который идентичен вмешательству и не улучшает когнитивные функции. Этого делать нельзя», — говорит он. «Вам нужно посмотреть на картину, которая возникает из всех этих элементов управления в этих исследованиях. Эти люди пришли в лес и посмотрели на каждое дерево, но ни разу не отступили и не сказали: «Вау, у нас есть лес, полный деревьев».

Саймонс утверждает, что размеры леса сильно преувеличены. Например, среди 132 статей, цитируемых веб-сайтом Cognitive Brain Data, в 21 были рассмотрены или проанализированы результаты более ранних исследований, но не было представлено ничего нового. В других случаях результаты одного и того же исследования были разбросаны по нескольким статьям, а затем рассматривались как независимые объекты. «За большим количеством статей, которые любит цитировать отрасль, стоит относительно небольшой набор независимых наборов данных», — говорит Майр. «Это всегда выводило меня из себя».

Все было не так уж плохо. Команда выделила несколько исследований по их качеству, в том числе исследование ACTIVE — большое, тщательное и тщательно спланированное исследование, в котором приняли участие более 2800 пожилых людей. «Это хорошо зарекомендовало себя на практике, особенно по сравнению со всем остальным, — говорит Саймонс. Добровольцам случайным образом поручили тренировать память, мышление, скорость обработки информации или пассивно сидеть. Каждая из трех обученных групп могла выступать в качестве контроля для других — все они прилагали одинаковые усилия, но работали над совершенно разными навыками.

Но даже АКТИВНЫЙ не нашел веских доказательств эффектов переноса. «Ты практикуешь быстрые ответы, ты становишься быстрее на клавиатуре. Вы тренируете память, вы получаете более высокие результаты в тестах памяти», — говорит Саймонс. «Кроссовера почти не было». Также не было явных признаков того, что какая-либо группа лучше справлялась с ежедневными тестами, включающими тех же навыков, которые они тренировали.

«Я думаю, что улики [в пользу передачи], по общему признанию, слабые», — говорит Ребок, работавший над судебным процессом. Он отмечает, что некоторые добровольцы стали лучше справляться со своими лекарствами, готовить еду и выполнять другие действия в повседневной жизни, но все эти улучшения были основаны на собственных отчетах добровольцев. «Если люди думают, что они должны стать лучше, и их постоянно спрашивают, есть ли у них улучшения, они с большей вероятностью сообщат об улучшениях», — говорит Саймонс. Более того, «в ходе испытания проводились сеансы консультирования, чтобы помочь людям применить то, что они делали, в реальном мире».

Даже если вы принимаете заявления об эффектах переноса за чистую монету, неясно, достаточно ли велики преимущества, чтобы окупить время и деньги, потраченные на эти продукты. Например, сторонники тренировки мозга отмечают, что АКТИВНЫЕ добровольцы, которые тренировали скорость своего мозга, в два раза реже попадали в автомобильную аварию. Это звучит невероятно, но, основываясь на абсолютных цифрах исследования, команда Саймонса подсчитала, что тот, кто прошел обучение, может ожидать на одну аварию меньше каждые 200 лет.

Манке считает критику абсурдной. «[Авторы] — моральные уроды, раз они приводят такой аргумент, и вы можете процитировать меня по этому поводу», — говорит он. «Это [проблема общественного здравоохранения]. Вождение в пожилом возрасте является проблемой, которая важна на уровне населения. Человек в области медицинских наук, который утверждал, что мы не должны уменьшать количество сердечных приступов, потому что сердечные приступы случаются редко, был бы по праву изгнан из профессии».

Следуя его аналогии, новое лекарство от сердечно-сосудистых заболеваний никогда не будет оцениваться изолированно; вместо этого его сравнивали бы с лучшими лекарствами на рынке, чтобы увидеть, было ли оно лучше. Итак, игры для тренировки мозга лучше, чем альтернативы? «Если вы хотите улучшить вождение у пожилых людей, вы, вероятно, получите более эффективную пользу, практикуя вещи, которые на самом деле ухудшаются, например повороты налево, а не делать это косвенно», — говорит Саймонс.

Дороти Бишоп, нейробиолог из Оксфордского университета, соглашается. Эти игры, отмечает она, «побуждают людей заниматься уединенной деятельностью дома, в то время как они могли бы выйти и заняться чем-то, что не только стимулирует мозг, но и весело и общительно, например, изучение иностранного языка».

Или, скажем, ходить на курсы. «Мой шутливый ответ на вопрос «Помогает ли тренировка мозга?»: да, это называется школа», — говорит Элизабет Стайн-Морроу, педагог-психолог из Университета Иллинойса и одна из семи человек в команде Саймонса. Но формальное образование, отмечает она, представляет собой богатый набор социального и интеллектуального опыта, в котором дети учатся в самых разных контекстах, а не снова и снова выполняют одни и те же деконтекстуализированные задачи. «Я не хочу, чтобы люди разочаровывались, читая это, и думали, что важные способности неизменны», — добавляет она. «Это не невозможно, просто это сложнее, чем нас уверяют компании, занимающиеся тренировкой мозга».

Она и ее коллеги заканчивают свой 70-страничный обзор 12 страницами рекомендаций по проведению более эффективных исследований по тренировке мозга в будущем. Советы справедливы, говорит Ребок, но проблема в том, что такие исследования очень дороги. «ACTIVE стоил миллионы долларов, и на его создание у нас ушло 10 лет. Это золотой стандарт, но с ним есть проблемы», — говорит он. «Если вы собираетесь поднять планку, как вы этого добьетесь?»

Это может быть особенно сложно, учитывая разногласия, вызванные собственной рекламой поля. Ранее в этом году Федеральная торговая комиссия постановила, что Lumos Labs «обманывала потребителей необоснованными заявлениями». С помощью обширной рекламы они утверждали, что их игры повысят производительность на работе и в школе или уменьшат умственное отставание в старости, но у них «просто не было научных данных, подтверждающих их рекламу».